Чей-то голос потревожил его.
— О! Грейсон Смертоносный! Наконец-то ты пожаловал к нам. А то мы так соскучились по тебе!
— Привет, Гриф, — дружелюбно отозвался он. — Извини, что опоздал.
Бесформенная фигура превратилась в оружейного мастера, сержанта Кая Гриффита. Резкий свет отражался от зеркальной лысины и подчеркивал безобразный голубой шрам, протянувшийся от подбородка к правому уху.
— Извини? Этот мальчишка еще извиняется! — На лице Гриффита, под обвислыми усами, появилась ядовитая улыбка. — Скажи лучше, чем ты занимался, дорогой?
Грейсон подавил невольный гнев, вызванный словом «мальчишка», его голос стал холодным.
— Я был с друзьями, — произнес он, размышляя о том, что когда-нибудь Гриффит зайдет слишком далеко.
— Ах, с друзьями! Как это мило! Что ж, ради друзей можно слинять с базы. А кто у тебя друг? Все та же лахудра во Дворце?
— Слушай, Гриф…
— Это ты меня слушай! По расписанию ты должен проходить тренировку уже четыре часа, а в эту самую минуту обязан находиться в командном центре. Ты со мной не шути!
Грейсон коснулся пальцами копны своих белокурых волос и с издевкой процедил:
— Разнос получен, сержант Гриффит.
— Твоему папаше тоже достанется, сынуля. — Лысый череп медленно, как у ящера, поворачивался из стороны в сторону, страшный шрам наливался кровью, когда напрягались мускулы челюстей. — Я не могу исполнять мои обязанности, если ты упрямо игнорируешь свои собственные.
Грейсон отвернулся от камина и побрел по скату, ведущему в центральный проход.
— Видишь ли, Гриф, я думал, что это мой последний шанс повидаться с ней. Мы уезжаем через три дня…
Сержант одним прыжком подскочил к нему.
— Мы уедем, если переговоры пройдут хорошо. А до тех пор ты будешь торчать здесь и делать то, что скажут, иначе… ты меня еще не знаешь!
Грейсон насупился. Ему исполнилось двадцать стандартных лет, и с тех пор, когда он формально, в возрасте десяти лет, был зачислен в тактическую группу, оружейный мастер являлся его персональным инструктором по боевым искусствам. Чем старше он становился, тем меньше обращал внимание на ехидный язык Кая Гриффита и его вмешательство в свою личную жизнь. В конце концов Грейсон уже не ребенок, а сын и наследник великого воина. Не все же время ему жить по указке Грифа.
— Я буду торчать здесь, но моя личная жизнь касается лишь меня самого.
— Не строй из себя уникума, Карлайл. Иначе наживешь уйму неприятностей, еще не закончив курс обучения. Неужели до твоей башки никак не может дойти, что треллванцы тебе не друзья?
— За исключением одной. Ну, перестань! Я хотел лишь попрощаться.
Гриффит неодобрительно повертел головой.
— Дочь самого старого Станника, ни больше ни меньше!
— Ну и что? — не вытерпел Грейсон. Мара на самом деле была дочерью главного министра на Треллване, но это ничего не значило.
— Ты в который раз уже таскаешься в город к этой девчонке и скоро тебе пробьют голову!
Вспомнив один из эпизодов восхитительного вечера, Грейсон только улыбнулся и пожал плечами. Кай Гриффит, как и большинство солдат-старожилов, был предубежден против местных жителей, которых им полагалось охранять.
Они остановились у массивной стальной двери в стене из неотесанного камня; ее охранял солдат в серой униформе и с пулеметом в руках. Дверь украшало изображение стиснутого мужского кулака на небесно-голубом фоне. Гриффит безнадежно покачал головой, зная упрямство этого парня, пристально смотревшего на него своими светло-серыми глазами.
— Ты не думай, что отделался так легко, Карлайл. Тебя учат управлять боевыми роботами, быть воином Коммандос Карлайла. Но воин должен не только распоряжаться грудой железа, но и знать многое другое.
Грейсон уже слышал этот пассаж и все его вариации раньше — о дисциплине, о верности и своей роли в Коммандос. Подавляя настойчивый зевок, молодой человек сделал вид, что внимательно слушает. За последнее время он так мало спал… Наконец Гриффит осекся, догадавшись, что Грейсон просто поддакивает ему.
— Пойдем, дорогой, — сказал он, указав на дверь. — Поприсутствуем на приеме.
II
Боевой командный центр располагался в просторном помещении; вдоль голых стен выстроились ряды консолей, по полу в большом количестве змеились кабели и провода, так что передвижение по нему представляло некоторый риск. Тут и там стояли или слонялись группы людей в серых униформах, некоторые тихо беседовали за чашечкой горячей чайвы[1], другие изучали бледное мерцание мониторов или роскошное зеленое сияние радарных установок. Откуда-то сверху, из динамика, донесся женский голос:
— Шаттл с Малайи входит в атмосферу. Капитан подтверждает присутствие оберонских представителей на борту. Оценочное время до посадки — одиннадцать минут.
За одной из ближайших консолей сидели двое мужчин: темноглазый старший тех в официальном серо-голубом комбинезоне и стройный смуглый человек в богато расшитой цивильной тунике с высоким воротом. Рядом с ними стоял еще один штатский, с серебристыми волосами и прямой, как лом: через его левое плечо был перекинут серебристый полуплащ, модный во Внутренней Сфере.
Темноволосый штатский пронзительно посмотрел на Грейсона. Хотя в глазах его полыхнула злость, он ничего не сказал. Грейсон понимал, что Николай Аристобулус не отчитал его на месте только из-за присутствия посторонних.
— Привет, Ари, — бросил Грейсон как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, Карлайл, — деревянным голосом проскрипел учитель, поприветствовав его едва заметным кивком головы. — Ты опоздал.
— А что здесь делает сын Карлайла? — повернувшись к Гриффиту, спросил штатский с серебристыми волосами. — Эти переговоры крайне деликатны.
— Он здесь по моей просьбе, мой господин, и по непосредственному приказанию капитана Карлайла.
— Неужели? А с каких это пор учитель боевой группы Ланса определяет штабную политику?
— С тех самых, когда ему вменили в обязанность обучение преемника… — В тоне Ари прозвучала еле заметная враждебность. — Этому парню придется, возможно, когда-нибудь заниматься этим.
— Разрешите ему остаться, мой господин, — вклинился Гриффит, кивая на монитор. — Этот торговый шаттл почти уже прибыл.
Лорд Олин Вогель набычился и пересел к другому монитору, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство. За спиной Вогеля Гриффит украдкой скорчил рожу Ари. Главный тех Ривера, сидевший за коммуникационной консолью рядом с учителем, не смог скрыть ухмылки.
Грейсон абсолютно не интересовался политикой, но присутствие Вогеля его раздражало. Восемьдесят стандартных дней назад Вогель прибыл с Таркада, фонтанируя планами о том, как выковать альянс с ближайшей звездной империей короля бандитов, причинявшего всем так много хлопот. Никто из мужчин или женщин Коммандос Карлайла не любил твердолобого, спесивого лорда, и необходимый формальный этикет при общении с персональным эмиссаром Катрина Штайнера зачастую оказывался не в состоянии замаскировать косые взгляды. Немногие в Коммандос разделяли оптимистические планы Вогеля.
К счастью, Грейсона это не касалось никоим образом. Через плечо Ари он посмотрел на монитор.
— Что случилось?
— Если бы ты не опоздал, не спрашивал бы. Твой отец на космодроме. Шаттл с Малайи вошел в атмосферу и приземлится… в течение десяти минут.
На мониторе расстилалось голое железобетонное полотно космодрома. Изображение колыхалось и подпрыгивало — характерное движение для видеокамеры, установленной на боевом роботе.
Грейсон не нуждался в объяснении сцены на экране. Камера, передающая качающееся изображение, была установлена на «Феникс-Соколе», 45-тонной ходячей махине, испещренной боевыми шрамами. Это был старый, заслуженный боевой робот, его много раз латали и штопали. А управлял им отец Грейсона.
Гриффит нахмурился.
— Жалко, что он не захватил все четыре… машины.
Ривера пожал плечами.
— «Беркут» находится в Бухте Приюта, а два «Шершня» патрулируют город на всякий случай.
Он повел глазами на Вогеля, вперившегося в соседний монитор, как бы говоря: «Этот тип ни за что не позволил бы, чтобы его план изменили».
Гриффит, прищурившись, наблюдал за правительственным представителем.
— А что это действительно нам приспичило послать в город обоих «Шершней»?
По лицу теха скользнула недовольная гримаса.
— А черт его знает! Треллванцы не очень-то рады всему этому.
— Я тоже не стал бы ликовать, — сказал Ари. — Нить между Звездной Империей и сворой бандитов по временам становится слишком тонкой. Когда мы уйдем, треллванцам придется остаться. У них есть основания понервничать из-за этого старого хрыча Хендрика.