Читать интересную книгу Банк хранящий смерть - Дэвид Дикинсон

— Ничего хорошего из этого не выйдет, так отец говорил, — продолжала мисс Харрисон. — Ничего путного. Какой смысл разжигать вражду? И вот мальчик остался со шрамом. Посмотрите, как его изуродовало в этой дурацкой схватке. Ни одна девушка на него после и глядеть не хотела. Какой позор! Так отец говорил. Злосчастная дуэль разрушила его будущее, бедный мальчик!

Леди Люси очень хотелось узнать, не была ли мисс Харрисон влюблена в этого юношу до того, как он получил шрам, но сдержалась. Фрэнсис никогда ей не простит, если она станет выспрашивать старуху о ее увлечениях шестидесятилетней давности.

— Так говорил ли он, для чего организуют эти тайные общества? — повторила леди Люси свой вопрос и вспомнила, как муж признавался, что хотел хорошенько встряхнуть мисс Харрисон, чтобы вернуть ее мысли к предмету их разговора.

— Тайное братство. Проклятое тайное братство! Помню, как он выкрикнул это однажды, совсем недавно. В тот день на ужин был жареный гусь. Когда я была маленькой девочкой, у нас обычно жарили гуся на Рождество. А в иные годы народу собиралось так много, что готовили двух или даже трех. Я до сих пор помню запах, знаете, запах гуся, запекаемого в духовке. Он разносился по всему дому. Папа любил сам разделывать гуся. Помню, как однажды, стоя с ножом в руке, он заявил, что лучше ему было стать хирургом, чем банкиром. Тогда бы он мог резать все дни напролет. — Мисс Харрисон засмеялась тоненьким смехом.

Леди Люси понимающе улыбнулась.

— А что вы еще помните, мисс Харрисон? Может, ваш брат что-нибудь еще говорил во сне? — Она попробовала подступиться к старухе с другой стороны. — Представьте, вот он сейчас сидит тут, в этом кресле после ужина, и вас только двое. В камине горит огонь. За окном уже стемнело. Занавески задернуты. Очень тихо. И постепенно он засыпает. — Леди Люси медленно закрыла глаза. — Может, даже начинает похрапывать. Но вот ваш брат начинает что-то бормотать во сне. Что он говорит?

Старуха наморщила лоб, словно маленькая девочка, которая никак не может решить трудную задачку. Потом она тоже закрыла глаза.

Леди Люси ждала. Наконец, приоткрыв один глаз, она увидела, что ее хитрость не удалась. Глаза старой леди были закрыты. Дыхание ее стало медленным и ровным. В тот самый момент, когда она была почти готова поведать собеседнице всю правду, мисс Августа Харрисон заснула.

Шесть коринфских колон с античными статуями по бокам смотрели на озеро. Видимо, это центр всей композиции, решил Пауэрскорт, уже не в первый раз удивляясь причудливости ума человека, создавшего этот мифический парк, человека, для которого мифы античной Греции и Рима и поэзия Вергилия были важнее, чем современный ему мир восемнадцатого века. Пауэрскорту захотелось встретиться с неизвестным архитектором. Вот если бы вызвать его дух из ручьев и гротов, оставшихся после него.

Пони радостно трусил вниз к озеру, где было много травы. Самуэль Паркер снова перебирал ключи.

— Мистер Харрисон, наверное, любил отдохнуть летом в тени колонн? Здесь так красиво и прохладно. — Пауэрскорт мысленно перенес этот маленький храм с колоннами, куполом и статуями на просторы итальянского пейзажа, где-нибудь в Кампаньи. Там он дарует путнику желанное укрытие от знойного солнца. А в Англии, и тут Пауэрскорт представил более прозаическую картину, что ж, в этих краях в храме всегда можно спрятаться от дождя.

— Случалось, милорд, — подтвердил Самуэль Паркер. — Да только он, видать, боялся, что его заметят, и обычно заходил внутрь. Здесь он больше всего любил работать.

Паркер уже открыл огромные двери и теперь пытался отпереть железную решетку, которая ограждала статуи. Лицом к озеру стоял мраморный Геркулес, а рядом с ним — Диана, богиня охоты, Церера, богиня природы и урожая, и зловещая Исида, повелительница темных тайн загробного мира. Пауэрскорт внимательно осмотрел статуи, безуспешно пытаясь вспомнить все подвиги Геракла.

— Обычно он оставлял дверь открытой, чтобы любоваться озером, милорд. — Самуэль Паркер остановился как раз на том самом месте, где, как он помнил, стоял стол хозяина. — Порой мне случалось ждать его добрый час или даже больше, пока он закончит писать там внутри.

— А что, Геркулес имел для него какое-то особое значение? — поинтересовался Пауэрскорт, проводя рукой по поверхности статуи, проверяя, не полая ли она внутри: вдруг от его прикосновения откроется скрытый в мраморе тайник?

— Этот Геркулес был на удивление глуп, милорд, — произнес Самуэль Паркер, любуясь, подобно его покойному хозяину, видом на озеро.

— Неужели? Почему вы так решили? — озадаченно спросил Пауэрскорт.

— Вечно он все делал не так. Все они, кого назвали на «Г»: Ганнибал, Гера, Геркулес, все умом не отличались.

«Что ж, — подумал Пауэрскорт, — Гера и впрямь славилась красотой, а не умом, но Ганнибал? Этот коварный карфагенский полководец как-никак разбил несколько римских армий».

— Вы в этом уверены? — Пауэрскорт перешел к обследованию Дианы, и его руки заскользили по ее мраморным бедрам.

— Извините, милорд. Это я о лошадях, Геркулесе и других. А вовсе не про статуи.

Пауэрскорт рассмеялся.

— Скажите мне, мистер Паркер, если бы ваш хозяин захотел спрятать какие-нибудь документы, мог он оставить их здесь?

Самуэль Паркер почесал в затылке. Он ответил не сразу.

— Вполне возможно. Но где — этого я не знаю. В таком месте трудно спрятать бумаги.

— Может, именно это и натолкнуло его на мысль, ведь никому не придет в голову искать их здесь. Вот и я не представляю, где они могут быть.

Теперь Пауэрскорт шарил в ногах у Цереры, надеясь нащупать какой-нибудь рычажок, открывающий тайник. Его пальцы ощущали прохладу мрамора, но камень не желал открывать ему свои тайны.

Леди Люси тихо сидела в кресле. Из сада долетали до нее звуки косьбы, оживленные голоса садовников и звон далекого колокола.

«Интересно, — подумала она, — что, если и мисс Харрисон, как и ее брат, тоже разговаривает во сне?» С лица старухи словно спала тяжесть прожитых лет, оно сделалось более гладким. Иногда она ворочалась; возможно, ей что-то снилось. Но вот рот ее раскрылся, и она заговорила.

— Тайные общества, — четко произнесла старуха. Потом помолчала. — В Германии. А может, и здесь. Заговор в банке.

«А вдруг она повторяет то, что слышала от брата, когда тот вот так же дремал вечерами в кресле у камина?»

Неожиданно мисс Харрисон села прямо, но не проснулась.

— Бедный мальчик! — произнесла она. — Бедный Карл! Какой ужасный шрам!

Старуха снова откинулась на спинку кресла. Леди Люси боялась пошевелиться. Она оглядела комнату: столы были заставлены портретами и фотографиями покойных Харрисонов. А вдруг среди них есть и Карл, скрывающийся от позора в каком-нибудь дальнем углу? Но она не нашла никого похожего.

Наконец мисс Харрисон проснулась.

— Всегда беспокойство в банке, — так говорил мой отец, — всегда беспокойство.

Она с вызовом посмотрела на леди Люси.

— Несомненно, мисс Харрисон, вы совершенно правы. Банк — это постоянное беспокойство.

— Остался один последний храм, милорд, — сказал Самуэль Паркер, — но старый мистер Харрисон туда никогда не заглядывал. Тропинка, что ведет туда, слишком крутая, и он боялся упасть.

— Тогда, думаю, на сегодня достаточно.

Мысли Пауэрскорта были далеко — в мире языческих богов, обитавших на озере, и героев античных мифов, таких, как Эней, отправившийся в загробный мир, чтобы встретиться с отцом, Геракл, очистивший авгиевы конюшни, или Исида — царица подземного царства теней.

Справа от них теперь было другое озеро, оно лежало чуть ниже первого — того, мимо которого они прошли и где был водопад.

— Значит, там внизу больше храмов нет? — спросил Пауэрскорт, указывая на полоску воды внизу.

— Нет, милорд. Думаю, их и тут достаточно.

— Скажите, мистер Паркер, а где вы храните ключи? — задал вопрос Пауэрскорт, когда они вернулись к дому старого конюха. — Те, которыми вы открывали храмы?

— Они всегда висят на большом крюке у входной двери, милорд. Там, где и другие ключи, у каждого кольцо с биркой. Вы и не представляете себе, сколько ключей требуется, чтобы обойти все окрестные постройки.

— А возможно ли… — Пауэрскорт обернулся и в последний раз посмотрел на озеро, на два Пантеона — отражение в воде и настоящий, мирно возвышающийся на поросшем травой холме. — Возможно ли, чтобы кто-то пришел и взял их без вашего ведома?

Самуэль Паркер остановился. Пони пытался двинуться дальше, ему не терпелось вернуться в стойло.

— Мне это никогда не приходило в голову. — Конюх замолчал и одобрительно погладил пони по спине. — Думаю, это нетрудно, если кто-то знает, что меня почти весь день не бывает дома, а Мейбл почти совсем оглохла, хоть она и не признается в этом. Вот уже два года почти ничегошеньки не слышит. Доктора говорят, исправить ничего нельзя.