Читать интересную книгу Загадки русского севера - Валерий Демин

* *

*

Кузнецы, по древней мифологической традиции, как правило, наделены космогоническими чертами. Классический пример - северный ковач Ильмаринен из карельских рун и финских песнопений, соединенных впоследствии в связный и литературно обработанный текст "Калевалы" (к ее анализу мы далее обратимся специально). Как и небесные кователи других мифологий, Ильмаринен выковывает небесный свод, звезды, солнце, месяц, а также плуг и меч. Многие события карело-финского эпоса происходят в далекой и таинственной северной стране Похьёле (эпическое название Лапландии) одновременно и враждебной героям, и средоточия всех культурных и материальных благ. Аналогия между небесным кузнецом Ильмариненом и сюжетной линией "Илья Муромец - отец Святогора" не случайна. Не случайна и созвучность имен Илья - Ильмаринен. Последнее - от финского ilma - "воздух", "небо" (Праматерь калевальского космоса и калевальских богатырей зовут Ильматар - Дочь Неба). Русский богатырь из города Мурома носит христианизированное имя библейского происхождения; от имени пророка Илии, означающее "мой Бог" и восходящее к другим именам древних семитских Богов: угаритский Илу (также звали и древнейеменского верховного Бога), финикийский Крон - Эл и др. По-аккадски (например, в "Эпосе о Гильгамеше") ilu также означает Бог. Данный корень фигурирует и в индоевропейской мифологии: Ила - ведийская Богиня жертвенного возлияния и молитвы, Иллуянка - хеттский дракон, победивший Бога грозы, и др. Наконец, нельзя не заметить, что в исконном названии легендарной Трои - Илион присутствует все тот же корень "ил". Таким образом, совершенно очевидно, что корневая основа "ил" имеет фундаментальное значение в индоевропейской, финно-угорской и семитской мифологии и восходит к той эпохе, когда между соответствующими протоэтносами, их языками и культурами не существовало непроходимой грани. Древние культурные пласты нашли свое отражение и в имени Ильи Муромца. Представляется достаточно вероятным, что образ русского былинного богатыря совершенно бессознательно оказался наложенным на более древний мифологический пласт. Во всяком случае, углубленный лексический и смысловой анализ свидетельствует в пользу такого предположения. Кто был этот древний герой? Какой культуре принадлежал? Какие напластования отделяют его от современной эпохи? Возможно, дальнейшие изыскания дадут ответы на поставленные вопросы. Кстати, прозвище знаменитого русского богатыря, как оно представляется нынешнему поколению читателей и слушателей, вовсе не является каноническим. Польский путешественник и дипломат Эрих Лассота, который побывал в XVI веке на месте захоронения Ильи, называет его Моровлянином. В ряде былинных записей он именуется Муриным или Муровичем, что еще в прошлом веке крайне озадачивало исследователей былевого эпоса. Ныне не подлежащим сомнению считается объяснение прозвища Ильи от названия города Мурома: в его окрестностях и расположено село, где родился русский богатырь. Но это - явно позднейшая версия, "отредактированная" каликами перехожими. Если же идти в глубь веков с учетом зафиксированных неканонических прозвищ Ильи, то придется принять во внимание, что город Муром поименован так по самоназванию финно-угорского племени муромы, жившего в тех краях. А в основе данного этнонима лежит корень "мур", имеющий наидревнейшее происхождение: в одних языках он означает "море", а в других - "траву". Отсюда русская "мурава", а от нее - "муравей", имеющий в том числе и тотемную значимость (вспомним описанное Аль-Массуди языческое славянское капище с изваянным идолом в виде старца, окруженного муравьями, а также легендарный народ мирмидонян - дословно "муравьиные", - который их вождь Ахилл привел с Севера к стенам осажденной Трои). Наконец, в основе основ обнаруживается все тот же доиндоевропейский корень mr, давший жизнь и названию вселенской горы Меру, и египетским пирамидам, и ёмкому русскому слову "мир", и множеству аналогичных слов в других языках. Высказанные соображения во многом относятся и к другим героям русского эпоса. Павел Николаевич Рыбников (1831-1885) - один из первооткрывателей неисчерпаемого мира северных былин - предполагал, что даже самые простые и житейски приземленные герои русского фольклора в действительности имеют древнейшее происхождение, уходящее в индоевропейскую и доиндоевропейскую культурную и мифологическую общность. Так, Рыбников считал, что Соловей Будимирович много древней Ильи Муромца. Множество убедительных аргументов в пользу архаичности основных героев русского былевого эпоса привел известный деятель отечественной культуры Владимир Васильевич Стасов (1824-1906). Проанализировав целый ряд малодоступных русскому читателю иностранных источников, он на конкретных примерах доказал, что корни большинства персонажей русских былин уходят к самым истокам мировой культуры и истории. Например, хрестоматийная фигура удалого новгородского купца Садко, которого постоянно пытаются принизить до заурядного ушкуйника периода феодальной раздробленности Руси, на самом деле родственен героям древнеиндийского эпоса, а также легенд тибетцев, индонезийских даяков и индейцев Северной Америки, где развивался мотив встречи с Морским царем, искупительной человеческой жертвы и т.п. То, что Садко - древнейший мифологический персонаж, подтверждает и былина, где он действует совместно со Святогором, более того, Святогор живет у Садко купца богатого и именно от него отправляется в свой последний смертный путь (См.: Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом. Т.2. М.-Л., 1938. №119). Вывод, однако, В.В.Стасов делает более чем странный и не вяжущийся с его патриотической позицией: все русские былинные богатыри - и старшие и младшие - не самобытны, а заимствованы у других народов, сопредельных с древней Русью (скажем, в Илье Муромце Стасов усматривал главным образом черты иранского богатыря, наподобие героев "Шахнаме" и положенных в ее основу древних персидских сказаний). Здесь русский критик явно ошибался. Собрав и введя в научный оборот Монблан нетривиальных фактов, он не сумел правильно их осмыслить. Искать заимствования чего бы то ни было у кого бы то ни было в эпосе, фольклоре, мифологии - дело вообще довольно-таки бесперспективное. Правильным было бы говорить об общем происхождении и общности в далеком прошлом всех языков, культур, верований, обычаев, традиций, сказок, легенд и их персонажей.

* *

*

Более плодотворный путь археологического анализа былин избрал другой выдающийся деятель отечественной культуры - Петр Алексеевич Бессонов (1827-1898), блестящий филолог-славист, этнограф и фольклорист. Ему принадлежит издание самого полного до сих пор 6-томного сборника русских духовных стихов под названием "Калики перехожие" (М., 1861-1863), куда включено, помимо прочего, 16 вариантов Стиха о Голубиной книге. По поручению Общества любителей российской словесности Бессонов выпустил в свет былины и песни из собраний П.В.Киреевского и П.Н.Рыбникова, что само по себе явилось крупнейшим событием в литературной жизни России. Оба издания Бессонов снабдил собственными обширнейшими комментариями - они-то и вызвали полное непонимание и резкое неприятие (традиция эта по инерции сохраняется и по сей день). Что же произошло? А дело все в том, что Бессонов попытался отыскать корни русских былин и сказок в древнегреческой (в основном) мифологии. Например, у героев популярной сказки "Семь Симеонов" он демонстрирует функции Олимпийских Богов: Симеон-корабельщик = морской владыка Посейдон, Симеон-вор = вороватый покровитель торговли Гермес, Симеон-всевидящий = провидец Зевс, Симеон-стрелок = стрелометатель Аполлон и т.д. - настоящий Русский Олимп. Научная общественность и читающая публика к такому повороту была не подготовлена, и концепция Бессонова попросту выпала из общей линии развития отечественной фольклористики и этнографии. А жаль - русский профессор во многом был прав, хотя многие его гипотезы, действительно, оказались натянутыми. Почти пророчески он предвидел:

"...Русский народ, в связи с прочими славянами, даже в остатках своего творчества... передал повесть своего бытия доисторического глубже, выразительнее и обильнее многих современных народов Европы. Здесь всего ближе мы можем сравнить его с Грециею. Вот достойное поле для тысячи будущих русских мифологов и улика для настоящих..."

Логика рассуждений Бессонова достаточно показательно раскрывается на примере анализа былинного образа Чурилы Пленковича (на первый взгляд побочного и второстепенного), с которым связаны два сохранившихся сюжета: в одном случае он неожиданно появляется близ Киева, и былина подробно описывает его богатство и молодечество; в другом случае разудалый герой соблазняет молодую жену старика Бермяты (Ерма) и платится за это своей собственной головой. Но Бессонова интересует не сюжет, а необычное имя Чурила. Впрочем, корень "чур", лежащий в его основе, в русском языке известен хорошо. Древние этносы, обосновавшиеся в лесных краях, использовали для изготовления межевых и дорожных знаков чурбаки, вытесанные из дерева. Этими обрубками стволов (чурбаками) обозначались границы племенных и родовых владений. В первобытном сознании славянороссов они получали магическое и запретительное значение и кратко именовались "чурами". В Словаре В.Даля дается такая расшифровка данного слова: грань, граница, рубеж, межа, край, передел, мера (наречие "чересчур", означающее "сверх меры", еще недавно писалось "через чур"). В седые времена уходит и заклинательный смысл слова "чур", когда с помощью его произнесения пытались отвести возможные неприятности: "чур меня!", "чур-чура!", "чур не я!". В этих и других сакраментальных восклицаниях зафиксирована бессознательная вера в охранительную силу и заступничество со стороны исчезнувшего Божества - символа меры и справедливого дележа. "Чур пополам!", "Чур одному - не давать никому!", "Чур вместе!" - здесь уже явственно проступает имя того, в ком видели гаранта справедливого раздела находки, добычи и т.п. Имя этого древнего языческого Божества Чур (рис.27). К тому же, судя по всему, мы еще и далекие потомки этого самого Чура. Потому что имя древнего языческого Божества по-другому еще звучит Щур и образует слово "пращур", то есть "предок". Не надо, однако, думать, что такое экзотическое Божество принадлежит исключительно русской культуре. В демонизированном виде и под фонетически трансформированным именем Шурале (чур - шур) русский Чур обнаруживается в тюркской мифологии - у российских татар и башкир. Казанские татары представляют Шурале в образе одноглазого волосатого мужчины с рогом на лбу или же голой женщины с длиннющими грудями, закинутыми через плечи за спину. Шурале, как и его русский собрат - леший, сбивает людей с пути, заманивает их в чащобу, старается погубить или защекотать до смерти. Но его можно поймать, уговорив засунуть палец в ращепленное дерево, а затем выдернуть клин или топор. В том же ряду стоит и Олимпийский Бог Гермес. Согласно античной мифологии, Гермес - синтетический образ, впитавший в себя черты Божеств разный религий и ведущий свое происхождение из доэллинской истории. Отцом Гермеса был Зевс, матерью - титанида (нимфа) Майя, дочь титана Атланта (уже это одно указывает на североатлантическое происхождение Гермеса). По Диодору Сицилийскому, у Майи, кроме шести сестер, был еще и таинственный брат Геспер, который (ни больше, ни меньше), подобно библейскому Еноху, вознесся на небо, другими словами, улетел в Космос. Античные источники в один голос называют и точный адрес, куда отправился Геспер: это - Венера, поименованная у эллинов звездой Геспера (лишь много позже стала она звездой Афродиты и, соответственно, Венеры - у римлян). Из контекста "Исторической библиотеки" вытекает, что все семь сестер, включая будущую мать Гермеса, звались атлантидами и были тесно связаны с легендарной страной того же названия. Между прочим, по сведениям, который приводит Аполлодор (1, V, 11), Атлант держал на плечах небесный свод не на Западе (побережье Атлантического океана) и не в Ливии (Африка), а в Гиперборее (дословно: "там, где обитают гиперборейцы"), то есть на Севере. Это дополнительный аргумент в пользу предположения А.И.Асова о том, что античный Атлант является прототипом русского Святогора. Здесь приведена всего лишь одна из версий родословной Гермеса, почерпнутая в основном из позднейших литературных источников и утвердившаяся в различных справочниках и энциклопедиях как чуть ли не единственно возможная. В действительности уже в античную эпоху наблюдается очевидная разноголосица относительно происхождения загадочного Бога. Цицерон, к примеру, насчитывал пять разных Гермесов (Меркуриев), обнажая тем самым путаницу в отношении места его появления на свет, родителей и шествия по материку с Севера на Юг (бесспорной является только конечная точка - Египет). Древнейшим, по мнению Цицерона, является тот Гермес, у которого "позорно похотливая природа, так как он возбудился при виде Прозерпины". Это, безусловно, тот самый Гермес, чьим олицетворением стал возбужденный фаллос. Его родителями, согласно Цицерону, были само Небо и ясный День (у греков и римлян День женского рода). По греческо-римской традиции (римское имя Гермеса - Меркурий) на сына Зевса и Майи было возложено множество обязанностей. Гермес - вестник богов; он мгновенно появляется повсюду, летая с быстротой мысли благодаря золотым крылатым сандалиям. Гермес получил их от Персея, а тот, в свою очередь, от титанид-грай в Гиперборее. Кроме того, у Гермеса еще два крыла на головном уборе. Всего крыльев получается шесть: по паре на сандалиях и два на голове. Впоследствии эта шестикрылость оказалась перенесенной на иудаистические и христианские образы шестикрылых серафимов. Гермес-Меркурий - покровитель торговли и путников, воров, мошенников и хитрецов, а также хранитель сновидений и проводник душ умерших в царство мертвых. Из-за близости к потустороннему миру Гермес считался основателем оккультных наук, тайного знания, покровителем колдунов, магов, волшебников. В данной связи возникло представление о Гермесе Трисмегисте (Триждывеличайшем) - основоположнике науки всех наук - герметики (герметизма), предшественницы концептуально-смысловой базы всего многообразия возникших впоследствии конкретных наук и философии. Общеизвестно, что как покровитель интеллектуально-духовной жизни и "управитель всеми языками" Гермес считался тождественным египетскому Богу Тоту (предшествуя, в мнении древних египтян, ему по времени своего происхождения). По-разному можно интерпретировать и само имя Гермеса. Если отталкиваться от доказанной языковедами версии, что корень "гер" первоначально звучал как "яр" (откуда имя Богини Геры, сестры и супруги Зевса, тождественно протославянской Яре), то первый слог в имени Гермеса звучал также "яр" и означал либо "ярый" ("яростный"), либо "яровой" ("весенний"), либо то и другое одновременно. Вместе с тем русское слово "яр" Нетрудно определить и значение второго слога имени Гермес - "мес". Общее значение индоевропейской корневой основы *mes - "луна", "месяц" (см. Словарь М.Фасмера). Отсюда русское и общеславянское слово "месяц" для обозначения и ночного небесного светила - луны на ущербе, и части (времени) года. Следовательно, имя Гермес в протославянском варианте звучало как Ярмес и означало "Яровой (весенний) месяц". С этим придется согласиться, если учесть также, что мать Гермеса - титанида Майя - в древнеримской традиции являлась Богиней Весны и покровительницей плодоносной земли. От ее имени ведет и свое русское название самый светлый и буйный (ярый) весенний месяц Май. В древнегреческой традиции титанида Мая превратилась в звезду, вместе с сестрами вознеслась на небо и стала старшей в созвездии Плеяд. А Гермес сделался Лунным Богом. Между прочим, в шумерской вокализации последний слог имени великого героя древности - Гильгамеша звучал как -мес; схема словообразования аналогична имени Гермеса и несомненно восходит к доиндоевропейскому названию Месяца - Луны на ущербе. Подтверждение вышепредложенной трактовки (Гермес - Ярый Месяц) находит и в древнеегипетской интерпретации образа Гермеса, который напрямую повлиял на возникновение культа Бога Тота - патрона науки, тайного знания и интеллектуальной жизни. Египтяне также считали Тота Лунным Богом, изображали его в виде лунного диска и именовали: "Месяц-Тот, Бог великий, владыка неба, царь Богов". Впрочем, изображения Тота и вокализация его имени претерпели значительные изменения. Специалисты-египтологи до сих пор спорят, как имя Бога звучало на самом деле (русское Тот происходит от латинского Thoth), а некоторые египтологи производят его от коптского слова, означающего "северный ветер", то есть соответствующего греческому Борею (а здесь уж прямая связь с Гипербореей). Дошедшие изображения Тота также весьма различны - от канонического ибиса (позднейшая версия) до сокола (кобчика) - что вполне соответствует и древнейшему тотемному смыслу, и астральной традиции, существовавшей по всему миру, отождествлять небесные светила Солнце и Луну с соколом. Кроме того, Тот-Сокол - несомненный носитель архаичных тотемных пережитков и отголосков тех древнейших времен, когда сокол был символом многих родоплеменных структур доиндоевропейских и досемитско-хамитских этнических общностей. Между прочим, имя Тот неразрывно связано с греческим theos, означающим, как хорошо известно, "Бог". Это доказал еще Джамбаттиста Вико (1668-1744), один из первых в Новое время применивший метод историзации мифов. По-египетски имя Тота-Гермеса звучало Теут и именно оно, согласно Вико, породило греческое theos. Сама собой напрашивается аналогия между Гермесом-Тотом - творцом календаря и русским владыкой годового цикла, чей образ сохранил Владимир Даль. В народном представлении календарно-упорядоченная стихия представала в виде волшебного Старика-годовика с его световыми птицами. В передаче Владимира Даля народные поверья о хозяине циклического времени предстают в следующем варианте. "Вышел старик-годовик. Стал он махать руками и пускать птиц. Каждая птица со своим особым именем. Махнул старик-годовик первый раз - и полетели первые три птицы. Повеял холод, мороз. Махнул старик-годовик второй раз - и полетела вторая тройка. Снег стал таять, на полях показались цветы. Махнул старик-годовик третий раз - полетела третья тройка. Стало жарко, душно, знойно. Мужики стали жать рожь. Махнул старик-годовик четвертый раз - и полетели еще три птицы. Подул холодный ветер, посыпался частый дождь, залегли туманы. А птицы были не простые. У каждой птицы по четыре крыла. В каждом крыле по семи перьев. Каждое перо тоже со своим именем. Одна половина пера белая, другая - черная. Махнет птица раз - станет светлым-светло, махнет другой - станет темным-темно". То, что архаичный Яр-Мес был Божеством времени, отвечал за его круговорот и управлял годичным циклом ("круглым годом"), подтверждает и лингвистический факт: в немецком языке слово Jahr (созвучное русскому "яр") означает "год". Столь причудливым образом трансформировался образ верховного Бога - творца мирового круговорота - в народном сознании. Функции Гермеса-Яра в дальнейшем прослеживаются и у русского Ярилы весеннего языческого Божества плодородия с гипертрофированно подчеркнутыми мужскими половыми признаками. От имени Гермеса произошло название "герма" (переводится как "груда камней", "каменный столб"). В Древней Греции и ее колониях существовал тщательно разработанный ритуал изготовления герм (рис.29). Они устанавливались на дорогах для указания расстояний и представляли собой закругленный столбовидный стержень с тщательно обработанной головой и подчеркнуто выраженным мужским половым органом - фаллосом в возбужденном или спокойном состоянии. Гермами именовались и кучки камней различной величины и имеющие пирамидальную форму. Знаток древнегреческой культуры Мартин Нильссон следующим образом описывает их назначение. Когда кто-то проходил мимо кучи камней, он, должно быть, добавлял к ней еще один камень, а если на вершине этой кучи был поставлен большой камень, прохожий клал туда немного еды в качестве приношения. Он делал это по традиции, не сознавая истинных причин, понимая только, что в этой куче камней и в большом камне на верхушке живет Бог. Он называл этого Бога Гермес, по названию кучи камней (гермы), в которой тот обитал, а большой камень именовал гермой. Такие гермы были хорошими ориентирами для путника, идущего безлюдной дорогой из одного селения в другое, и Боги - обитатели герм стали покровителями странствующих. Однако задолго до того, как прапредки эллинов переселились на Балканы, и пирамидальные кучи камней, и каменные столбы (менгиры) - итифаллические изваяния - устанавливались по всей территории Евразии (рис. 30) и в других частях света (рис.31). Подобные взметнувшиеся к небу обработанные или нерукотворные камни, известные во всем мире, символизировали мужское начало и победу патриархата над матриархатом. Сохранились также свидетельства о том, что древние кельты отправляли танцевально-оргиастический культ вокруг каменных менгиров-фаллосов. Небольшие менгиры по сей день сохраняются и оберегаются на крестьянских полях, где им приписывается всё тот же магический смысл, что и в глубокой древности. Даже в Марокко один французский этнограф зафиксировал факт почитания менгира. Торчащего посреди поля. При этом феллах объяснил, что священное изваяние мужского детородного органа, посланное ему самим Богом, обеспечивает оплодотворение поля и гарантию урожая: "...Когда Аллах призвал воду с небес Целые комплексы менгиров были открыты во время экспедиции Рерихов в Гималаи, Тибет и другие регионы Центральной Азии. Так, в До-Ринге, возле соленого озера Пангонг, Рерих и его сын обнаружили значительный по размерам комплекс: восемнадцать параллельных рядов менгиров и каменных плит, ориентированных с запада на восток и ведущих к двум полукружиям менгиров. В центре высились еще три каменные колонны и алтарный стол. По словам Рериха, этот грандиозный комплекс в самом центре Тибета имел точно такую же структуру, как знаменитая аллея каменных столбов в Карнаке во Франции. Ученый обнаружил также несколько других подобных комплексов и множество менгиров, разбросанных по всему Тибету. Многие древние менгиры превращены в объекты буддийского поклонения (рис.32). Летом 1998 года мой старший сын Никита, работающий в Китае, провел отпуск в Тибете. По моей просьбе он сфотографировал некоторые из древних камней, ставших ламаистскими святынями (рис.33; фото Н.Демина). Другие виды мегалитов - дольмены - имитировали женские половые органы и предназначались для ритуала магического соития. Отверстие в каменной камере предназначалось для проникновения солнечного или лунного света, в данном случае солнечный или лунный луч символизировал космический (мужской) детородный орган, проникающий в каменное лоно с целью астрального совокупления (для имитации имелся также и каменный аналог светового фаллоса, как это практиковалось у адыгских и других народов Кавказа). Все это - отголоски древнекаменного века, когда мать-пещера, спасительница и охранительница не одного поколения первобытных людей, ассоциировалась также и с женской утробой, куда после долгой ночи проникали пронизывающие мрак солнечные лучи, олицетворявшие фаллосы. Большинство мегалитических памятников (как естественных, так и искусственных) символизируют соответствующие аспекты ожесточенного противоборства матриархата и патриархата, завершившегося гармоническим единством и взаимотерпимостью полов. Внутри дольменов нередко находятся человеческие останки - полные скелеты или их фрагменты. Это дало основание предположить: "каменные сундуки" предназначались для захоронения умерших и являются примитивными гробницами или склепами. Но почему же тогда внутри каменных гробов одни только кости - иногда вперемешку и сразу от многих людей? Ведь в последний путь во все времена было принято отправлять в лучшем одеянии, в украшениях, с оружием, утварью и т.п. Напрашивается иной, совсем безотрадный, но наиболее вероятный вывод: каменные дольмены предназначались для матриархальных обрядов, сопровождавшихся кровавыми человеческими жертвоприношениями (подробнее об этом ниже). Останки жертв - в основном мужчин - и складывались в каменные ящики с круглым отверстием, что совокупно символизировало женскую утробу. О конкретных деталях и перипетиях былого великого противостояния и борьбы между патриархатом и матриархатом современной науке известно мало - за исключением косвенных данных археологии, фольклора и этнографии. Лишь немые каменные свидетели недвусмысленно напоминают о страстях, кипевших повсюду много тысячелетий тому назад. Да "воротца" при въездах в поселения (особенно в сельской местности), вроде бы несущие чисто эстетическую нагрузку (ибо ничего не запирают), а на самом деле являющиеся отголоском древнейших матриархальных времен и имитирующие в вещественно-символической форме вагинальный образ пещеры. Кроме того, Природа и Космос также мыслились как детородные первоначала, обусловливающие сексуальное поведение всего живого и в особенности людей. Именно в космическо-небесных силах видели первоисточник сексуальной энергии - мужской и женской. В наибольшей степени данный аспект был развит в тайных оргиастических мистериях и ритуалах; их естественными декорациями и выступали древние рукотворные мегалиты. По более поздним христианским канонам половая любовь считалась чем-то греховным, требующим очищения и жесткой регламентации. Однако в народных традициях, в архаичных заговорах и заклинаниях, несмотря на преследования со стороны церкви и властей, оставалась неискоренимой языческая вера в тайные, главным образом небесные, силы - первооснову всей гаммы любовных чувств. Александр Блок, написавший о поэзии русских заговоров и заклинаний главу для "Истории русской литературы", называл это постоянным ощущением древней душой любовного единения с природой. В народом сознании таинственная и правящая миром сила - могучая и которой "нет конца" - связывалась в основном с понятным каждому образом огня (пламени), его качествами и производимыми им действиями: "А жги ты, сила могучая, ее кровь горючую, ее сердце кипучее на любовь к полюбовному молодцу". Стихия небесно-космического огня, хранящая в себе все потенции любви, теснейшим образом сопрягается с силами небесными. "Зажечь горячую кровь и ретивое сердце", чтоб кипели они да горели, можно лишь встав "под утреннюю зарю, под красное солнце, под млад месяц, под частые ярые звезды". При этом поминается и Остров Буян, и древняя Прародина человечества с полярной горой посередине: "Под частыми ярыми звездами стоит гора белокаменна..." Неспроста ведь звезды в приведенных языческих заклинаниях не какие-нибудь, а ярые. Ярь - одна из точнейших характеристик той необузданной и огненной силы космического Эроса, что, как увидим дальше, одинаково проявлялась в эллинском и доэллинском Гермесе и русском Яриле. Известна еще одна разновидность каменных сооружений - северные пирамиды сейды (рис.34; фото И.Боева) - таинственные объекты поклонения саамского народа. Зачастую они представляют собой несколько водруженных друг на друга огромных камней. По существу сейды - это рукотворные символы Бога Камня и одновременно олицетворение его жизнетворящего естества и мужского начала в целом. Возникновение подобных явно рукотворных "скульптур" геологи пытались объяснить результатами таяния ледника: над вмороженным в лед каменной глыбой оказывается валун; после стаивания льда он, дескать, опускается и остается на вершине глыбы. Правдоподобно, но малоубедительно! Конечно, поклоняться можно и камням самим по себе - для этнографов это не в новинку. Но вот что интересно: у российских саамов есть священный сейд, на вершину которого водружены - один на другой - несколько камней (рис.35), что уже никак не припишешь капризам тающего ледника. Следовательно, напрашивается иное объяснение: поклонение сейдам отголосок древних верований строителей мегалитических сооружений. Подтверждением тому могут служить точно такие же "сейды", обнаруженные российскими археологами на Памире в начале нынешнего столетия. Испокон веков священные камни служили у горных таджиков объектами суеверного почитания, им поклонялись и приносили жертвы в соответствии с традициями предков. Ислам оказался не в состоянии вытеснить древний культ. Некоторые из священных камней представляют собой поставленные друг на друга хорошо подогнанные скальные обломки достаточно правильных форм (возможно, искусственно обтесанные) или же груды булыжников, наваленных на большой валун (см. фото в кн.: Бобринской А.А. Горцы верховьев Пянджа: Очерки быта по путевым заметкам. М., 1908. Табл. XIV-I, XX-2). Подобные каменные сооружения можно встретить и в других местах, например, на Полярном Урале. Свидетельствует геолог Ариадна Готфридовна Кондиайн (сноха Александра Кондиайна, обосновавшего маршрут экспедиции Александра Барченко и участвовавшего в ней в качестве астрофизика - отрывок из его дневника приводится ниже): "Я много лет проработала на Русском Севере и знаю немало гор, на вершине которых водружены огромные одиночные камни или же упорядоченные нагромождения камней" (об этом она поведала автору в личной беседе). По всему миру - от Севера и до Юга - отмечено и сохранившееся суеверное почитание камней. Известный французский этнограф и неутомимый путешественник Мишель Пессель зафиксировал этот архаичный обычай у древних обитателей Гималаев - народности минаро. Пессель считает, что именно у живущих изолированно минаро в первозданном виде сохранились некоторые черты и обычаи арийского пранарода. Вот что рассказывает французский ученый о культе камней в своей книге "Золото муравьев" (рус. перевод 1989 г.):