бить на опережение, уже заранее зная, что всё вскроется, к чему благополучно и подготовился.
Я знаю, зачем Вьисендо это сделал. Пришёл, покаялся, посыпал голову пеплом, признался во всех своих грехах, даже не пытаясь попросить прощения и молча принимая все удары. Всё ради того, чтобы потом, когда Ки остынет, она смогла его простить. И она это сделает, потому что для неё он уже не чужой человек, и Ки не дошла до той кондиции, когда простить человека невозможно, так как он позволил ей стравить давление, выплеснув весь гнев на него.
Я тоже так делал: не ждал, пока мать всё узнает, а сам всё рассказывал. Давить на честность и искренность — вот как это называется. Человек будет злиться, но именно потому что ты сам всё рассказал, это даст ему возможность смягчиться. Типа ты же не такой и плохой, рассказал всё честно, покаялся…
Говна кусок.
Гнида бил на опережение, уже стеля соломку, и всё, что бы я ни сказал сейчас Ки, встретится с её внутренним неприятием, как бы она ни злилась на него. Потому что я вижу в ней гнев, но отнюдь не ненависть и желание убивать. Да и, в принципе, я понимал его план: зачем ему бегать за мной, если можно сделать так, чтобы я сам пришёл к нему?
Сука…
— Я не вернусь обратно, наверное, — вздохнула Ки, но главным в её словах было «наверное». Что это слово вообще закралось в её суждение. — Разнесла всё, что попалось на глаза, и просто убежала.
— Он не пытался тебя останавливать?
— Нет, — покачала она головой. — Просто рассказал и сказал, где, скорее всего, я смогу тебя встретить…
Ки медленно полезла в карман и достала свёрнутую бумагу, которую протянула Мимань.
— Это императорский приказ с печатью и подписями, с которым вас не сможет тронуть даже сам отец.
И вновь «отец», что лишь подтверждало мои мысли насчёт хитрого хода этого выродка. Ставлю жопу Бао, что он потом нас ещё и пригласит во дворец.
Мимань внимательно пробежалась глазами, пока Ки смотрела на меня.
— Прости, — негромко произнесла она.
— Тебе не за что просить прощения, Ки, — покачал я головой.
— За то, что я почти забыла о тебе, а ты прошёл за мной такой долгий путь.
— И всё равно рад тебя видеть.
— Мне все рады, — хихикнула она грустно и уткнулась мне лицом в одежду.
Мы простояли так ещё минуту, пока Мимань наконец не сказала:
— Вроде всё верно. Это же значит, что мы можем вернуться, да?
— А ты хочешь домой? — усмехнулся я, отпустив Ки.
— Ну если честно, то с тобой явно интереснее и веселее, — улыбнулась она. — К тому же… О, а Ки знает, а?
— Знаю что? — тут же оживилась Ки.
А вот я сразу понял, о чём идёт речь. Я всё-таки рассказал Мимань об истории Ки, о том, как она жила в секте, с кем общалась, дружила, чем увлекалась. Не вдавался в подробности, однако некоторые вещи она знала. Например, о…
— Ты помнишь Зу-Зу же?
— Естественно. Такой мелкий пушистый проказник, — разулыбалась Ки, а потом и вовсе просветлела, позабыв обо всём. — Он с тобой, да?! Ты его тоже привёл?!
— Да куда этот засранец денется. Идём, я покажу тебе его, — улыбнулся я в ответ. — Мимань?
— Конечно! — подскочила она ко мне, схватила Ки и меня за руку, после чего…
* * *
В лагере никого не было.
Но я не волновался по этому поводу, потому что Зу-Зу был на месте, а значит, всё в порядке. Лисица и Совунья с Бао достаточно часто разбредались по округе, развлекая себя чем могли. Главное, что наша большая причина появления была здесь. Настолько большая, что теперь я мог просто облокотиться на него. Где-то мне по шею ростом, для Ки он был ещё выше.
— Это… — выдохнула Ки, едва навела резкость, когда мы оказались прямо в центре поляны перед Зу-Зу. — О боги, это же…
Казалось, что сейчас Ки задохнётся.
На шум и жирный тут же проснулся, повернув голову к нам…
И тут же вскочил на все четыре лапы, став до ужаса пушистым и вытянув мордочку вперёд, разглядывая гостью и быстро-быстро дёргая носиком.
— Узнаёшь? — улыбнулся я.
— Это… Зу-Зу так вырос?! — Ки была в явном шоке, который хорошенько перемешали с восторгом.
Как и Зу-Зу, который, наконец, признав перед собой свою хозяйку, подпрыгнул на всех четырёх лапах от радости и тут же оказался перед ней, сначала ткнув носом в её грудь, а после лизнув в лицо, да ещё и от самого подбородка до лба своим большим языком. Та лишь рассмеялась, но Зу-Зу было не остановить — он всё тыкался и тыкался в неё носом, прыгал вокруг Ки, издавая чирикающие радостные звуки (прыгающая огромная туша выглядит устрашающе, но явно не для его хозяйки), крутился юлой, ластился, лизался и так по кругу.
А Ки лишь смеялась своим заливным смехом, который, казалось, не потерял ни грамма своей чистоты и звонкости.
— О боги, он… он так вырос! Он же был совсем маленьким енотиком! — крутилась она, глядя на бушующего от радости Зу-Зу.
— Он хорошо питался, — улыбнулся я, а потом сгрустнул, вспомнив, каким образом Зу-Зу стал таким большим. Эх, моя награда из секты Вечного Единства…
— Очень хорошо кормил! — крутилась Ки на месте вслед за Зу-Зу, который скакал как полоумный, наполнив лес своим неугомонным радостным чириканьем. Если бы мог, то точно бы взлетел.
И пусть летать Зу-Зу не мог, но мог кое-что другое.
Неожиданно нырнув прямо под ноги Ки, он подкинул её мордочкой вверх, тут же юркнул вперёд, да так, чтобы она с хохотом упала ему прямо на спину. А через мгновение её хохот уже затухал в лесу, когда Зу-Зу, радостный и счастливый, огромными прыжками, продолжая чирикать, скрылся в лесу за деревьями.
— Ки счастлива, — улыбнулась Мимань, прижавшись ко мне сбоку между делом.
— Зу-Зу тоже, — вздохнул я.
— Ты не рад? — посмотрела она на меня.
— Меня напрягает будущее, — поморщился я. — Ты уже знаешь, что за человек такой этот Сяо Хуци. И вот это всё — часть одного большого плана. Его плана, и сейчас мы буквально