Но, на мой взгляд, для полноты образа не хватало каких-нибудь украшений. Не то, чтобы я жаждала драгоценностей, но как успела заметить, другие дамы из высшего света и для простой прогулки нацепляли на себя чуть ли не весь золотой запас.
Леди Дамила отпустила мою служанку, и едва мы остались одни, на мой вопрос пояснила:
— Так полагается. Ни одна из избранниц не вправе носить никакие украшения. Главное ваше украшение — это знак Ирата. В бальном зале он проявится сам собой, а учитывая, что вьется он как раз наподобие ожерелья, то и смотреться будет соответствующе. А в дальнейшем избранница может надевать только те драгоценности, которые ей принесут в дар. Во время сезона обычно именно так мужчины выражают свой интерес к леди. Своего рода традиция. Правда, порой доходит до абсурда, — она усмехнулась, — избранницы так стараются перещеголять друг друга, что на каждый выход надевают все подаренные драгоценности. Мол, у кого больше.
Но тут же посерьезнев, добавила:
— Запомни, избранницы не вправе отказываться от подарков. Даже если сам даритель им неприятен. Ведь считается, что эти дары — не только как знак внимания девушке, но и выражение почтения самому Ирату.
— То есть, если вдруг Эрдан мне что-то подарит, я не имею никакого права тут же этот подарок ему в физиономию впечатать?
— Эвелина! — леди Дамила нахмурилась, даже уперла руки в бока. — Ты — избранница, ты — леди! И обязана соответствовать всем требованиям высшего света. Зря я, что ли, так дотошно учила тебя правилам этикета? Если тебя что-то не устраивает, высказываешь это только словесно и всенепременно вежливо. Вот только, что-то мне подсказывает, ты и с неимоверной вежливостью можешь выдать что-то такое, от чего даже у Его Высочества скулы сведет… — она с укором покачала головой.
— Я все же надеюсь, что мы с ним вообще лишний раз не пересечемся. В конце концов, кроме меня, полно других избранниц. Да и прочих девушек на выданье тут пруд пруди, — я снова перевела взгляд на свое отражение в зеркале. Вот не окажись Эрдан таким мерзавцем, наверняка бы у меня сейчас мелькнула робкая мысль «А понравлюсь ли я принцу?.. Пригласит ли на танец?.. Выделит ли как-то среди других?..». Но теперь, конечно, и речи не шло о подобном. Все зачатки симпатии в его адрес немилосердно затаптывались.
Я пока не рассказала леди Дамиле о случившемся. Все-таки тема была очень серьезной, о таком наспех не поговоришь, а до начала бала оставалось всего ничего.
А она продолжала меня наставлять:
— Открытие королевского сезона — это не просто бал, Эви. Тем более для избранниц есть весьма строгие правила. И это, не считая этикета! — леди Дамила вышагивала передо мной, как командир перед строем. — Запоминай внимательно. Вы войдете в зал по очереди, каждую громогласно представит церемониймейстер. Я хоть и уже буду в зале, но избранницы должны появиться без сопровождающих. Так что не пытайся меня найти, следуй за остальными. Дальше император произнесет приветственную речь, и только после этого начнется сам бал. За время речи наверняка тебя заприметит кто-либо из мужчин и потом обязательно пригласит на танец. Не вздумай отказывать, это запрещено. Пока запрещено. На первом балу избранницы олицетворяют собой милость Ирата, сошедшую для всех. И вы не вправе кого-то лишать этой милости.
— Жесть какая-то… — что-то все это совсем не приводило в восторг. — И так будет все время сезона?
— Нет, только на первом балу. В дальнейшем уже можно проявлять свои предпочтения. Но на сегодня ты — представительница самого Ирата абсолютно для всех. И, главное, Эвелина, я тебя очень прошу, я тебя просто умоляю, никак не выдай, что вы с принцем уже знакомы.
— А что так? — не поняла я.
— Просто я догадываюсь, что ты запросто можешь и на «ты» к нему обращаться, и перечить вовсю, — она смотрела на меня с неизмеримым укором. — Но все, забудь вообще об этом. Здесь он — наследный принц, будущий император. Он сословно настолько тебя выше, насколько это вообще возможно. Только «Ваше Высочество», никаких «Эрдан». И даже прямо в глаза ему смотреть не смей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А на колени сразу надо бухаться и сапоги целовать? Или для начала и реверанса хватит?
— Эвелина! — леди Дамила даже ногой топнула, мученически закатила глаза. — Вот о чем я и говорю… Девочка моя, твой своевольный нрав — это явно не то, что можно здесь демонстрировать. Я понимаю, ты во власти эмоций, но помни, какая у тебя главная цель.
— Снять с нас клеймо смерти, заполучить свадебное платье и с помощью его рунной магии вернуться домой — поверьте, я каждый миг об этом помню. Просто…просто мне и вправду сложно относиться к Эрдану беспристрастно. Но я все же надеюсь, что смогу совладать с этими эмоциями. Хотя наверняка зря беспокоитесь, принц ко мне даже не подойдет. Ни на сегодняшнем балу, ни после. Ему и без меня хватит, на кого свое царственное внимание обратить.
— Кто знает, Эви, кто знает… — подойдя поближе, леди Дамила аккуратно поправила мне локон в прическе. — Будем, конечно, надеяться, что все сегодня пройдет хорошо.
Лично я рассчитывала, что уже на первом балу присмотрю себе какого-нибудь самого подходящего кандидата в будущие мужья. Ведь, как ни крути, для меня это единственный способ вернуться домой. Только рунная магия свадебного платья, никак иначе.
Ну а присутствие Эрдана все это время — увы, неизбежное зло. И нужно просто постараться держаться от этого зла подальше.
1.3
Эрдан
— Да уж…Ну и дела у вас тут творятся… — Иштван откинулся на спинку кресла. На несколько секунд в кабинете повисла звенящая тишина.
— А я предупреждал, что тут веселье в самом разгаре, — стоящий у окна Саер то и дело поправлял парадный камзол. После облачения инквизитора другу явно было неудобно в светской одежде.
— Так а что думаешь делать? — Иштван перевел взгляд на сидящего напротив Эрдана.
— А тут вариантов не так уж и много, сам понимаешь. Клеймо смерти могут снять лишь посланники. И посланники Ирата, естественно, отпадают. Я тайно отправил поверенных в другие империи. Быть может, удастся договориться с посланниками остальных богов надБездного мира. Но если и это не сработает, придется идти прямиком к Тай-Зираэлю.
— Только владыка Бездны наверняка запросит немалую цену за свою помощь, — Иштван нахмурился. — Но ты так спокойно об этом говоришь, будто тебя это и не волнует.
— Я все же надеюсь, что до этого не дойдет. В любом случае на все понадобится время, и пока придется делать вид, будто бы я на самом деле смирился и играю по их правилам.
— Так что да здравствует королевский сезон, балы и первые красавицы империи, — хмыкнул Сеар. — Не знаю, как у вас, а у меня уже такое впечатление, что это будет самый сложный месяц в жизни… И это я еще не беру в расчет, что мне самому нужно успеть обзавестись невестой.
— Кстати о невестах, Эрдан, — спохватился Иштван, даже поддался вперед. — Так что там за девушка такая, про которую ты упоминал? Якобы с королевской магией. Честно, у меня просто в голове не укладывается, как вообще такое возможно.
— Ее имя Эвелин. И, как я выяснил, она именно с рождения наделена такой же силой, как у меня. Не знаю, где ее прятали и почему не противопоставили мне еще раньше, но сейчас именно она — главный их козырь против меня, — Эрдан поморщился. — То есть, с одной стороны, Эвелин может пошатнуть само право моего рода на трон. А с другой — у меня связаны руки, пока в опасности моя мать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты меня извини за откровенность, но твой отец…сам знаешь, кто, — не выдержал Иштван.
Принц мрачно усмехнулся.
— Знаю. Он на таком коротком поводке у инквизиции, что сделает абсолютно все, лишь бы посланникам Ирата угодить. И меня они рассчитывают сделать таким же.
— Честно говоря, даже порой жутко становится, — поежился Сеар. — Против нас такая мощь… А что, если посланники и вправду действуют не по своей инициативе, а по указке самого Ирата? Что, если тот вовсе не исчез, просто перестал притворяться милосердным и добрым богом? В конце концов даже тот же Шиар далеко не сразу стал воплощением зла и братоубийцей.