С трудом переставляя непослушные ноги, он вошёл в гостиную, плюхнулся на диван и вдруг услышал испуганный вскрик. Алёнка, шедшая за ним, словно тень, стояла посреди комнаты, зажав себе рот ладошками, а с лестницы, ведущей на чердак, спускался лакей, тот самый, двойник Привратника. Обеими руками он трепетно держал поднос с дымящимся кофейником, двумя чашечками и тарелкой только что поджаренных гренок.
– Это свои… – постарался успокоить ее Антон, но голос прозвучал слабо и неубедительно. За этим явлением могло крыться всё что угодно – от продолжения контакта с параллельными мирами до начала настоящего сумасшествия. Но Алёнка тоже вполне отчетливо видела лакея, а с ума, как правило, сходят поодиночке…
Лакей спустился вниз, поставил поднос на журнальный столик, взял с него конверт, украшенный массивной сургучной печатью, и протянул его Антону:
– Извольте получить…
– Что это?
– Это вам.
И никаких объяснений. Лакей растворился в воздухе, а конверт остался.
Алёнка уже переборола внезапный испуг и присела рядом, с нескрываемым любопытством глядя, как Антон ломает непослушными пальцами печать, достает пожелтевший тетрадный лист в косую линейку.
«Я забыл… То есть я не успел сказать тебе одну важную вещь, так что извини, пришлось побеспокоить ещё раз, теперь уже точно – в последний. Честно говоря, я и сам не вполне понимаю, что именно случилось со мной, в чем ты сам невольно оказался замешан. Я и не слишком старался это понять, но одно для меня теперь совершенно очевидно: ничто в этом мире не исчезает без следа – и доброе, и дурное лишь меняет форму существования, пытается пробить себе путь сквозь иные сферы или бесконечную вереницу пространств. Вряд ли можно назвать их параллельными – они не просто пересекаются друг с другом, они сплетаются в немыслимые узлы, они проникают друг в друга, они, возможно, не могут друг без друга существовать. Я сотворил свой мир, я делал это всю свою жизнь и после собственной смерти должен был принять всю меру ответственности за него. Честно говоря, до сих пор не знаю, по силам ли мне оказалась эта ноша, но теперь это уже не важно. Миры (или анклавы, как их называет Привратник) отрываются друг от друга, разлетаются, пропадают из виду. Как ни дели бесконечность, она так и останется бесконечностью, а значит, одна только шальная мысль, одно только минутное чувство в состоянии породить целую вселенную – с планетными системами, звездами и галактиками. И какой бы жалкой, ничтожной и примитивной она ни была на заре своего существования, рано или поздно она взрослеет, наполняется жизнью, событиями, судьбами, обрастает историей, памятью, рождает тайны и парадоксы… Возможно, скоро я останусь здесь один, и мне будет позволено отправиться куда-то дальше… А вот, собственно, и то, что я хотел тебе сказать напоследок: не бойся жизни – она не так хрупка, как кажется, и не бойся смерти – ее просто не существует. Есть только странствие по бесчисленным мирам. И однажды наши пути снова пересекутся – впереди вечность, а значит, всё когда-нибудь случится…»
Алёнка легла рядом, взяла из его рук письмо и бросила его на пол.
– Потом приберусь, – шепнула она ему на ухо. – Я так боялась, что ты не вернешься…
– Я тоже, – невпопад ответил он и обнял ее.
– Ты меня больше так не пугай.
– Я постараюсь. – Он горько усмехнулся. Как ни старайся, а от себя самого не скрыться – все страхи и сомнения останутся где-то – на самом дне души, они будут терпеливо ждать своего часа.
Но теперь хотелось только одного: чтобы этот дом оказался на острове посреди безбрежного океана, чтобы во всей вселенной они остались вдвоём, и никто, даже призраки сопредельных пространств, не могли вторгнуться в этот мир радости и покоя, который существует только для двоих. И было совсем не удивительно, что шелест волн вдруг стал близким и теперь доносился со всех сторон, убаюкивая, лаская слух, даря спасительное забвение. Как будто память этого мира уже не хранит отпечатков подков, что оставили лошади диких кочевников, давным-давно владевших этим краем, вмятины от капель дождя, упавших с неба тысячелетия назад, и неторопливый ветерок уносит куда-то вдаль величественные глыбы песчинок, в каждой из которых заключена вечность…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});