Читать интересную книгу Письма к Александру III - К Победоносцев

(Написав это, получил телеграмму, что завтра не будет занятий у цесаревича.)

Константин Победоносцев

Петербург, 11 декабря 1886

53

Часто я утруждаю Ваше Величество письмами, но трудно удержаться, когда дело имеет важность, а мне кажется, что никто другой не доложит об нем.

На днях, по всей вероятности, будет представляться Вашему Величеству М. X. Рейтерн.

Я имею основание предполагать, что на мысли у него просить об увольнении его от звания председательствующего в комитете министров. Поводы к тому, конечно, будут представляемы уважительные: болезнь, ослабление сил, наконец слепота, которая, как слышно, может вызвать четвертую уже по счету операцию.

Очень жаль будет потерять его и очень трудно заместить. Я поистине скажу, что во всю мою жизнь, присутствовав в бесчисленных заседаниях, я ни разу еще не встречал такого председателя, что для дел комитета очень важно. Голова у него замечательно свежая, дела он всегда знает отлично (несмотря на то, что сам читать не может), следит за прениями во всех подробностях, сохраняя полнейшее спокойствие и достоинство, резюмирует сказанное коротко и ясно и в трудных случаях с большим искусством проводит дело к решению. Когда он отсутствует, это очень явственно отражается на делах комитета (что особенно заметно было при гр. Палене). Притом Рейтерн держит себя вполне беспристрастно, даже по таким делам (как, напр., Остзейским), где можно было бы предполагать сторонние на него влияния.

Но мне кажется, что при некотором сопротивлении и при лестном для него внимании Вашего Величества он остался бы. Правда, что здоровье его пошатнулось, но не так сильно, как он думает (он мнителен). Глаза у него плохо видят, но голова совсем свежа. Жизнь он ведет самую регулярную, и я думаю, что, удалившись от дел, к коим привык, он скучать будет. Если бы потребовалось ему удалиться на некоторое время для леченья, возможно было бы назначить ему временного заместителя на случай болезни. Подобные назначения бывали: при покойном Государе по случаю болезни гр. Блудова назначен был в качестве заместителя или вице-председателя в комитете кн. Гагарин.

Притом еще доходили до меня стороною слухи, что Рейтерн был бы очень чувствителен к внешним знакам внимания Вашего Величества. Честолюбие не дремлет и иногда в старости еще сильнее разгорается. Я слыхал, что он ждал себе к коронации титула или портрет. И теперь, вероятно, награда ободрила бы .его.

Константин Победоносцев

Петербург, 16 декабря 1886

1887 ГОД

54

Сегодня слушалось в общем собрании Государственного Совета внесенное Манассеиным дело об ограничении публичности в судах. К сожалению, мы оказались в меньшинстве - 20, тогда как на противной стороне 31. Разногласие по вопросу, имеет ли право министр юстиции в исключительных случаях предлагать судам о недопущении публики.

В последнюю минуту многих сбил с толку граф Пален довольно странным аргументом, на многих однако подействовавшим: "Право публичности есть-де такое священное право, что, кроме суда, его может коснуться, по каждому делу, только верховная власть! И стало быть, когда Министр юстиции присвоит себе это право, он тем самым присвоит себе право верховной власти". Стало быть, всякий раз, когда где-нибудь в маленьком городке потребуется, по сведениям, устранить публику, необходимо не иначе, как испрашивать Высочайшее повеление.

Как ни странно такое рассуждение, однако оно увлекло многих, кажется, и самого председателя.

Константин Победоносцев

10 января 1887

55

В особенных случаях я позволяю себе утруждать Ваше Величество просьбами о поощрении школьных учреждений присылкою иконы от имени Вашего.

Этот знак Высочайшего внимания к усердию местных деятелей в таком важном деле имеет великое значение и благодетельную силу, особливо в таких местах, где русскому и церковному элементу приходится бороться с иноверными и инородческими влияниями.

А где находятся усердные и энергические деятели, там учреждение приходских школ производит поразительное действие. В самое короткое время преобразуется быт и настроение крестьян, и в самые дикие углы проникает свет и осмысленность.

Я считаю великим делом - отыскивать такие явления (большею частью в глухих местах) и тотчас же обращать на них внимание. Видя это, местные деятели получают нравственную опору, и пример их вызывает других на подражание.

С этою целью посылаю я от времени до времени для объездов по селам состоящего при мне толкового человека обозревать начинающееся школьное дело. Так, объехал он летом Северо-Западный край, а осенью - Киевскую, Волынскую и Подольскую губернии. Этим путем добываются драгоценные сведения и завязываются живые связи. Так, например, недавно в глуши Таращанского уезда Киевской губ., посреди тьмы невежества, пьянства, в среде, зараженной штундою, отыскались 3 молодых священника, неведомые своему начальству, в нужде и унижении работающие с утра до ночи над просвещением темной массы,один из них, например, успел в 2 года искоренить штунду в своем приходе,- и эти люди, имея по 5-6 человек детей да еще бедных родных на руках, должны существовать с семьей на какие-нибудь 200 рублей в год и истощаются в голоде и холоде. Если человек такой некорыстен, то положение его ужасно. Так, священник, о коем идет речь, за требы не берет. Доходов церковных бывает от 3 до 13 копеек в большие праздники. Было 3 свадьбы,- за две ничего не дали, за третью дали 55 коп. (Это там, где есть сектанты, в обыкновенных же условиях дают за свадьбу от 10 до 15 рублей.)

Можно себе представить, как важно для такого труженика получить пособие вовремя, а никто не дает ему. Узнавая такие случаи, я посылаю им что можно,- к счастью, имеются для того кое-какие средства из денег, пожертвованных Кенигом и другими благотворителями. Так, например, этим трем священникам послано к празднику по 250 руб., и они ожили духом.

Прошу прощения за это предисловие к моей просьбе. Она состоит в следующем.

В Могилевской губернии, в Климовецком уезде, есть молодой помещик Мещерский. Живя в деревне безвыездно, он со всем жаром принялся за школьное дело и в короткое время достиг замечательных успехов (прилагается краткая о сем записка). Узнав о нем случайно, я посылал к нему людей, старался доставлять ему пособия. Теперь дело его растет. Детей узнать нельзя,- из них составились целые хоры певцов, и вслед за детьми преобразуются родители. Действие школы распространяется дальше и дальше по уезду. Дело это вполне заслуживает милостивого внимания Вашего Величества. Не благоволите ли и на этот раз пожаловать икону от имени Вашего в центральную школу села Милославичей. Это придаст новую силу всему движению.

Константин Победоносцев

21 января 1887

56

Простите, Ваше Величество, что нарушаю покой Ваш своими письмами; но что делать, когда душа не терпит.

Я только что прочел новую драму Л. Толстого и не могу прийти в себя от ужаса. А меня уверяют, будто бы готовятся давать ее на Императорских театрах и уже разучивают роли.

Не знаю, известна ли эта книжка Вашему Величеству. Я не знаю ничего подобного ни в какой литературе. Едва ли сам Золя дошел до такой степени грубого реализма, на какую здесь становится Толстой.

Искусство писателя замечательное,- но какое унижение искусства! Какое отсутствие,- больше того,- отрицание идеала, какое унижение нравственного чувства, какое оскорбление вкуса! Больно думать, что женщины с восторгом слушают чтение этой вещи и потом говорят об ней с восторгом. Скажу даже: прямое чувство русского человека должно глубоко оскорбиться при чтении этой вещи. Неужели наш народ таков, каким изображает его Толстой? Но это изображение согласуется со всею новейшею тенденцией Толстого,- народ-де у нас весь во тьме со всею своей верой, и первый он, Толстой, приносит ему новое свое евангелие. Посмотрите-ка, вот в чем ваша вера,- баба, убивая несчастного ребенка, не забывает окрестить его и затем давит...

Всякая драма, достойная этого имени, предполагает борьбу, в основании которой лежит идеальное чувство.

Разве есть борьба в драме Толстого? Действующие лица - скотские животные, совершающие ужаснейшие преступления просто, из побуждений животного инстинкта, так же, как они едят, пьют и пьянствуют: ни о какой борьбе с высшим началом нет и помину. В виду зрителя, можно сказать, проходят на сцене одно за другим: отравление мужа, несколько скотских кровосмешений, подговор матерью сына и жены к преступлению, наконец, страшное детоубийство, с хрустением костей и писком младенца,- и все это без борьбы, без протеста, в самой грубой форме, в невозможных выражениях мужицкой речи, с цинизмом разврата, с пьянством. И не видать тут живого лица человеческого,- разве что бледная Марина да старик Аким,- и тот какое-то расслабленное создание без воли, только натура добрая и покорная. Говорят, что конец нравственный. Не нахожу и этого,- покаяние Никиты на конце, посреди гостей, размертво пьяных, представляется тоже каким-то случайным явлением, которое ничего нравственно не закрепляет в этой развратной среде, ничего не решает, так что этот момент пропадает, можно сказать, в страшном впечатлении безотрадного ужаса в течение всех 5 актов драмы.