— Плохой выбор — удел неудачника! — произнес густой низкий голос с сильным северным акцентом.
Басра обернулся. Огромный белокожий мужчина насмешливо смотрел на него сверху вниз. Ветер трепал гриву его черных спутанных волос.
— Отвяжись! — сказал Басра. — Не мешай! Можно подумать, ты с удачей на короткой ноге. Что, в таком случае, ты делаешь здесь, счастливчик? Ты ведь такой же раб, как и я, не так ли?
— Не так, — коротко ответил великан.
— А почему у тебя на шее ошейник?
— Отойди от борта, — сказал незнакомец. — Ты мне нужен живым.
— Я?
— Именно ты. Без темнокожего помощника у меня ничего не выйдет.
Басра задохнулся от возмущения.
— Эй! Эй! — воскликнул он. — Я куплен подрядчиком из Стигии, а к тебе в помощники не нанимался!
— Ладно, прыгай, — пожал плечами длинноволосый великан. — Мне нужен умный чернокожий, а ты, я вижу, — дурачок.
С этим он отошел под навес, занял свободное место и разлегся, подложив под голову огромные кулаки.
Басра постоял, помялся, но прыгать ему расхотелось. Улучив момент, он подобрался к своему странному собеседнику и легонько толкнул его под бок. — Ну? — белый человек открыл один глаз.
— Не так я и глуп, — сказал Басра. — Ты что-то замыслил, верно, братец? Знаешь, что я тебе скажу?
Ты прав. Плохая была идея, да? У тебя есть лучше?
— Есть, — спокойно ответил незнакомец.
Прочие рабы под навесом спали, одуревшие от бесконечного движения по реке. Дремал и надсмотрщик, нахлебавшись рисового пива. По его обрюзгшему лицу ползала большая муха.
— Когда лодка доберется до гавани, я убегу, — сказал незнакомец. — Присоединяйся.
— А почему ты не убежал раньше? — осторожно осведомился Басра.
— У меня есть дельце в Долине Смерти. С этой лодкой мне по пути. Если бы я избрал другой путь, потерял бы много времени.
Басра округлил глаза.
— Ты хочешь сказать… — начал он, но незнакомец перебил его:
— Объясню потом. Слушай главное. Поможешь мне — получишь свободу. Возможно, даже обогатишься.
— Свободу? — переспросил Басра. — Насовсем?
— Открою тебе одну тайну, — с ленцой в голосе произнес белокожий. — Свобода бывает только насовсем. Или никак.
Пораженный этой мыслью, Басра глубоко призадумался.
* * *
Случилось так, что Конан гостил некоторое время у своего друга, знатного вельможи из Султанапура, по имени Али-Бекр. Некогда им довелось пережить вместе опасности и приключения, о которых мы когда-нибудь еще расскажем.
Конан явился к нему в дом, зная, что к его услугам будет все, что только может позволить гостеприимство вельможи. Киммериец нуждался в отдыхе и лечении — сражаясь с наёмными убийцами, он получил несколько ран, от которых любой другой не мешкая, отправился бы к праотцам. Но могучее здоровье северянина оказалось сильнее отравленных стрел. Тем не менее, ему следовало набраться сил для новых подвигов, чтобы приблизиться к своей заветной мечте — королевскому трону. Богатый дом друга, обставленный с изысканнейшей роскошью и комфортом, — что было бы более кстати!
И варвар не обманулся в своих ожиданиях.
Али-Бекр остепенился, погрузнел, но в его сердце по-прежнему жила дружба, и он приветил Конана, словно родного брата.
Четыре дня Конан отсыпался, прохлаждался в тенистом саду, услаждал себя яствами, питьем и ласками хозяйских наложниц. А на пятый заметил, что его друг уже не тот веселый любитель жизни, каким был прежде. Печаль и тоска заставили помутнеть его взор, в бороде показались серебристые нити. Неслышно было его тонких шуток, острых, как хорошая приправа. Теперь он все чаще вздыхал.
— Что с тобой? — спросил варвар напрямик. — Тебя одолевают враги? Пойдем и убьем их. Какая-нибудь красотка пленила твое воображение?
Выкрадем ее — уверен, она не будет против, едва лишь взглянет на тебя.
Вельможа смешался.
— Если я расскажу тебе о своем горе, — молвил он, — ты подумаешь, что я прошу тебя о помощи. А это противоречит законам гостеприимства.
— Я знаю, что такое гостеприимство, — оскорбился Конан. — Но если ты и дальше будешь запираться, то я обижусь. А гостей не обижают.
— Ты — друг, — кивнул Али-Бекр. — А от друзей не делают секретов. Знай же, о беспокойнейший из варваров, что моя жизнь пропитана горечью, и под сластить ее не могут даже стихи, не говоря уже о женщинах и вине.
В том, что касалось поэзии, Конан разбирался плохо, однако два последних названных Али-Бекром лекарства всегда ему помогали.
— В чем же дело? — спросил он в недоумении.
— Семнадцать зим назад умерла одна из моих жен, — начал вельможа. — Это грустно, но цветам суждено увянуть. Все умрут, умрем и мы с тобой…
— Ясное дело, — вставил Конан нетерпеливо.
— Она подарила мне дочь. Ребенок рос в моем доме и превратился в прекрасную пэри. Я нарек ее Балзу, что в переводе на твой язык означает «Танец луны».
— Что же с ней стряслось?
Али-Бекр горестно покачал головой.
— При дворе моего государя объявился прошлой
зимой один человек. Его звали Патхэб. Он выдавал себя за двоюродного брата принца Стигии, хвастал своим богатством, задаривал всех золотом и драгоценными камнями. Это снискало ему успех при дворе…
— Стигиец! — зарычал варвар, приподняв верхнюю губу, как дикий зверь. — Лучше иметь дело с плюющейся коброй, чем со стигийцем!
— Не могу не согласиться с тобой, мой добрый друг, — подтвердил Али-Бекр. — Многие женщины из знатных домов воспылали к нему страстью.
Страсть эта не была похожа на обычное вожделение. Скорее, он околдовывал их… В его присутствии они превращались в кукол, послушных его воле. А потом эти женщины стали пропадать. Они исчезали без следа. Конечно, негодяя заподозрили, но Патхэб шутя отвел все обвинения и даже позволил обыскать свой дом. Разумеется, никого из пропавших женщин там не нашли…
Последней исчезла Балзу. Как я, самый жалкий из отцов, не заметил, что бедняжка попала под влияние коварного обольстителя! А потом сгинул и Патхэб, внезапно, никому ничего не сказав. Угасшие подозрения против неговспыхнули с новой силой. И что же выяснилось? У мерзавца была тайная загородная резиденция, в которой он и держал своих пленниц. Их увезли как невольниц. Последний раз стигийца встречали в Зембуле. Никакой он не родственник принца. Он — охотник за рабами! Вернее — за рабынями из знатных родов. Он снабжает прислужницами все основные храмы и капища от Птейона до Сухмета…
Горе мне, ничтожнейшему из родителей! Бедная Балзу! Ее воля давно сломлена и подчинена змеемордому демону. Возможно, она уже не помнит собственного имени. Я узнал, что ее увезли вниз по реке Стикс. Неподалеку от Кеми есть Долина Смерти, а в ней — три храма, в одном из которых служат только женщины. Чужеземцев туда не пускают…