Читать интересную книгу Чеченцы - С.-Х. Нунуев

В предании-сказке говорится о том, что жена Назная «выгнала его вон» после того, как он отказался идти бить появившегося вблизи аула носорога, который поедал людей. После этого «на тот же аул напало войско, чтобы его завоевать. Опять послали нарты человека к Назнаю: выходи, мол, сражаться! Но посланный опять воротился с ответом, что Назнай не поехал, а его лишь прогнал: ступай, мол! Однако жена «героя» взяла длинный тростник и выгнала мужа из дома».

Благодаря решительным действиям жены Назнай помог одноаульцам убить носорога и разбить вражеское войско, напавшее на аул. Сюжет предания не сложен, но он повествует нам о том, что в прошлом чеченская женщина была полноправным членом семьи и могла проявить волю по отношению к своему мужу.

На наш вопрос, почему в чеченской сказке говорится о женщине, которая прогнала своего мужа, правдиво ли это, долгожители отвечали: «В далекое время женщина в обществе имела большой вес, потому что от нее зависело благополучие семьи и богатство народа, так как она выполняла такую же работу, как и мужчина, и, кроме этого, она одевала, обувала и кормила семью».

Конь в жизни горца

В связи с тем что одним из главных занятий чеченцев и ингушей являлось скотоводство, а основным родом войск была конница, такие виды физической тренировки, как бег и прыжки, уступали место упражнениям, связанным с ездой на лошадях.

Любовь к своему верному другу коню у всех кавказских народов, в том числе и у чеченцев, была беспредельна. Конь для джигита был дороже всего. Об этом говорят многочисленные источники. Характерным в этом отношении является высказывание генуэзца Георгия Интериано, относящееся ко второй половине XV века, который сообщает: «Часто они готовы отдать все свое имущество за хорошего коня, который им приглянется, и нет у них вещи, драгоценнее хорошего коня».

Великий русский поэт М.Ю. Лермонтов, глубоко изучивший быт чеченцев, во многих бессмертных творениях воспевает безграничную любовь горца к своему коню. Так, в замечательном произведении «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтов в поэтической форме приводит рассказ удалого джигита Казбича о своем любимом коне Карагезе:

Золото купит четыре жены,Конь же лихой не имеет цены,Он и от вихря в степи не отстанет,Он не изменит, он не обманет.

Среди жителей Кавказа особенно славилась кабардинская порода лошадей. Лошади этой породы являются самыми быстрыми и выносливыми. Однако и у чеченцев и у ингушей были свои замечательные породы скакунов.

Лошади разводились главным образом для верховой езды, а все хозяйственные работы проводились на быках. Хороший уход за лошадью и заботливая, умелая ее подготовка к различного рода походам и состязаниям превращали обыкновенного жеребенка в красивого, выносливого и быстрого скакуна, способного пробегать в трудных условиях по 80 — 100 верст в день. Лошадь чеченца и ингуша славилась необыкновенной преданностью своему хозяину.

Она как хорошая собака за охотником. В прошлом ни чеченцы, ни ингуши не подковывали лошадей и никогда не употребляли шпор. Они считали, что боль, причиняемая лошади шпорами или тяжелой нагайкой, утомляет ее, делает нервной и невыносливой.

Чеченцы и ингуши старались иметь хорошее седло, которое отличалось своим изяществом, красотой, легкостью, и прочностью. Оно никогда не натирало спины лошади, если даже не снималось по целым неделям.

Чечено-ингушская лошадь много месяцев содержалась на подножном корму и только при подготовке к состязаниям ее кормили зерном. Тренировали на различные дистанции под попонами, тщательно чистили скребницей, щеткой и купали по несколько раз в день. У горцев с детства прививалась любовь к коню. Поэтому обычно при подготовке лошади к состязаниям уход за нею поручался подросткам, которые под наблюдением старших кормили и тренировали ее.

Тренируя лошадь на выносливость и силу, горцы учили ее преодолевать различные препятствия. Наблюдая подготовку горских лошадей, Семен Броневский писал: «Смелые наездники приучают своих лошадей бросаться стремглав с утесов и с крутых берегов рек, не разбирая высот оных. Такой отчаянный навык, подвергавший всякий раз жизнь седока-джигита вместе с лошадью видимой опасности, нередко спасает от опасности попасться в руки неприятелю при случае близкой погони». Тренировка лошади и конные состязания, приучавшие молодых чеченцев и ингушей к приемам кавалерийской езды и развивавшие в них силу, ловкость и отвагу, играли весьма важную роль в физическом воспитании народа.

Нартский эпос, предания и археологические материалы указывают, что народы Кавказа с древнейших времен имели лошадей, которых использовали в быту и в военном деле.

Красивое зрелище представляла езда горца на лошади среди дикой природы. Русские и иностранные путешественники всегда восхищались умением чеченца держаться на коне. Н. Харузин, ехавший в 1888 году из Владикавказа в Грозный, так описывает картину встречи горца в этих местах: «Необозримая гладь тянулась перед нами… Иной раз вдали покажется всадник — это горец, спешащий за чем-нибудь в город или из города. Лошадь бежит его шибко и ровно; лица его различить невозможно, но во всей его фигуре столько мужественности и, вместе с тем, столько грации и изящества, что невольно любуешься им». Удобная, свободная и гордая посадка чеченца в седле обусловливалась длительной его тренировкой в этом деле. С 2-3-летнего возраста горцы приучали детей держаться на коне. В прошлом большую часть своей жизни горец посвящал коню, так как в скотоводческом хозяйстве без него нельзя было обойтись. Верховая лошадь в горах являлась ничем незаменимым средством передвижения. Вот поэтому горец чувствовал себя в седле во время езды на лошади так же уверенно, как и во время ходьбы по земле.

Оружие горца

Оружие горца было его гордостью. Оно всегда было вычищено и блестело. Даже бедняки, обремененные тяжелыми сельскохозяйственными работами, старались иметь оружие лучшего качества. Всегда хорошо пригнанное, оно не мешало всаднику не только во время тихой езды, но даже при бешеной скачке и джигитовке. О наличии оружия у бедных горцев указывал в 1848 году офицер царской службы Л. Зиссерман, побывавший в тот год в аулах горной Чечни. Он писал: «Бедность жителей самая крайняя, за совершенным отсутствием не только пахотной земли, но даже удобных пастбищ: все ущельице почти ряд голых неприступных скал… все достояние жителей — оружие…» Умалат Лаудаев также указывает, что «оружие составляло необходимую потребность чеченцев с давнего до нашего времени. Прежде они не были уверены и за один день своей жизни, почему не делали без него ни шагу, как на работах, так и дома и, даже засыпая, осматривали, исправно ли оно. И теперь, даже когда спокойствие их ограждено законом, любовь к оружию, как и прежде, владеет ими, почему они тратят много денег на его приобретение и украшение. В минувшие времена случалось, что за ружье или шашку платили 200 баранов, или столько же рублей, или же холопа с холопкой».

Имеются данные о количестве качественного оружия у чеченцев за первую половину XIX столетия, собранные Ю. Сафаровым. В 1856 году перешел на сторону русских грамотный житель аула Аллы Юсуф Сафаров, ранее занимавшийся строительством крепостей на территории, подвластной Шамилю. Ю. Сафаров пятилетним мальчиком отправился с отцом в Мекку, где тот и умер.

Сафаров через несколько лет поступил в Турецкий корпус, находившийся в Египте. Там он изучил арифметику, инженерное искусство, устройство крепостей и траншей, положил основание многим городам и проводил воду к ним. Знал хорошо арабский и турецкий языки. Написал правила для войск, как конных, так и пеших, научился делать подкопы для взрыва крепостей, знал 10 языков. В 1840 году, приехав из Египта в аул Аллы, начал служить в войсках Шамиля, где считался первым среди наибов. «Но его превосходство перед Шамилем в науках заставило последнего сделаться врагом Сафарова. Из зависти и корысти, желая унизить Сафарова перед народом и овладеть его имуществом, обвинил его в измене — в доставлении князю Барятинскому секретных сведений о положении дел в горах — и отправил Сафарова в ссылку в селение Тинди, называемое Сибирью, где он находился в темнице 3 года. Находясь в ссылке столь долгое время и не надеясь на милость Шамиля в будущем», Сафаров в 1856 году сумел бежать из заточения под покровительство русских, надеясь отомстить Шамилю.

Многочисленные источники указывают, что с древнейших времен горцы Северного Кавказа имели большое количество оружия, которое по своим боевым качествам превосходило оружие, имевшееся у других племен. А. Веселовский в своей работе «Несколько географических сведений о древней России из рассказов итальянцев» помещает отзыв генуэзца Георгия Интериано о несравненном качестве стрел, которыми пользовались горцы Северного Кавказа на охоте и в битвах с врагом. Георгий Интериано отмечает: «Они (горцы) сами делают свои стрелы… И в целом мире не найти стрел, которые летали бы так далеко и имели бы столь закаленное острие».