Островная и малоазийская Греция (V–IV века до н. э.)
Приставка «пан-» в переводе с древнегреческого означает «все-». Соответственно, Панионий — это «всеионийское» святилище, главный религиозный центр области. Ее города, таким образом, составляли религиозно-политический союз.
В начале VII века до н. э. к Ионии отошел тринадцатый город — Смирна, ранее входившая в состав Эолиды. Геродот рассказывает об этом: «Жители Смирны дали убежище беглецам из Колофона, побежденным при восстании и изгнанным из своей родины. Впоследствии эти колофонские изгнанники воспользовались случаем, когда горожане справляли за городскими стенами праздник в честь Диониса, закрыли ворота и овладели городом. Остальные эолийцы поспешили на помощь городу, но заключили с колофонскими изгнанниками соглашение, по которому эолийцы оставили город, после того как ионяне отдали им домашнее имущество» (I. 149).
Впрочем, век спустя Смирна была разрушена напавшими лидийцами и в течение довольно длительного времени фактически не существовала, а затем была восстановлена, но не на старом месте, а чуть поодаль. Парадоксальным образом это привело к тому, что из всех ранних ионийских городов старая Смирна лучше всего изучена, ведь ее остатки, не уничтоженные позднейшей застройкой, хорошо поддавались археологическому исследованию. В результате раскопок было подсчитано, что в начале архаической эпохи на территории Смирны размещалось всего лишь около пятисот жилищ, что предполагает население примерно в две тысячи человек; соответственно, в Смирне того времени должно было быть около пятисот граждан.
Таким образом, изначально поселения ионийских греков были очень небольшими. Однако со временем они выросли в крупные, исключительно богатые города с процветающей торговлей и культурой. Вот как описывает образ жизни обитателей Колофона его уроженец — поэт VI века до н. э. Ксенофан:
К роскоши вкус переняв у изнеженных ею лидийцев,Не помышляли они, что тирания близка,И на собрания шли, щеголяя одеждой пурпурной;Многие тысячи их, ежели всех посчитать.Гордо они выступали, искусной прической красуясь,Распространяя вокруг мазей и смол аромат.
(Ксенофан. Фр. 3 West)
В Ионии сложился своеобразный тип полисной государственности. Местные особенности во многом обусловливались географическим положением и природными условиями региона. С одной стороны, ионийские полисы (Милет, Эфес, Фокея, Самос, Хиос и др.) лежали на оживленных торговых путях, обладали удобными гаванями. С другой стороны, их хора (сельская территория) была хотя и довольно плодородной, но явно недостаточной по размеру для сколько-нибудь крупного населения. Поэтому уже в архаическую эпоху в Ионии существовал значительный «земельный голод», что стало одной из главных причин активнейшего участия греков-ионийцев в Великой греческой колонизации.
В VIII–VI веках до н. э. Иония во многих отношениях шла в «авангарде» греческого мира: в ней бурно прогрессировали ремесленное производство и торговля, а по накалу и продолжительности внутриполитической борьбы мало какой регион Эллады мог сравниться с Ионией. Боролись друг с другом группировки аристократов; известны и случаи противостояния богатых и бедных. Междоусобные конфликты часто приводили к установлению тиранических режимов.
Важным фактором формирования «ионийского варианта» греческой цивилизации являлось расположение области на периферии древневосточных царств, которые были источником постоянной угрозы. С VII до начала V века до н. э. Лидия подчинила своей власти ряд греческих городов Ионии. Впрочем, гораздо более суровым оказалось персидское владычество, установившееся с 546 года до н. э. Персы вмешивались во внутренние дела ионийских полисов, устанавливая там политические режимы по своему усмотрению. А разгром Ахеменидами Ионийского восстания стал для области подлинным бедствием: многие из ее знаменитых городов, и прежде всего Милет, лежали в развалинах.
В ходе Греко-персидских войн Иония была освобождена от власти Персии. Но уже вскоре на смену ей пришло засилье Афин, весьма жестко диктовавших ионийцам свою волю. В 404 году до н. э., уже после смерти Геродота, афинское господство в регионе сменилось спартанским, а в 387-м Иония вновь попала под персидский контроль и оставалась под ним полвека, вплоть до начала походов Александра Македонского в 334 году.
То обстоятельство, что на протяжении всей классической эпохи ионийские полисы практически никогда не были полностью независимыми, пагубно сказалось на их общеисторической роли: в V–IV веках до н. э. Иония уже утратила былое политическое, экономическое и культурное значение.
Но во времена, когда писал «Отец истории», еще сохранялись воспоминания о том «чуде, которым была Иония» относительно недавно. В архаическую эпоху она являлась подлинным культурным центром греческого мира, самым развитым в этом отношении регионом. Ведь эта греческая область лежала ближе всего к миру цивилизаций Древнего Востока, непосредственно граничила с азиатскими царствами и находилась с ними в постоянном контакте. Грекам-ионийцам было чему поучиться и что позаимствовать у восточных соседей. Влияние Востока на ранних стадиях развития эллинской цивилизации было значительным на самых разных уровнях; так, корни древнегреческой алфавитной письменности происходят из Финикии; многие мифы эллинов (например, о борьбе олимпийских богов с титанами) имеют прообразы в религии вавилонян и хеттов.
В Ионии сформировался гомеровский героический эпос, появилась лирическая поэзия. Здесь были построены самые грандиозные во всем греческом мире храмы — Геры на Самосе, Аполлона в Дидимах близ Милета и Артемиды в Эфесе, который впоследствии был причислен к «семи чудесам света». Та же область — родина философии и науки. Фалеса Милетского (конец VII — начало VI века) с полным основанием можно назвать первым философом и первым ученым: ему принадлежит первая в мире натурфилософская концепция общего характера, согласно которой всё произошло из воды. Он же первым в Античности заранее вычислил дату солнечного затмения, доказал несколько геометрических теорем. Подавляющее большинство других ранних представителей философской и научной мысли — Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит, Пифагор, Ксенофан и другие — тоже были родом либо из Милета, либо из соседних ионийских городов.
В Ионии родилось и историописание. Гекатей Милетский, самый крупный представитель первого поколения древнегреческих историков, также был уроженцем самого славного из ионийских городов. В результате деятельности Гекатея и его современников и сподвижников языком древнегреческих исторических трудов на некоторое время прочно стал ионийский диалект. В частности, на нем написал свой труд и «Отец истории», хотя и был по происхождению дорийцем. Впрочем, вопрос о причинах этого до сих пор вызывает споры среди ученых. С одной стороны, высказывается мысль, что Геродот «рано приобщился к передовой ионийской культуре»{8} и писал свое произведение по-ионийски именно потому, что такова была сложившаяся к его времени традиция. С другой стороны, существует мнение, согласно которому родной полис Геродота, Галикарнас, в V веке стал уже фактически ионийским городом{9} и, соответственно, для историка родным являлся именно ионийский, а не дорийский диалект. Дать однозначный ответ на сегодняшний день вряд ли возможно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});