и где никто не будет угнетаем и обижен.
— Идеалистка — вставляет слово Акира и потягивается: — такого не бывает.
— Не бывало. — говорю я, вставая рядом с ней и обнимая ее за плечи: — никогда прежде не было. Но это не значит, что никогда не будет. Все в жизни происходит в первый раз. Первый вздох. Первый шаг. Первая битва с драконом. Первая попытка построить райский сад.
— Бред — говорит Акира и кладет свою голову мне на плечо: — ты, Син неисправимый идеалист и наивный мальчик и одноклассница твоя тоже туда же. Вас там, в Тринадцатой городской школе чем кормят, что вы такими идеалистами вырастаете? Видела я вчера вашу Иошико, ничуть не лучше. Братство то, Братство се. Кого они смогут вырастить из этих детей? Общество отвергнет их.
— Случившееся один раз — уже случилось и запечатлено в ткани Вселенной как муха в янтаре. — отвечаю я: — Золотой Город существует, а значит мечта Юки сбылась. Хоть у кого-то она сбылась.
— У меня она тоже сбывается периодически — отвечает Акира: — когда я вечером спать ложусь. Потому что я ставлю перед собой реальные цели.
— Нет, я понимаю, что ты сомневаешься, Акира-сан — говорит Юки и поворачивается к нам: — дорога, которая вела нас к этому моменту была ухабистой и неочевидной. И все эти сомнительные эксперименты… я обещаю, что ничего подобного Золотой Город не повторит!
— Если верить Марии, то эта реальность уже была — отвечает Акира: — ты просто переведешь стрелку на новый путь… что не отменяет реальности той ветки.
— Если верить Марии, то есть реальности, где случилось все плохое, что только возможно… — ворчу я: — это не повод самим туда перебираться на постоянное место жительства.
— А чего это с Чи-тян случилось? — лениво вопрошает Акира и я поворачиваю голову. Читосе заставляет Марию поочередно поднимать руки, зачем-то изучает ее подмышки, качает головой с видом механика в старом гараже, разглядывающего новую модель «Роллс-Ройса».
— Она только что узнала, что Мария — это Саша. — отвечаю я: — то есть технически у Читосе есть дочь. Ну или создание. Она теперь вроде Франкенштейн.
— Кто? Мария или Саша? — хмурится Юки.
— Ну… начать с того, что это одно и то же. Или — одна и та же. Или … скорее кусок автономной личности Саши, который называет себя Марией — блеснул вновь приобретенными познаниями я: — а Франкенштейн — это имя доктора, который создал чудовище. То есть Читосе у нас как раз Франкенштейн.
— А ты у нас замужем за Франкенштейном. За доктором Франкенштейном — добавляет Акира: — похоже на название дешевого фильма из видеосалона в Веселом Квартальчике.
Раздаются крики, шум и мы поворачиваемся к выходу на балкон. Там стоит молодой парень в гвардейской форме, его мундир на груди порван. Его схватили за руки мускулистые парни из дворцовой охраны, они тут не такие квалифицированные как Алые Стражи в Лазурном Дворце, но все равно молодцы, бдят и на глаза не показываются без лишней необходимости.
— А это что еще… — тянет Акира и в ее глазах вспыхивает пламя. Юки кладет руку ей на плечо успокаивающим жестом.
— Шшш… — шипит она, мягко, словно мать своему ребенку, усыпляя его в колыбели: — это очередной молодой дурак из гвардии Адияны, который влюбился в нашу амазонку. Они там в первом гвардейском совсем с ума посходили как она устроила то шоу на фехтовальном плацу. Говорят, уже дерутся на дуэлях за право бросить ей вызов. Если так дело дальше пойдет, то придется закон принимать о запрете дуэлей, поубивают друг друга …
— Вот как … — пламя в глазах Акиры гаснет, оставляя лишь легкий интерес: — неужели им так охота на ее … достоинства поглядеть?
— Боюсь, что тут наша Майко промахнулась. Опять. — вздыхает Юки: — это ж не современное общество, где показать свои … достоинства проще простого. Гвардейцы здесь как один образованные, все-таки дворяне и все такое. В общем воспринимают они все это «кто победит меня — тому сиськи покажу» — как матримониальное предложение. Тем более тут и легенды такие есть — о прекрасной деве-воительнице, которую только достойный воин может победить и в жены взять. Опять-таки, звать эту деву из легенды Мако, так что и тут… — она вздыхает: — и тут она промахнулась.
— Прекраснейшая из дев! — кричит молодой человек в крепких руках дворцовой охраны: — молю! Прими мой вызов и буде окажешься поверженной от руки моей — стань моей невестой!
— Понятно — говорит Акира, тут же теряя интерес к происходящему и поворачиваясь к молодому человеку спиной: — ну и дурак. Знал бы на что подписывается… это ж Майко.
— Не знаю — говорю я: — во-первых она у нас красотка и с такими вот … — я описал руками полукружья в воздухе: — формами. Во-вторых, она у нас душа компании и всегда полна оптимизма. А в-третьих — подружка самой Новой Надежды Человечества и Драконоубийцы. Карьеру можно сделать. Уж Юки мужа своей подружки не оставит в лейтенантах. Как минимум полковник станет.
— Хм. А я-то думала, что это я тут циник — говорит Акира, оперившись на балкон: — поздно становится, может зайдем уже? Или… — она тянется к ближайшему подносу на столике рядом с перилами и берет бокал: — … впрочем можно и постоять. Как ты говоришь эта штуковина называется? — она качает бокалом, принюхиваясь.
— Картиш. — отвечает Юки, глядя как Майко делает жест и дворцовая стража отпускает незадачливого гвардейца. Она снимает с себя орденскую ленту и мундир и остается в белой рубашке с широкими рукавами. Рубашка висит свободно, но ее незаурядные формы этим все равно не скрыть. Майко отбрасывает в стороны ножны и салютует своему противнику лезвием церемониального меча. Ее поклонник повторяет жест.
— Хорошее название — одобряет Акира и отпивает глоток, по всей видимости совершенно забыв о том, что она дала зарок не пить «вообще никогда» буквально пять минут назад. Или десять.
В воздухе звенит высокая нота, по полу к нам скользит выбитый из руки гвардейца меч. Я аккуратно наступаю