Мисси потянулась, сев на постели.
— Это была затея мамы. Все знают, что она всегда устраивает великолепные приемы.
Перевернувшись на живот, Эмили подперла подбородок ладонями.
— Они ухаживали за тобой? — поинтересовалась она, вызвав у Сары смешок.
Мисси искренне надеялась, что сестра не сожалеет о том, что не имела возможности присутствовать на вечеринке.
— На то они и мужчины. Не беспокойся, Эмми, на будущий год тебя засыплют предложениями, — ответила она, любуясь нежной красотой Эмили. Ее сестры еще сведут с ума всех лондонских джентльменов.
— Ради Бога, Мисси, я совсем не жалею, что не дебютировала в этом сезоне. Честно говоря, я обрадовалась, когда мама сказала, что хочет отложить мой дебют еще на один год. Перспектива быть выставленной как на рынке… — Эмили замолкла, покачав головой. — Нет, все вышло наилучшим образом, так что хватит об этом.
Успокоенная уверениями сестры, Мисси испустила вздох облегчения.
— Так ты получила еще какие-нибудь предложения? — Сара явно не собиралась отступать от темы.
Мисси тут же вспомнила поцелуй в саду.
— Нет, но мистер Кроули поцеловал меня, — призналась она, не придав особого значения сказанному. Она делилась с сестрами многими вещами, но не всеми.
Эмили ахнула, подскочив на постели, а Сара взвизгнула, прижав ладонь к губам.
— Но я думала, что ты влюблена в Джеймса, — заметила она, устремив на сестру неодобрительный взгляд.
— Это был всего лишь один поцелуй, — возразила Мисси, оправдываясь. — К тому же Джеймс едва ли заметил меня, занятый этой леди Уиллис, цеплявшейся за его локоть.
— Ну и как? — поинтересовалась Эмили.
— Кто такая леди Уиллис? — спросила Сара, явно заинтригованная.
— Что «как»? — отозвалась Мисси, переключив внимание на Эмили. Ей не хотелось обсуждать приятельниц Джеймса, и она пожалела, что упомянула об этой особе.
— Как тебе поцелуй? — Эмили подалась вперед, перебросив через плечо косу. Ее глаза светились от любопытства.
Мисси небрежно пожала плечами.
— Как я уже сказала, это был всего лишь поцелуй. — Без намека на страсть и огонь, которые она испытывала, когда ее целовал Джеймс. Но она не могла распространяться на эту тему в присутствии Сары. И не видела причин объяснять, почему не наградила мистера Кроули пощечиной, когда он позволил себе вольность. Их мать хватил бы удар, если бы ее дочери начали сравнивать поцелуи джентльменов.
— Так как насчет Джеймса? — не отставала Сара.
Мисси бросила на нее острый взгляд. Если Саре что-то втемяшилось в голову, она не отстанет.
Мисси откинула одеяло и вскочила с постели, избегая любопытных взглядов сестер.
— Мне казалось, что нас с Джеймсом… что-то связывает, но теперь я не уверена. Иногда мне кажется, что я даже не нравлюсь ему. — Она села на обтянутый парчой стул перед туалетным столиком, глядя в зеркало на сестер, которые обменялись недоверчивыми взглядами. Распустив косу, доходившую до пояса, она взяла со столика щетку с серебряной ручкой и начала расчесывать волосы.
— Ты? Не нравишься? — Сара спрыгнула с кровати. — Я никогда не слышала ничего смешнее.
Эмили последовала за ней, и обе девушки мигом оказались рядом, по обе стороны от Мисси.
— Ни за что не поверю.
Мисси положила щетку и повернулась к Эмили, откинув назад голову, чтобы видеть ее лицо.
— Это почему же?
— Сколько я помню, ты была его любимицей. И потом, у меня есть глаза. Он постоянно наблюдает за тобой. А когда ты смотришь на него, быстро отворачивается. Я прочитала достаточно романов, чтобы понимать, что это значит. Он безумно влюблен в тебя. — Зеленые глаза Эмили вызывающе блеснули, словно предлагая опровергнуть это утверждение.
Мисси фыркнула, но лучик надежды вспыхнул в ее душе с яростной настойчивостью.
— Мы едва ли виделись после моего дебюта. Ты сама отмечала, какими редкими стали его визиты.
Эмили небрежно повела плечом.
— В романах это обычно означает, что он человек чести. Что он не настолько беспринципен, чтобы преследовать сестру своего ближайшего друга. И я понимаю ход его мыслей. Томас не раз говорил, что Джеймс слишком циничен для брака. По крайней мере для того, чтобы жениться по любви.
Мисси предпочла бы, чтобы ее брат воздержался от подобных замечаний. Впрочем, как ни печально, это ничего бы не изменило. Томас никогда бы не одобрил Джеймса в качестве мужа ни для одной из своих сестер.
— Что такое «бордель»? — поинтересовалась Сара.
Мисси резко повернулась в другую сторону, уставившись на младшую сестренку, которая озадаченно хмурилась.
— Где, скажи на милость, ты слышала это слово?
— Не помню — наверное, прочитала в газете.
В газете? Ничего себе!
— Тебе лучше не попадаться маме за чтением бульварных газетенок, — предостерегла она, поднявшись на ноги и направившись к постели.
— Так что ты решила? — не отставала Эмили, следуя за ней по пятам.
— Насчет чего?
— Насчет Джеймса.
— А что я могу сделать? Не могу же я заставить его полюбить меня? И определенно он не давал мне оснований надеяться, что это когда-нибудь случится.
— Но наверняка он что-то чувствует. Зачем еще ему уединяться с тобой в кабинете во время маминого приема? — поинтересовалась Сара с хитрым блеском в глазах.
Мисси обернулась так стремительно, что чуть не запуталась в подоле своей розовой ночной рубашки, и уставилась на сестру с разинутым ртом. Ее лицо загорелось.
— Что? — спросила она сдавленным шепотом.
Эмили присоединилась к веселью, усмехаясь, как Чеширский кот.
— Мы видели, как вы уединились во время бала.
— Интересно, что это вы делали внизу в это время? — Мисси попыталась изобразить строгость, но ее попытка безнадежно провалилась, когда голос сорвался на писк.
— А как еще мы могли бы узнать, что происходит? — парировала Сара.
Мисси вздохнула. Ей следовало догадаться. Как раз такие проказы в духе ее сестер.
— О, не будь такой занудой. Мы никому об этом не рассказали. И не расскажем, — добавила Эмили, заметив сомнение, мелькнувшее в ее глазах.
Мисси устремила на своих сестер долгий и жесткий взгляд.
— Вы ни слова не скажете об этом маме. И даже не заикнетесь ни о чем подобном в присутствии Томаса. Понятно?
Эмили и Сара энергично закивали в знак согласия.
Джеймс явился в резиденцию Спенсеров задолго до наступления времени, отведенного для утренних визитов. Несмотря на прохладную погоду, на его висках выступили капельки пота, и он вытер их тыльной стороной руки, затянутой в перчатку. Собравшись с духом, он постучал в массивную дубовую дверь медным молотком в форме львиной головы.