парень решил отпустить пока ситуацию, заверив себя, что, когда Аня вернется, он приложит все возможные усилия, чтобы поддержать ее.
Изнывая от шанхайского зноя Аня кое-как добралась до аэропорта. Она ругала себя, жалела и ненавидела одновременно. До вылета оставалось чуть больше четырех часов, не зная куда себя деть, девушка решила зайти в бар. Анна никогда не любила алкоголь, в шумных компаниях, она чувствовала себя прекрасно и без него, на любых застольях обходилась бокалом вина. Случаи, когда она действительно напивалась были большой редкостью, вмещающейся в пять пальцев одной руки. Первый случай произошел с ней во времена бунтарского подросткового возраста, когда ее лучшая подруга Танюха, в очередной раз поругавшись со своей матерью завалилась к ней домой с бутылкой вина. Родители должны были задержаться на работе, и Аня скрепя сердцем решила поддержать подругу и опробовать неведомый доселе напиток. Таня ввиду семейного неблагополучия уже пробовавшая алкоголь и даже крепкий, яростно взялась приобщать к культуре пития свою доморощенную сверстницу. Та, поддавшись на молитвенные уговоры выдула два бокала вина и упала чуть не замертво, представ в таком виде перед все-таки вернувшейся раньше матерью. С тех пор Анна поняла для себя, что алкоголь – это не только не очень-то вкусно, но и на утро плохо и стойко держала оборону, стараясь обходиться безалкогольными напитками. Второй раз подобную шутку Татьяне все же удалось совершить с ней в вечер, когда Аня узнала о том, что ей предстоит стажировка в Китае. Третий раз, погрузиться в состояние сильного алкогольного опьянения ей помогли новые знакомые, в первую ночь в Шанхае, когда они все вместе сидели у девушек в комнате и распивали китайскую водку, закусывая невкусными вкусностями. И вот теперь ноги занесли ее в святая святых для любого алкоголика – бар. Аня не понимала, толи – это внутренний голос нашептал ей, толи влияние коллективного бессознательного, так называемые русские корни, но для себя девушка решила, что так ей может стать хоть немного легче.
Однако облегчение не наступило ни после первой, ни после второй, ни даже после третьей стопки виски. Для себя Тихонова считала такое количество алкоголя смертельной дозой, но сегодня все выпитое не действовало на нее никак. Начиная подозревать бармена в том, что он сильно разбавляет виски водой, Аня решила заказать, то что русской душе ближе – водки. Сидящая рядом европейская старушка с интересном наблюдала за своей соседкой, во-первых, потому что та сильно отличалась от остальных посетителей бара в плане одежды, а во-вторых, потому, что та закидывала стопку за стопкой даже не морщась.
– Боитесь летать? – обратилась наконец старушка к Ане на английском.
– Что? – оторвалась россиянка от своих мыслей, не понимая откуда исходит звук.
– Ну вы боитесь летать? Снова спросила бабуля, кивая в сторону стакана.
– А нет, – ответила Аня, снова погружаясь в себя.
– Тогда вам наверно очень не понравилось в Шанхае? – пожилая женщина явно настаивала на продолжении разговора.
– Что? А Шанхай… Шанхай прекрасен, особенно ночью, – Аня начала понимать, что зря храбрилась с дозой и язык перестал ее слушаться.
– Деточка, может у тебя что-то приключилось?
– С каких это пор европейцы лезут в душу к посторонним? Ты русская чтоль? – сказал Аня на русском, глядя куда-то в пустоту, понимая, что бабулька все равно ничего не поймет.
– Ну вообще-то да, – ответила бабуля на родном языке, – может я могу тебе чем-нибудь помочь?
Такая неожиданная и родная речь в этом чужом месте произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все то, что накопилось в душе Ани за эти несколько часов, валом вылилось наружу. Россиянка понимала, что эту женщину она не увидит быть может больше никогда и от того так просто, без всякого сожаления, не без помощи выпитого, она выдала бабушке из России, как ей тяжело в навалившихся на нее обстоятельствах.
– У меня здесь стажировка, она почти закончилась и молодой человек мой предложение сделал, – путанно начала Аня, – и мы такие счастливые оба, он меня со своими родителями познакомил, а я его с мамой. А у мамы рак, но она молчала все это время, а теперь мне нужно скорее поспать домой, потому что звонила тетка и там все плохо.
– И от этого ты в баре сидишь и глушишь водку? – спросила старушка с негодованием, – ты знаешь, что это не выход?
– Я знаю, я вообще не пью, но вы не понимаете, – Аня немного помешкалась, прежде, чем выдать незнакомой женщине основную часть своей нелегкой истории. – Я совершила большую ошибку, огромную. Я сначала не хотела лететь, и мама говорила, что она держится. А до конца стажировки осталось совсем немного времени, и я думала все закончу и спокойно домой. Но потом оказалось, что все не так просто, понимаете?
– Когда родные сильно болеют, это всегда не просто, – понимающе сказала бабуля.
– Тут еще и другое, я не знаю, как вам это сказать. Меня не отпускал наставник и я пошла на то, что считаю ужасным. Я так просила его, а он ни в какую не хотел. Я знала… мне сказали… мне девушка одна сказала, что я нравлюсь ему. Это ужасно, ведь я этим воспользовалась. Я предала своего любимого, я предала маму, ведь не так она меня воспитала.
– Дорогая моя, вся жизнь наша – это игра между мужчиной и женщиной. В детстве мы наблюдаем как наши родители играют в роли, перенимаем эти роли и переносим в свои отношения с противоположным полом. Когда что-то идет не так как было в родной семье, мы начинаем корить себя, за то, что плохо усвоили уроки детства. Ты мучаешь себя за то, что для кого-то является нормой в достижении цели. Я вижу, ты хорошая девушка. Я никак не могу осудить тебя, так как не знаю, как поступила бы на твоем месте. Даже если ты сделала что-то ужасное, время это сотрет, главное дальше не предавать свои ориентиры. Но сидеть здесь, глушить рюмку за рюмкой, это неправильно уж точно. Так можно и пристраститься. Держись и все у тебя будет хорошо. Хорошим людям всегда тяжело после совершения ошибки, это замечательно, что тебе сейчас плохо и стыдно за себя, это значит, что у тебя есть душа. Хуже бывает если человек перестает замечать ошибки и принимает их как данное, вот тогда этот человек потерян. Не потеряй себя, даже если сейчас тебе кажется, что ты уже потеряла… – договорила женщина, а затем допила остывший кофе и вышла прочь из бара.
Аня осталась снова одна со своими мыслями. Эта странная россиянка внесла в ее душу еще больше смятения. Время конечно расставит все на свои места, но как ей быть сейчас, когда ее мир рушиться, а ей остается только смотреть как обломки былого счастья летят в пропасть. Голова кружилась от выпитого, девушка начала чувствовать себя очень скверно и уже пожалела о шальной мысли завалиться в бар. Аня еле дождалась своего рейса и в самолете сразу уснула. Проспав до конца полета, она сократила период своего страдания почти на десять часов. Возвращение в Россию несколько утихомирило бурю переживаний, связанных с событиями в Шанхае. Теперь девушка больше погрузилась в тоску о болезни матери и среди этой разъедающей душу тоски почти не было места ни Герману, ни Чэню.
Прощание с мамой
Самолет приземлился в Шереметьево ранним утром. Майский зной еще не захватил Москву так как оккупировал он Шанхай. Утро было довольно прохладным, и Аня уже радовалась своей плотной водолазке. Спустя полтора часа, она была уже в стенах родной квартиры, такой пустой и какой-то по новому холодной. Первым делом она бросилась в душ чтобы смыть с себя наконец следы вчерашнего позора. Она намыливалась и смывала с себя все одиннадцать раз, пока не почувствовала себя более-менее чистой. Затем, немного