Ах, это объясняет теплую улыбку. Я качаю головой, удивляясь ее уму, и ухмылка сменяет мою улыбку.
— А здесь у нас самый лучший Бандини, но не для меня, потому что я все еще думаю, что мой брат лучший. Это Ноа Слейд. Передай всем привет. — Она направляет эту штуку прямо на меня, не спрашивая одобрения. Мне нравится, что она из тех, кто просит прощения вместо разрешения. Напоминает меня самого.
Я не люблю интервью, которые не являются обязательными. Но, черт возьми, если это поможет ей заполучить новых подписчиков, я могу согласиться с этим.
Мегаваттная улыбка вспыхивает на моем лице. Я лгу и говорю себе, что делаю это для фанатов, но мой член и я оба знаем, в чем дело.
— Настоящий влогер не должен быть предвзятым, — ворчу я.
Ее мягкий и хриплый смех заставляет треножник дрожать, и будь я проклят, если это не лучший звук, который я услышу за весь день. Какие еще звуки я могу заставить ее издавать между нами двумя?
Убери голову с пит-лейна, Ноа.
— Об этом позже, ребята. Итак, Ноа, — мой напряженный член встает по стойке «смирно», когда мое имя слетает с ее языка, знойное и убаюкивающее на гласных. Я слегка переставляю ноги, чтобы облегчить боль.
Мне бы очень хотелось услышать, как она повторяет мое имя при других обстоятельствах. За закрытыми дверями, где нас никто не услышит, желательно без одежды.
Что за дурацкая шутка надо мной, когда я жажду внимания от единственной девушки, которую хочу, но не могу иметь. И что еще хуже, она по-прежнему ничего не замечает. Я хочу проводить с ней больше времени и поглощать ее счастье, как чертова черная дыра, которой я являюсь.
Майя продолжает, не подозревая о моем внутреннем конфликте. — Не хочешь устроить поклонникам экскурсию по своей собственной машине? — Она хлопает ресницами, накладывая очарование. Ее карие глаза сверкают на меня. Черт, кто, черт возьми, может устоять перед такой внешностью?
— Конечно, к черту все это. Почему нет.
Отлично, Ноа. Ругаешься на камеру.
Ее голова качается от волнения при моем согласии. Зная ее, она сопротивляется тому, чтобы хлопать в ладоши из-за камеры.
Мы подходим к моей машине. Инженеры снимают крышку, чтобы обеспечить мне легкий доступ в кабину. Моя рука тянется по передней части машины, уделяя капоту дополнительное внимание. Глаза Майи темнеют, когда она фокусируется на моих руках. Еще одно доказательство того, что я тоже влияю на нее, доказывающее, что наше влечение не является односторонним. Мой мозг записывает эту информацию для другого раза.
Если бы она не была сестрой Санти, я бы пригласил ее в свой гостиничный номер и показал ей, как хорошо провести время, помог бы ей поддаться искушению. Но раз так, я должен относиться к ней с уважением. Не типично для моего статуса.
Конечно, я делаю это на благо команды.
— Не хочешь поделиться со зрителями, каково это — находиться за рулем? — Ее губы приподнимаются.
Я толкаю локтем работника пит-бригады. — Эй, можешь подать мне руль? Пожалуйста. — Он спешит уйти по моей просьбе.
— Пока мы ждем, я проведу для фанатов экскурсию. Новые наблюдатели за этим видом спорта не знают, как мы, гонщики Формулы-1, практически лежим в машине. Это усложняет прохождение поворотов, если вы можете себе представить". Я непринужденно прислоняюсь к машине.
Яркая улыбка Майи побуждает меня продолжать.
— В зависимости от типа повреждений, которые мы понесем во время гонки, у пит-команды может быть запасная часть, необходимая для ее исправления. Колесо, например. — Майя подходит ко мне, поворачивая камеру, чтобы сделать хороший снимок. Я вдыхаю свежий цветочный аромат ее духов, узнаваемый запах, вызывающий привыкание.
Я объясняю механизм и кнопки на колесе. Бандини любит держать язык за зубами о наших технологиях, поэтому я не разглашаю никаких коммерческих секретов. Майя кивает, прислушиваясь ко всему, что я говорю. Ее голова покачивается, и маленькие улыбки заставляют мое сердце сжиматься — новое ощущение, которое распространяется по моей груди, в отличие от любого чувства от победы в гонке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я заканчиваю свои объяснения. Она поднимает экран камеры и поворачивает штатив к нам двоим. Ее тело прижимается к моему боку, когда она пытается поместить нас обоих в кадр, отвлекая меня прикосновением своей кожи.
Я качаю головой в ответ на ее попытку заснять нас вместе своими короткими руками. Камера отрезает часть моей головы, побуждая меня схватить штатив и зафиксировать угол, чтобы мы поместились в кадре. Ее пьянящий аромат снова окутывает меня. Ее запах возбуждает меня, словно чертовы феромоны, притягивает меня, показывая, насколько я облажался.
— И вот каково это — сидеть за рулем. На следующей неделе я встречусь с пит-командой, когда они будут готовиться к Гран-при России.
Я улыбаюсь ей. Ее энтузиазм по поводу ее влогов передается мне, нехарактерно согласившись на этот сегмент, несмотря на мое обычное отвращение к такого рода вещам. Не говоря уже о том, как я ежедневно проверяю ее Instagram с тех пор, как она одобрила мою заявку. Мой маленький грязный секрет.
Я лгу себе о том, что не хочу пропустить ее влоги, когда появлюсь в них. Но мне трудно убедить себя, когда я также просматриваю ее видео о путешествиях, любопытствуя о том, что она делает в свободное время вдали от гоночной трассы.
— Какими последними словами ты хочешь поделиться с поклонниками Бандини? — Она толкает меня локтем.
— Настройтесь на следующую неделю, чтобы увидеть, как я надеру задницу Сантьяго. — Я улыбаюсь в камеру.
Она смеется и на этот раз толкает меня локтем сильнее, крошечная косточка едва оставляет вмятину.
— Ты говоришь как тщеславный спортсмен, которого мы все знаем. Увидимся в следующий раз. — Она машет на прощание камере и выключает ее. Я в последний раз вдыхаю ее упоительный запах, прежде чем она отстраняется, тепло ее тела исчезает.
Ага. Я больной ублюдок.
— Спасибо за это. Честно говоря, я не была уверена, что ты это сделаешь. — Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.
Ее нервозность возвращается в полную силу, чувство вины дергает за те немногие сердечные струны, которые у меня остались. Я не могу не быть мудаком.
— Нет проблем. Не могу допустить, чтобы ты показывала только сторону Сантьяго. В любом случае, это хороший пиар для компании. — Точно. Мне трудно поверить в собственную ложь, несмотря на то, как легко она слетает с моего языка.
— Да, конечно… — Ее голос говорит мне, что она не купилась на мою чушь. — Может быть, ты сможешь присоединиться в другой раз. Мне лучше идти, так как я должна смонтировать все это до завтрашней гонки. Поздравляю тебя с поул-позицией. — Она посылает мне последнюю улыбку через плечо.
— Спасибо.
Она уходит, прежде чем слово слетает с моих губ.
11
МАЙЯ
Я загружаю видео, снятое в гараже, где Ноа сделал свое камео. Раздел комментариев наполняется позитивом и волнением. Люди делятся тем, как они рады видеть Ноа в более спокойной обстановке, вдали от пресс-центра и гоночной трассы. Трудно не заметить шквал озабоченных женщин, просящих стать мамой ребенка Ноа.
С каждым днем, проведенным рядом с Ноа, я узнаю больше о том, кто он такой, как только камеры перестают снимать. Перед квалификациями он любит выпить две порции эспрессо, что может привести к тому, что он будет гиперактивным в течение целого часа. Оказывается, он любит поболтать, пока эспрессо течет по его венам. Он также любит заниматься йогой рано утром перед гонками — традиция, к которой он пригласил меня присоединиться во время последнего Гран-при. Можно с уверенностью сказать, что йога — это не моя любимая тренировка. Намасте в постели, большое тебе спасибо.
Теперь Ноа даже дергает меня за хвост, когда проходит мимо. В какой-то момент линии размылись, когда мы приняли новый уровень комфорта друг с другом.