— Что потерял? — спросил кто‑то из нас.
— Ну, образ, — говорит мальчик. — Какой‑то образ… ах, да, образ человеческий! Я не знаю, что это такое.
Джон Том стоял за то, чтобы наложить на него наше клеймо, нарядив его, как маленького вождя, но я этому воспротивился. Моя точка зрения была такова: кто‑то потерял этого мальчика и, наверно, хочет получить его обратно. Нужно пустить в ход маленькую хитрость, а там посмотрим, не удастся ли мне взглянуть на его визитную карточку.
Итак, однажды вечером я подхожу к мистеру Рою — неизвестно как дальше, — сидящему у костра, и гляжу на него уничтожающе и презрительно.
— Шникенвитцель! — говорю я, как будто меня тошнит от такого имени. — Шникенвитцель! Ба, не хотел бы я быть Шникенвитцелем!
— Что это такое? — говорит мальчик, вытаращив на меня глаза.
— Шникенвитцель… —повторяю я, словно выплевывая это слово. —Я видел нынче человека из вашего города, и он сказал мне твое имя. Я нисколько не удивляюсь, что тебе было стыдно назвать его нам. Шникенвитцель!.. Фу!
— Ну, слушайте, — говорит мальчик, весь дрожа от негодования. — Меня вовсе не так зовут. Моя фамилия Койнерс. Что с вами?
— И это еще не самое противное, — продолжаю я, спеша, чтобы не дать улечься его возбуждению. — Мы думали, что ты из хорошей семьи. Мы — мистер Малый Медведь, вождь Чирокийцев, имеющий право на ношение десяти хвостиков выдры на своем нарядном плаще, и я, у которого сотни долларов в этом оловянном ящике, — мы, знаешь ли, должны быть весьма осторожны в выборе своего общества. А этот человек мне сказал, что твое племя живет в каком‑то старом, захудалом курином переулке, где нет даже тротуаров, и что козы едят прямо со стола вместе с вами…
Мальчуган уже готов был заплакать.
— Не говорите таких гадостей! — закричал он. — Этот человек не знает, что говорит. Мы живем на Тополевой улице. И у нас вовсе нет никаких коз… Что с вами, в самом деле?
— Тополевая улица, — говорю я насмешливо. — Тополевая улица… Вот так улица! Только пройдешь два квартала и попадешь прямо в канаву. Можно перекинуть бочонок с гвоздями через всю улицу. И не говори уж лучше мне про эту Тополевую улицу.
— Она… она в несколько километров длиной! — кричит мальчуган. — Наш номер восемьсот шестьдесят второй, а за нами еще куча домов. Что, правда, с вами? Вы мене мучаете, Джефф…
— Ну, ладно, ладно — говорю я. — Я подозреваю, что человек этот ошибся. Может быть он говорил о каком‑нибудь совсем другом мальчике. Если я встречу его, я проучу его, чтобы он не болтал другой раз зря про людей.
А после ужина я иду в город и телеграфирую миссис Койнерс, восемьсот шестьдесят два, Тополевая улица, Куинси, Штат Иллинойс, что мальчик у нас в полной сохранности и будет сохраняться впредь до дальнейших распоряжений.
Через два часа приходит ответ: держать его покрепче, — она приедет со следующим поездом.
Следующий поезд должен был прибыть на другой день в шесть часов вечера, и мы с Джоном Томом были на вокзале вместе с малышом. Но вы напрасно искали бы здесь вождя племени «Гони–Моне–Ту». Вместо него — мистер Малый Медведь в одежде англо–саксонской расы. Он был в лакированных ботинках, и его галстук был завязан совершенно неподражаемо. Если бы не слегка желтоватый цвет лица и черная щетка прямых волос, вы могли бы принять его за обыкновенного городского жителя, решительно ничем не отличающегося от других.
Но вот подходит поезд. Маленькая женщина с золотистыми волосами, в сером костюме, выскакивает из вагона и быстро оглядывается вокруг.
Мальчик–мститель, увидев ее, вопит:
— Мама!
Она кричит:
— О!
И они кидаются друг к другу…
Ужасные краснокожие могут выйти теперь из своих убежищ на равнину уже без страха перед ружьем Роя–Красного Волка!
1
Гаубица — дальнобойная пушка.