Читать интересную книгу Алая роза – символ печали - Марина Серова

Я позволила себе слегка кашлянуть.

— Извиняюсь, вот теперь я попрошу вас отвечать на мои вопросы, так как в общем и целом я в курсе этой истории. Итак, кто из вас первым предложил восстановить прежние отношения?

Он лишь отчаянно взмахнул руками.

— Да в том-то и дело, что ни о каком восстановлении прежних отношений не было и речи — во всяком случае, с моей стороны. Просто я совершенно случайно встретил любовь своей юности. Естественно, эта встреча, сам вид Марго — а она, как всегда, выглядела просто сногсшибательно — меня потрясли. Я разволновался. А она сразу кинулась мне на шею. Сначала я принял это за нормальные эмоции — встретились сто лет спустя, здорово! Но Марго тут же потянула меня назад, к выходу: «Решено! Отметим нашу встречу в моем любимом баре». Это ее реплика дословно. Я попытался объяснить ей, что мы договорились с Ингой пойти в суши-бар, что я вообще сейчас встречаюсь именно с ней — с Ингой, но… Но все это априори было бессмысленно — Марго меня просто не слушала, это за ней водилось еще в юности: не слышать других, только себя. Она лишь рукой махнула: «Бог с ней, с Ингой, потом объяснишься. Такая встреча! Едем, едем, мой дорогой, без лишних слов». И попросту поволокла меня к своей машине, усадила и рванула в город. Уже через каких-то пять минут мы с ней сидели в баре и пили водку. Мне мало надо…

Он даже слегка покраснел от воспоминаний.

— Да уж, повторюсь: мне мало надо — одна рюмочка, и я уже смеюсь, и готов расплакаться от воспоминаний. А Марго могла выпить ведро этой самой водки и — ни в одном глазу! После первого же звонка Инги — а это было, еще когда мы ехали в машине — она решительно выхватила мой сотовый и с хохотом швырнула его в окно со словами: «Новый купим». Я пытался протестовать, но какой в этом смысл? Марго — женщина-ураган. Весь вечер у меня не было связи с Ингой, а после бара Марго посадила меня в свою машину и отвезла куда-то на квартиру — позже мы еще там пару раз встречались. Кажется, эту квартиру Марго снимала, чтобы тайком от мужа встречаться с мужчинами. Как она мне сразу же выложила, ее муж — славный, но скучный битюг, это снова дословно ее выражение.

Он нервным движением длинных пальцев попытался чуть ослабить узел галстука, который словно бы начал его душить; тут же забыл про галстук и вытащил из ящика стола пачку «Парламента», бросив на меня отчаянный взгляд:

— Вы не против? Никак не брошу курить…

Что же, за компанию и я закурила, слушая этот пылкий рассказ-исповедь.

— На следующее утро я проснулся, ощущая себя заживо в аду. Тут же представил себе Ингу — ее лицо, когда она поняла, что я не пришел, как мы договаривались, да плюс ко всему — не отвечаю на ее звонки… Так и видел ее панику, постепенно переходяшую в подозрение, в черную ревность. Ведь кто-то из редакции вполне мог нас видеть и все ей доложить! Самое же главное — я смотрел на Марго, разметавшуюся на кровати, и, несмотря на всю ее красоту, не хотел с ней оставаться, вообще иметь хоть что-нибудь общее! Я хотел нормальной, спокойной жизни с Ингой, вот и все, но после этой сумасшедшей ночи…

Я решила прийти на помощь исстрадавшемуся парню:

— Хорошо, с этим все ясно. В конце концов, Инга вас поняла и простила. Как произошло ваше объяснение с Марго?

— Да никак! — он вновь отчаянно рванул узел галстука. — В том-то и дело, что окончательного объяснения между нами так и не произошло. Она каждый день, к концу рабочего времени, заезжала за мной сюда, парковалась перед банком и едва ли не насильно увозила меня с собой на ту квартиру. Разумеется, этому следовало положить конец. Однажды мы договорились с Ингой, что она заранее подъедет, и мы вместе дадим Марго отпор.

— Инга подъехала?

— Конечно, мы с ней вот здесь сидели и ждали, когда войдет Марго.

Он нервно хохотнул.

— Все завершилось отвратительным скандалом. Марго сначала попыталась объяснить Инге, что ей лучше уйти, что моя хозяйка (это ее слова) — она, великолепная Марго. А когда я сказал, что предпочитаю строить отношения с Ингой…

Тут он в очередной раз едва не задохнулся от воспоминаний.

— Марго стала кричать, оскорблять и меня, и Ингу, а потом выскочила отсюда в ярости, по пути опрокидывала все вазы с цветами на лестнице и в холле, все стулья — все, что попадалось ей на пути. Слава богу, мне удалось этот инцидент замять, владелец банка прекрасно ко мне относится и все понял. Главное же — меня поняла Инга, я ей так за это благодарен!

— Что было потом?

Он растерянно посмотрел на меня.

— Потом?

— Да, потом, ночью. У вас, разумеется, есть машина?

В течение нескольких секунд Игорь мрачно смотрел на меня, подозрительно нахмурившись.

— У меня серебристый «Шевроле». Но… Я не понимаю, на что вы намекаете. В тот день больше ничего не было. Этот… скандал произошел накануне смерти Марго. Мы с Ингой отправились ко мне и провели ночь вместе. А наутро узнали о том, что случилось с Марго — что кто-то убил ее под окнами общежития, где прошла наша юность.

— От кого вы это услышали?

Он откашлялся.

— Утром, мы как раз собирались на работу, Инге позвонила свекровь Марго, ее зовут…

— Я в курсе. Значит, Инга была с ней лично знакома?

— Разумеется. Я же говорю — они были лучшими подругами, и Инга не раз бывала в гостях у Марго и ее мужа. Кроме того, она знала Викторию еще по университету — была среди ее студентов.

— А до конфликта Инга была в курсе относительно квартиры Марго, где она — ну, скажем так, — наставляла рога своему мужу?

— В общем и целом — да. Просто Инга особенно не интересовалась сугубо частной жизнью подруги, а сама Марго не стремилась это афишировать.

Пора было подводить первые итоги.

— Итак, Игорь, стало быть, если верить вам на слово, вы с Ингой провели ночь убийства Марго вместе и узнали о случившемся лишь поутру. Так?

Он тяжело сглотнул и облизал враз пересохшие губы. Интересно, с чего бы такое волнение?

— Так. Мы ничего не знали. Для меня было шоком уже то, что Марго оказалась под окнами нашей общаги. И что при ней была бутылка ее любимой водки. Я могу лишь предположить, что было после… После этого отвратительного скандала здесь, в банке, Марго, скорей всего, напилась на своей квартире, которую она называла интим-квартирой, потом взяла еще бутылку и рванула под окна общаги — вспомнить нашу юность. Тут ее и ударил этот бомж, она ведь запросто могла наорать на него, оскорбить. А он польстился на водку.

— Стало быть, вас вполне устраивает официальная версия?

Он бросил на меня взгляд с вызовом.

— А что в ней неправдоподобного? Марго кого угодно могла привести в ярость, особенно если выпила.

К этому времени мы оба докурили по сигаретке, и Игорь вытащил из своей пачки вторую.

— Не будете? А я вот…

Он прикурил, выпустил дым, откинувшись на спинку кресла, как будто силы разом его оставили.

— Хорошо. Спасибо за откровенность, Игорь. Если у меня возникнут вопросы, как мне с вами связаться?

— Запишите мой номер.

И он усталым голосом продиктовал мне его.

Я поднялась, но, прежде чем направиться к двери, задала последний вопрос.

— Кстати, еще один вопрос, на который можете дать ответ, пожалуй, только вы.

— Что за вопрос?

Он тут же вновь страшно занервничал.

— Один человек, с которым я сегодня беседовала, сказал любопытную фразу. Дескать, в юности, в студенческие годы, Марго «бегала по лестнице на небеса». Что бы это могло значить?..

Глава 21

В обычной, повседневной жизни каждый из нас в чем-то подобен автомату — некоей общей заготовке, все мы в чем-то похожи, как братья: привычно умываемся, одеваемся, улыбаемся, общаемся друг с другом; так наша жизнь идет — ровно, без изменений и крутых поворотов, будни и праздники, печали и радости, от розового детства до седой старости.

Но стоит произойти чему-то неординарному, страшному и ужасному, и все тут же разрушается вместе с нашим обычным, банальным видом и образом жизни, и мы с изумлением и шоком вдруг видим, что сами становимся своего рода героями фильма, который доводит благодарных зрителей до слез и сердечных восторгов — вот только, оказавшись «по ту сторону экрана», мы вдруг ощущаем, как мало в этом радости.

Надо было видеть реакцию Игоря на мой простой, если не сказать, банальный вопрос по поводу лестницы на небеса! Как только я начала говорить, он деловито поднялся — видимо, для того, чтобы я не растягивала вопрос, и стало бы возможным по-быстренькому проводить меня до двери. Но едва прозвучала фраза «бегала по лестнице на небеса», как парень вдруг стал бледнее мертвеца, покачнулся и в буквальном смысле слова рухнул в свое кресло.

Воцарилось оглушительное молчание в течение нескольких секунд, когда, казалось, можно было расслышать бешеную пульсацию вен бедняги-банкира.