Читать интересную книгу Молоко, сульфат и Алби-Голодовка - Мартин Миллар

– Тебя еще не выписывают, мы должны за тобой понаблюдать, в нашей больнице никто не излечивается от неизвестных заболеваний без нашего ведома.

Мюриэл подходит к Стейси, привет, говорит, я рада, что ты здоров.

Стейси мрачно замечает:

– Ну хоть кто-то рад.

У меня в квартире я ставлю чайник, а Фрэн и Джули идут пообщаться с хомяком. Хомяк им всегда рад.

– Гляди, что я тебе принесла, – говорит Фрэн и протягивает ему печенье, которое с радостью принято и немедленно распихано по щекам, вы не поверите, сколько всего может запихнуть хомяк за щеки, мне кажется, это что-то из другого измерения.

Они всё болтают, я, немного успокоившись, раз никто не убил меня на лестнице, завариваю чай, да, кстати, и дверь не взорвалась при открытии, недавно до меня дошло, что эта женщина может оказаться экспертом по оружию и прикончить меня на расстоянии – например, заминировать дом, выпустить самонаводящуюся ракету или воспользоваться еще чем-нибудь из своего арсенала.

Я стараюсь выбросить из головы эти мысли и сосредоточиться на чае. Обычно я завариваю офигительный чай, знакомые подтвердят – безнадежный человек, да, но чай заваривает отлично.

Почему-то мне кажется, что мои беды еще не закончились. Что, если эта женщина опять заявится? Или Правление по Сбыту Молока решит, что меня надо в любом случае прикончить, даже если не получилось сразу и тихо? Может быть, они наймут другого убийцу? А как же китаец, спускающий на меня Триаду? А как же дождь, который каждый раз поливает меня и безнадежно поганит прическу? А ветер, немедленно раздувающий волосы, на которые я только что потратил перед зеркалом битый час? А постоянные синяки под глазами? Как-то по радио выступал врач, отвечал на вопросы слушателей. Я позвонил, попал на оператора, и презренный лакей сказал мне, что у врача еле хватает времени на серьезные вопросы о раке и тому подобном, ему некогда отвечать о синяках под глазами. А с чего ты взял, что рак серьезнее синяков, начал я, но тот повесил трубку, ублюдок. А сухая кожа? Почему грузовики шумят и назло переключают скорости прямо под моим окном? Или вот кассир, который пытался обсчитать меня на прошлой неделе?

У меня такая тяжкая жизнь, что я впадаю в депрессию.

Профессор Уинг глубоко, непомерно страдает.

Всю свою жизнь он провел над книгами по истории древней Британии. Не найдется человека, знающего о предмете больше. Но когда появился реальный шанс самому отыскать реликвию того времени, профессор его упустил. Он не может вернуться к месту работ, ну уж никак не в одежде рабочего, его немедленно разоблачат и арестуют.

Может быть, когда починят дорогу, он поделится с миром своим открытием. Дорогу раскопает нормальная группа археологов, она обнаружит корону, и Уингу достанется доля славы. Надо было с самого начала так и поступить.

Он смотрит на свои ноги, все еще сырые после сегодняшних напастей. Профессор их пока не высушил – подсознательное наказание самому себе.

Профессор раздумывает, возвращать ли краденые одежду и оборудование в муниципалитет или просто где-нибудь выкинуть. Изнуренный, он включает радио, чтобы послушать классическую музыку, он любит классическую музыку. Профессор попадает на блок новостей, ныряльщики по-прежнему сидят на нефтяной вышке, а судебные приставы пытаются доставить в открытое море повестки, наказывающие ныряльщикам убираться. Новости перекликаются с парой эпизодов из истории Британии. Практически всё на свете перекликается с парой эпизодов из истории Британии.

Чен со скрипом выиграл первую игру, только что началась вторая.

Давным-давно два друга веселья ради играли в галерее напротив общей квартиры в Сохо. Они набирались опыта, игры становились все серьезнее, и в конце концов, незаметно даже для самих себя, они превратились в соперников, чье мастерство привлекало внимание посетителей галереи – так у них начали появляться зрители, и чем лучше играли соперники, тем больше появлялось болельщиков: сначала они окружали автоматы тихими группками, дружелюбно беседовали в перерывах, конкуренция усиливалась, Чен невзлюбил By, под каким-то предлогом выехал из квартиры и почти сразу же они стали врагами, их общение сузилось, теперь сплошь где и когда играем, и все больше людей приходило поболеть, толпа из тихой и дружественной превратилась в шумную, агрессивную и враждебную.

Чен выигрывает вторую игру. Болельщики By мрачнеют. Похоже, сегодня повторится вчерашняя история.

Забавно, как одинокие люди, которым нечего делать и не с кем словом перекинуться, приняли сторону By. Они громко поддерживают By, но тот не слышит их, он в трансе.

Корона, которую нашла Мюриэл, обладает магической силой. Эта сила проявляется только в правильных руках. Мюриэл, сама того не желая, переняла эту силу, потому что она медиум. Поэтому, когда она дотронулась до Стейси и пожелала, чтобы он излечился, он немедленно излечился.

Исполняя обязанности медсестры, она, конечно же, все время трогает своих пациентов. Корона пробудила в Мюриэл ее собственные, прежде дремавшие силы, и кроме того, передала свои. Все пациенты Мюриэл излечиваются от ее прикосновения. В больнице теперь множество довольных пациентов и безумно подозрительных врачей, которые сходят с ума из-за накатившей эпидемии здоровья.

В конце концов Мюриэл обратит внимание на взаимосвязь событий и поймет, что может исцелять людей. Она станет известной целительницей.

Но это случится в будущем, а пока она бегает по больнице, пытаясь нормально сделать всю свою работу. Как и прочие сотрудники, она устала, сбилась с ног и у нее ни на что не хватает времени.

В больнице постоянная нехватка персонала. В особенно тяжкие дни, когда кто-то из сотрудников на больничном, на остальных сваливаются почти суточные смены. Очень быстро сотрудники впадают в транс и бродят в полусне по коридорам, пытаясь припомнить, куда же все-таки должны попасть.

Фрэн и Джули остаются у меня послушать музыку и выпить чаю.

– Вы придете завтра, проверите, что я еще жив?

Джули отвечает, что завтра к ним в гости приходит ее тренер по кунг-фу.

Я не знаком с их тренером – наверное, какое-нибудь грубое животное. Ну приводите и ее, говорю я, убедитесь, что я жив, если я помру, вам никто спидов не принесет.

Этот довод оказывается решающим, они соглашаются, да, зайдем, если выдастся свободная минутка. Да, большое спасибо, смотрите не перетрудитесь, думаю я, речь идет всего лишь о моей жизни. Развивать эту тему мне, однако, не хочется.

Они притащили какой-то ворованной еды и оставили ее у меня, потому что в преддверье вечера не могут беспокоиться о таких мелочах, как еда. Я выдаю им обещанный сульфат в больших количествах.

Они уходят, а я баррикадирую дверь и сажусь нервничать, но так, чтобы меня не было видно из окон. Хотя сквозь эти грязные окна сложно что-нибудь разглядеть, тут не поймешь, где стена переходит в стекло, но все равно увольте, я не рискую.

Я опять задумываюсь, как бы продать комиксы и заполучить денег, но свежих мыслей в голову не приходит. Я интересуюсь у Счастливца, не появилось ли у него новых блестящих идей, но тот прилег поспать и переварить печенье, я не стану его беспокоить, он отдыхает перед ночной прогулкой.

У меня дико болят легкие, и если уж и стоит волноваться по поводу боли в каком-нибудь органе, то начинать надо с легких. Я задумываюсь, как бы убить себя безболезненнее на случай рака легких, я не хочу страдать, от одной мысли об этом я покрываюсь холодным потом. Я прощупываю пальцами больное место, стараясь убедить себя, что у меня всего лишь мышечная боль, но без толку, у меня больны легкие. Я боюсь кашлянуть, а вдруг пойдет кровь, бегу к зеркалу, но рассмотреть состояние легких в зеркале несколько затруднительно, может, что-нибудь видно по глазам?

Мои глаза выглядят омерзительно.

Чен уверенно выиграл третью игру, счет 3:0. Болельщики Чена веселятся и распевают песни, лагерь By охвачен глубочайшей тоской.

В обеденный перерыв управляющий «Удачной Покупки» разговаривает по телефону с «Сосновой продукцией лимитед», выясняя подробности о швейцарском бассейне из сосны «Альпийское Шале». Он очень хотел бы заказать прямо сейчас, но сдерживается – никогда не знаешь, вдруг какой-нибудь злобный начальник возьмет да и откажет в премии.

Придя домой от Алби, Фрэн и Джули закидываются спидами.

Они удивляются причудливым фантазиям и страхам Алби – он сам не свой в последнее время, вся эта история с молоком сделала его параноиком, ему кажется, что весь мир против него.

– Ему бы наркотиков побольше.

В один прекрасный день по дороге домой после доставки сульфатов меня преследуют неприятности.

Я в автобусе, он подъезжает к Брикстону. Останавливается в пробке, я сижу на втором этаже, оглядываюсь вокруг и замечаю слепого с большой белой палкой, он хочет перейти дорогу.