Читать интересную книгу Удивительное рядом - Владимир Невский

3.

Федя был в том возрасте, когда сон длиною в три-четыре часа никак не влиял на общее самочувствие. Ложился он далёко за полночь, вставал в шесть утра и при этом чувствовал себя великолепно. Заряд бодрости ему добавляли ежедневные пробежки по парку. Эти утренние занятия так вошли в его рацион, что стали просто необходимостью. В любую погоду организм уже требовал нагрузку и чистого воздуха оазиса среди каменных джунглей. Тут он встречался со знакомыми бегунами и владельцами собак. Обычно, вернувшись с пробежки, Федя уже не заставал матери, или, в крайнем случае, они сталкивались в дверях, успевая очень лаконично поговорить. Но сегодня его ждал приятный сюрприз. Мать не поехала на работу, из кухни доносились аппетитные запахи, способствующие обильному слюноотделению.

– Привет! – он заглянул на кухню. Мать суетилась около плиты.

– Привет. Завтрак почти готов.

– Я успею принять ванну?

– Только душ.

– Хорошо

Федя поспешил в ванную. День обещал быть чудесным. Что там говорить: с матерью в последнее время они виделись крайне редко. Она ударилась в бизнес и нашла в нём своё призвание. Благодаря её природному таланту и огромному трудолюбию они переехали из «хрущевки» в престижную квартиру. Преобразовались из семьи «среднего достатка» в «новых русских».

Ожидание благоприятного дня разом улетучилось за завтраком, когда мать, ведя разговор, как бы, между прочим, сказала:

– Мне вчера звонила Алена.

– Алёна, – эхом отозвался Федя, и радужное настроение стало мгновенно испаряться. Алена была уверена в их совместном будущем и строила отношения с Марией Сергеевной как со свекровью. И никак иначе. И вполне понятно, что после их ссоры, она тут же пожаловалась мамочке на её неразумного сына. Это совсем не нравилось Федору, и он решительно заявил:

– Мама, давай мы с Аленой сами разберемся. Ты же не знаешь всех тонкостей и нюансов. А незнание сути вопроса может только усугубить его.

– А может, ты просветишь меня? Что ни говори, а жизненного опыта у меня достаточно.

Аппетит напрочь пропал, и Федя вяло ковырялся вилкой в тарелке.

– Помнишь, мы с тобой договорились, что не будем посягать на свободу друг друга?

Такой разговор имел место быть, когда Федор с отличием закончил школу. До сих пор они выполняли его, хотя было видно, что матери иногда так хотелось нарушить договор и взять свои слова обратно. Вот и сейчас она вздохом напомнила об этом.

– Ты со своей свободой ушёл в армию и потерял два года.

– За эти два года я достаточно много приобрёл. Душевно. Я не считаю это потерей времени.

– А каково было мне?

Федя вздохнул:

– Это удар ниже пояса. Мама, но ведь не ты первая, не ты последняя, кто провожает единственного сына в армию. Ничего со мной не случилось. Вот видишь, уже и институт закончил.

Он включил кофеварку. Кушать совсем расхотелось.

– Какие планы?

– Никаких. Пустота. Отдохнуть надо, оглядеться, присмотреться. Определиться с целью в жизни, понять чего я хочу, и на что я способен.

– Да, – слегка улыбнулась мать. – И много времени тебе для этого понадобится?

– Не знаю. Пока не закончится мой капитал.

«Мой капитал» – больно кольнул по самолюбию Марии Сергеевны. Хотя сын и учился в институте, он обходился без помощи матери. И подрабатывал, и писал рефераты незадачливым студентам, и чертил сложные чертежи. Новое время – новые рыночные отношения. Ничего предосудительного в том не было. Зато деньги у него водились, которых хватало и на девчат, и на свои прихоти. И как сейчас выяснилось: Федя ещё даже и накопления сделал.

– Куда-нибудь собираешься поехать? – стараясь говорить спокойно, но голос всё-таки выдал, и Федя тут же среагировал:

– А разве Алена тебе не доложила? – с сарказмом спросил он.

Мария Сергеевна только вздохнула:

– Вот когда у тебя будет собственный ребёнок, ты поймёшь, что значит переживать за него.

Федя устыдился своих слов, он обнял мать и поцеловал в щечку:

– Не волнуйся, мама. Всё у меня будет хорошо. Обещаю, что я не доставлю тебе огорчений.

4.

– Привет.

– Ну, ты даёшь, Гончар! – Паша принёс с собой в тихую уютную квартиру много шума, суеты и брызги дождя на плечах.

– В смысле?

– Без смысла, – отпарировал друг. – Ты, хозяюшка, сначала накорми, напои, спать уложи. Хотя, нет, последнее – лишнее. А потом уж открывай свой вопросник.

Феде всегда нравился вот такой настрой друга, когда он много говорил и шутил, не всегда попадая в тему, но оптимизмом заражал всех окружающих. Сам Федя не обладал таким талантом, который позволял бы в любой компании быть её душой. Хотя сам был и начитанным, и с чувством юмора. Не хватало самой малости – харизмы. Как известно, эта субстанция природная, а далеко не приобретённая.

– Кстати, вопросы, кажется, ты собирался мне задавать, а не наоборот.

Федя провёл друга на кухню, где стал накрывать на стол. Организмы молодые, да и занятие спортом постоянно требовали пополнение калорий.

– Homo sapiens, тип жвачных, – словно прочитал мысли друга Паша, откусывая большой кусок бутерброда. Федя слишком хорошо знал друга, его манеру вести разговор. Вот и сейчас: Пашу что-то сильно волновало, но он никак не решался приступить к обсуждению. Крутится рядом, вертится, скрываясь за шутками-прибаутками.

– Знаешь, Гончар, – начал, было, Паша, но раздумал и занял рот очередным куском бутерброда. Федю это начинало утомлять.

– Не юли, Пал Палыч, говори по теме.

– Какие планы?

Федя удивлённо посмотрел на друга, а потом в голос рассмеялся:

– Вы что все, договорились? Алена, мать, теперь вот ты. Какие планы? Какие планы? Откуда такой нездоровый интерес?

– Потому как они внушают опасения.

Федя откинулся на спинку стула и, прищурив глаза, изучал мимику друга. Но Паша был великолепным актёром. И на лице его читалось только одно: удовольствие от сырокопченой колбасы.

– Ты говорил с Аленой?

– Ум отъешь, – смаковал Паша.

– Значит, маманя.

С Павла вмиг слетела игривость:

– Она просто проявляет беспокойство.

– Это уже слишком. Вот сам посуди: о чём ей беспокоиться? Я – не наркоман, не алкоголик, в преступной банде не состою. Тебе не кажется, что в двадцать пять лет повышенная опека начинает утомлять и раздражать?

– Даже если ты пальчик порежешь – мать будет волноваться.

– И что на этот раз?

– Твоё увлечение хиромантией.

Федя натянуто улыбнулся:

– Хиромантия – это наука гадания по руке. Я, к твоему сведению, этим не увлекаюсь.

– А чем?

– Загадками и феноменами.

– Конкретней.

Федя в порыве вскочил и прошелся по кухне.

– Слишком много белых пятен. И мне хочется приложить свою скромную лепту в разгадывании великих загадок. – Возбуждение било через край. – Туринская плащаница, Тунгусский метеорит, Бермудский треугольник, чертежи пустыни Наска.

– Ни фига себе! – остановил тираду друга Паша. – Ну и замашки у тебя.

– Это ещё не всё.

– Да? – наигранно удивился Паша, хотя понимал, что Гончар «оседлал любимого коня», и сейчас понесётся по дебрям фантазии и несбыточных планов.

– А ещё я хочу отыскать могилу Чингисхана, клад Стеньки Разина, библиотеку Ивана Грозного.

Паша продолжал игриво:

– И это всё ты? Да тебе Нобелевской премии будет мало.

Федя «вернулся на землю», сел за стол и залпом выпил остывший чай.

– Конечно же, нет. На это не хватит человеческого века. Да и не стремлюсь я всё открыть, найти и разгадать. Но я хочу составить своё мнение, выдвинуть свою версию об этих удивительных вещах и событиях.

– Удивительное рядом.

Федор непонимающе взглянул на друга, и тот повторил:

– Удивительное рядом. Оглянись, оно рядом. Может, даже за твоей спиной. Так зачем же куда-то ехать на край земли?

Друг промолчал, о чём-то подумал и кивнул:

– Пошли в комнату, я кое-что тебе покажу.

5.

Мария Сергеевна была хозяйкой двух престижных салонов красоты. Но чтобы поддерживать этот бизнес, дорогой и вечно балансирующий у опасной черты банкротства, приходилось заниматься ещё и торговлей. И в этом не было ничего постыдного. Вся страна занималась этой деятельностью: купи-продай. Производство почти сошло на «нет», а вот магазины – на каждом углу. Гончарова тоже имела несколько магазинчиков и киосков, где и реализовывались популярные ходовые товары, которые были необходимостью для потребителей. Если не за номером один, то уж за номером два – это точно. Бытовая химия, жевательные резинки, пиво, чипсы, сигареты, зажигалки. И чтобы управлять столь большой и разнообразной империей, Марии Сергеевне подолгу приходилось находиться в офисе, разъезжать по объектам, встречаться с поставщиками и перекупщиками. Работа съедала огромное количество времени. Сил и нервных клеток.