— Я могла бы, но не стану этого делать. Будущее таит в себе немало опасностей. Пока ты должен отправиться в Каслкип и занять свое место рядом с Рыжим Королем.
Дэви посмотрел в свою тарелку.
— Моя ма ни за что не отпустит меня.
— Ты уже почти вырос… Во всяком случае, тебе уже достаточно лет, чтобы самому принимать решения.
Эти последние слова Миск прозвучали странно, как будто их тут же повторило близкое эхо. Дэви поднял голову. Миск исчезала, таяла у него на глазах совершенно так же, как прошлой ночью. От нее оставался один лишь силуэт, очерченный в воздухе слабо светящейся нечеткой линией. Перепуганный мальчик протянул руку, стараясь дотронуться до ее пальцев, но его пальцы не встретили никакой материальной преграды. Призрак в последний раз замерцал и исчез. Колдовство. Это было уже слишком. Страх Дэви превратился в ужас, и он ринулся к двери, надеясь обнаружить за ней привычную реальность, которая продолжала жить по своим зимним законам.
Джими перехватил его в самой середине комнаты. Огромная рука схватила его за пояс и потянула обратно.
— Спокойно, парень, спокойно.
— Я хочу домой!
К своему величайшему стыду Дэви почувствовал, как по щекам его текут горячие слезы.
Карие глаза гиганта наполнились жалостью:
— Конечно…
Барон Седвин Д'Лоран въехал в заснеженный двор замка Каслкип после полудня. Его сопровождали двое солдат верхами и три вьючные лошади. И люди, и животные были утомлены, ибо барон был весьма нетерпеливым молодым человеком, который никогда не медлил и не откладывал, если перед ним стояла какая-то задача. Все, что он делал, он делал со свойственным всем Д'Лоранам рвением и напористостью. Едва только соскочив с седла, он швырнул поводья своего черного магеранского жеребца одному из трех мальчишек-подручных в голубых ливреях и повернулся к старшему конюху.
— Найди место для моих людей и лошадей, — повелительно приказал он, отбрасывая на спину капюшон своего плотного плаща и приглаживая рукой свои длинные каштановые волосы. — И доложи его величеству, что прибыл барон Седвин Д'Лоран с подарками от короля Роффо по случаю праздника Зимнего Солнцестояния. Меня должны были ждать.
Седовласый конюх величественно кивнул, и один из мальчишек-подручных сорвался с места и стремглав понесся в замок. Седвин последовал за ним по хорошо утоптанной тропинке. На его полных, чувственных губах то появлялась, то исчезала легкая улыбка.
Примерно две недели тому назад он получил распоряжения от Тека, верховного жреца бога Мезона в Занкосе. Несколько часов спустя после этого визита он преданно целовал жирные пальцы короля Роффо, получив от него прямо противоположные указания. Но это не имело никакого значения. Седвин все равно собирался поступить по-своему, однако был уверен, что и король, и жрец не будут разочарованы. И уж, конечно, не будет разочарован он сам.
Высокие двойные двери широко распахнулись, пропуская его в огромный вестибюль. Слуги бросились к нему, чтобы принять плащ, перчатки и толстую шерстяную накидку, которую барон надел под плащ. Ему предложили и чашку горячего вина, чтобы подкрепить силы. Барон пил и оглядывался по сторонам. Каменные стены были грубыми и шершавыми, в вестибюле было холодно и неприбрано, а слуги были одеты кое-как. В роскошном дворце короля Ксенары все было по-другому, но Седрик и ожидал увидеть нечто подобное. Виннамир был широко известен своим грубым, примитивным очарованием. Барон не сомневался, что даже в покоях короля нет водопровода, и мельком подумал, что ему не хотелось бы жить такой жизнью. Оглядевшись по сторонам, он решил, что, в конце концов, необходимые переделки всегда можно успеть сделать.
Из мрачного коридора появилось несколько человек, и барон застыл на месте, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Молодая женщина слева могла быть только Джессмин! Ее мать, королева Ярадт, передала дочери свою изящную красоту и янтарно-желтого цвета волосы. Королева Виннамира, однако, была одета в платье лишь немногим лучшее, чем то, которое было на сопровождавшей ее престарелой няньке.
— Милорд… — сказала ее величество.
При ближайшем рассмотрении Седрик увидел, что Джессмин намного превосходит мать своей сияющей красой. С трепетом он поклонился и взял ее руку в свою для поцелуя.
— Ваше величество…
Королева слегка покраснела и отвела в сторону свои зеленоватые глаза.
— Как любезно с вашей стороны приехать к нам на праздник Солнцестояния, барон Д'Лоран.
— Кузина, — сказал ей Седвин на ксенарском наречии, не отводя взгляда от лица королевы, — я сражен вашей красотой.
Старая бонна нахмурилась, а Джессмин покраснела еще сильнее.
— Ваше лицо кажется мне знакомым, — пробормотала она на языке
Виннамира, — хотя я уверена, что мы никогда не встречались.
— Вероятно, вы помните моего старшего брата, Рорика Д'Лорана, который был бароном передо мной.
— Увы, нет.
Седвин не стал вдаваться в подробности. Это было бы не слишком приятное воспоминание для Джессмин — воспоминание о госте, который погиб от яда при дворе прежнего короля Люсьена много лет тому назад.
— Это не важно, — сказал барон и снова прикоснулся губами к ее руке, наслаждаясь возникшим в нем изысканным томлением.
— Мой лорд, король болен, — смущенно проговорила Джессмин. — Врач сказал, что мы сможем навестить его позже, если не станем слишком утомлять его.
— Разумеется, — тепло улыбнулся барон.
По тону молодой женщины он понял, что она не слишком беспокоится о муже. Значит, его болезнь не из тяжелых. Жаль, однако любую болезнь барон был готов обратить себе на пользу. Его задание оказалось выполнить гораздо проще, чем он думал с самого начала. С сожалением он выпустил руку Джессмин и снова низко поклонился, прежде чем слуги повели его прочь.
Из-за выпавшего глубокого снега обратный путь занял гораздо больше времени, и Кэти, которая тащилась за ними на вожжах, совершенно выбилась из сил к концу путешествия. Уже начинало темнеть, когда Джими и Дэви достигли коновязи у задней стены гостиницы.
— Тебе лучше переночевать у нас, — предложил Дэви.
В ответ гигант только пожал своими широкими плечами:
— Я хорошо знаю дорогу, парень.
Протянув руки, он помог Дэви спрыгнуть на утоптанный снег.
— Заходи в гости, если надумаешь.
«Никогда!»— подумал Дэви, глядя как Джими и его лошадь медленно удаляются. Кэти потянула его к стойлу. Она хотела поскорей очутиться в своем уютном вольере и приступить к ужину. Мальчик отвел ее в конюшню, где уже стояло около полудюжины коней посетителей, и снял с нее упряжь, надев ей на голову лишь короткий кожаный недоуздок. Пока Кэти ела, мальчик расседлал ее и расчесал. В стойле было чисто, не иначе как здесь поработала Коби.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});