Читать интересную книгу Мера мужества - Иван Ваганов

Танки все ближе. Но Казанцев не стреляет, ждет команды. Газиз молчит. Он знает, что лобовую бронь «тигра» не враз возьмешь. Вот если бы он борт подвернул. И вдруг на пути «тигра» — огромная воронка. Танк сворачивает в сторону…

— Огонь! — взмахнул рукой Мурзагалимов.

«Тигр» зачадил. Но ему на помощь пришел второй. Гитлеровец бил метко. Все плотнее и плотнее ложились снаряды вокруг пушки. Вот один брызнул осколками совсем рядом. Тяжело раненный Хамидов со стоном опустился на дно окопа. Его место занял Казанцев. Газиз сам становится на наводку. Началась дуэль между «тигром» и 76-миллиметровой пушкой. Двенадцать снарядов выпустил Мурзагалимов по фашистскому зверю, а тот, как заговоренный. Газиз ясно видит смотровые щели танка, ему чудится звериный оскал гитлеровца, все громче и громче раздается скрежет гусениц — они вот-вот сомнут, вдавят в землю мурзагалимовскую пушку.

— Казанцев, подкалиберный!

— Есть, подкалиберный!

«Тигр» закрутился на одной гусенице. Еще выстрел — и над танком взметнулся столб черного дыма. — Вот так мы расправляемся с непрошеными гостями, — улыбнулся Газиз и провел ладонью по потному лицу.

Г. Г. Мурзагалимов.

Но недолгой была передышка: показался новый «гость» — «фердинанд» — закованная в броню пушка.

После этой жаркой схватки на груди у Газиза Мурзагалимова заалел орден Красной Звезды. Засеребрились медали «За отвагу» и у Казанцева с Хамидовым.

Октябрь 1943 года расчет старшего сержанта Мурзагалимова встретил на левом берегу Днепра. Было это в районе села Перевалочное, неподалеку от города Кременчуг.

Переправа началась с наступлением сумерек. Из кустов лозняка потянули лодки, шлюпки, бревна, мотки проволоки. В полночь оттолкнулись первые плоты. На одном из них вместе с пехотинцами отчалила мурзагалимовская пушка.

Как ни тихо, ни осторожно приставали к берегу советские воины, но их услышали: из-за валуна полоснул пулемет. Расчет Мурзагалимова быстро изготовился к бою, и вражеский пулемет замолчал.

Артиллеристы окопались. Чуть забрезжил рассвет, началась жаркая схватка. Вот показался бронетранспортер. Казанцев первым снарядом подбил его. И, словно спеша навстречу гибели, из-за пригорка вынырнул второй и тоже был подбит. Обозленные неудачей гитлеровцы открыли артиллерийский огонь. В воздухе показались самолеты. Пришлось менять огневую позицию. А тут еще под прикрытием танков пошли гитлеровские автоматчики. Артиллеристы открыли огонь, но танки продолжали идти.

— Не берет, — с огорчением сказал Казанцев.

— А ты не горячись. Возьмет.

— Есть, не горячиться, — отозвался наводчик и, исправив наводку, выстрелил. Один танк остановился, из него тотчас повалили клубы черного дыма.

— Бей по второму! — крикнул высунувшийся из окопа командир взвода автоматчиков.

Его окрик потонул в грохоте выстрела. Второй танк попятился, подставляя борт. Казанцев замешкался. Мурзагалимов подбежал к пушке, отстранил наводчика, сделал доводку. Последовал выстрел. Охваченный пламенем встал второй танк. Советские десантники открыли автоматный огонь. Девять раз в течение дня гитлеровцы поднимались в атаку, и каждый раз откатывались с большими потерями.

Но наиболее ожесточенное сражение началось рано утром на следующий день. Охватив полукольцом горстку советских храбрецов, гитлеровцы обрушили на нее всю свою силу артиллерийского огня. В небе появились самолеты противника. Многие окопы автоматчиков опустели. В расчете осталось только двое боеспособных. Ранен был и сам Газиз, но не покинул поля боя: встал за наводчика, а Казанцев подносил снаряды и заряжал.

И опять захлебнулась атака, попятился враг. И так пять дней и ночей. Мурзагалимов и Казанцев уничтожили три танка, два бронетранспортера, один броневик и более трехсот немецких солдат и офицеров. Приказ командования был выполнен, советские воины не только удержали плацдарм, но способствовали переправе наших войск на правый берег Днепра. Советские дивизии устремились на запад.

За этот подвиг и за совершенные ранее Газиз Гибадуллович Мурзагалимов 22 февраля 1944 года был удостоен самой высокой правительственной награды — ордена Ленина и Золотой Звезды Героя Советского Союза.

После войны Газиз Гибадуллович вернулся на родной Урал стал каменщиком-огнеупорщиком и вот уже не один десяток лет ремонтирует электроплавильные печи. Сейчас он работает в плавильном цехе Челябинского тракторного завода.

ЗВЕЗДА ГЕРОЯ НЕ ТУСКНЕЕТ

Герой Советского Союза Степан Спиридонович Репин (1906 г.) родился в Кировской области в семье крестьянина-бедняка из деревни Мокрецы Пижанского района. После окончания двух классов сельской школы четырнадцатилетний юноша переехал в Свердловск и стал работать плотником. В 1928 году комсомолец Репин — на стройке Уралмаша в должности десятника-строителя. В октябре 1931 года молодой мастер принят в ряды Ленинской партии. А еще через год партийная организация Уралмаша командировала его в Урало-Казахстанскую академию на курсы красных директоров.

После окончания курсов Степан Спиридонович получает направление в город Кыштым на должность директора фабрики, откуда и был в 1942 году призван в армию. Окончив курсы санинструкторов, старшина медицинской службы Репин зачисляется в 3-ю роту 3-го батальона 465-го стрелкового полка 167-й стрелковой Сумско-Киевской дивизии.

Коммунисты роты избрали его своим парторгом. Степан Спиридонович оправдал доверие коммунистов: в самые тяжелые и напряженные минуты боя он всегда находился рядом с бойцами, воодушевляя их на подвиг.

За мужество и отвагу, проявленную в боях за социалистическую Родину, Степан Спиридонович награжден орденом Красной Звезды и двумя медалями. Звание Героя Советского Союза ему присвоено 10 января 1944 года за форсирование Днепра.

…465-й стрелковый полк готовился к решительному броску.

«Парторга третьей роты к командиру полка! Старшину Репина к подполковнику Хоменко!» — послышалось на берегу.

И вот плечистый, подтянутый старшина перед подполковником. Крепко пожав широкую ладонь парторга, командир полка пригласил Степана Спиридоновича к столу, за которым сидело трое.

— Знакомьтесь и поговорим о деле, — раскидывая на столе трехверстовку, добавил подполковник.

Четверо склонились над картой.

— Вот здесь, — карандаш замкнул кривую линию вокруг заштрихованного четырехугольника, — оборона нашего полка. Напротив — Светоедово. Оно стоит на излучине Днепра. А это, — кончик карандаша пробежал по темно-синей ленте реки и остановился на чуть заметной точке, — остров. Он вплотную подходит к правому берегу и как бы нависает над флангом гитлеровцев. Ваша задача — проникнуть на этот остров и навязать гитлеровцам бой. А мы тем временем ударим на Вышгород, ну и поможем вам здесь. Действовать надо смело, решительно.

Командир полка сделал паузу. Внимательно посмотрел на ладную фигуру Репина. На секунду задержал взгляд на ухарски сдвинутой на висок пилотке и твердо добавил:

— Вас назначаю старшим группы.

Плыли молча. Лишь изредка, вглядываясь в ночную темноту, Степан Спиридонович чуть слышно командовал: «Взять вправо! Прямо! Левее, левее держи!»

Бесшумно крутится катушка. За лодкой тянется невидимая нить телефонного кабеля. Четверка отважных почти у цели. Еще несколько взмахов весел, и плоскодонка ткнется в песчаный берег. Предчувствуя это, Степан Спиридонович подался вперед. В это время в черноту ночи врезался целый десяток осветительных ракет. Стало светло, как днем. Десантники едва успели упасть на дно лодки — рядом шлепнулась мина.

— Ребята, нажмем! — скомандовал Репин.

Позади опять мина. Взрывная волна подхватила плоскодонку, та, накренившись, чуть не пошла ко дну. Но Репин вовремя взялся за весло, подбадривая бойцов:

— Держись, ребята! Только вперед!

С. С. Репин.

Где-то поодаль разорвался снаряд. Ухнула мина. Просвистели осколки.

— Проскочили, — прошептал Степан Спиридонович и почувствовал, как плоскодонка натолкнулась на что-то твердое. Потом послышалось шуршание песка. Лодка прочно встала между кустами ракитника, на той земле, которая у командира полка обозначена огневой точкой, способной прикрыть переправу батальона с фланга. Прошло еще несколько минут, и по телефонной жилке побежали позывные с острова.

— Я «Киев», «Киев». «Роза», вы меня слышите? «Роза»! Мы на месте. Дом свободен.

«Молодцы! Держитесь, пополнение будет», — послышалось в трубке. Телефонист положил трубку и передал ответ Степану Спиридоновичу.

Репин взялся за саперную лопату. Его примеру последовали остальные. Быстро оборудовали огневую и повели наблюдение. По тому, как на правом берегу то и дело вспыхивали осветительные ракеты и яркие лучи прожекторов метались по реке, ощупывая каждый куст на берегу, каждый камень, воронку, чувствовалось, что гитлеровцы нервничают и готовятся к прочесыванию островка.