Все года – по домам, провожаю последнего взглядом,
Твое вечное, знаю – запомнит и наше чуть-чуть…
1997
* * *
Луна зевает на тропарь,
Комета подметает лед,
Собачка воет на фонарь,
Сижу в снегу как… идиот.
Мне чудится, будто
Открылся мне Будда…
Бреду по бесплодному, грязному лесу,
Грызу с голодухи костлявые ветки,
Лосиные мухи терзают завесу
Реальности в самострадающей клетке.
Падшие ангелы спят в моей шкуре,
Страх, рефлексия, охотники, волки
Сшибают рога, я читал в партитуре
Про свободную жизнь и зубы на полке…
Я сижу в на снегу,
В хлев манит теплый бес.
Пардон, не смогу. Сбегу.
Я выбираю лес
1997
* * *
Иудей, в третьем рейхе каменном,
С номерами цивилизации,
За московской стеной засаленной
Я сутулой брожу информацией.
Не убито лицо еще голодом,
Все же пищи небесной хочется.
Полусердце не крыли золотом,
Но ведь есть и во мне от зодчества.
Что-то есть и во мне от радио,
Сериала, любовной повести.
Я, как Цезарь, глотаю стадии,
Во дворце, где зарежут новости.
Еще несколько миль до старости.
Боль пространство скрутила временем.
Умереть молодым, да в радости -
Значит встретиться с собственным теменем.
Мне другого хотелось бы творчества.
Звезды – тексты Его аннотации.
Как пошляк на смешной презентации -
Поднимаю тост за одиночество.
1996
ВОРОНЫ
Э.Ш.
На небе вороны, под небом монахи,
И я между ними в расшитой рубахе
Лежу на просторе, легка и пригожа,
И солнце взрослее и ветер моложе.
Меня отпевали в громадине храма,
Была я невеста, прекрасная дама.
Душа моя рядом стояла и пела,
Но люди, не веря, смотрели на тело.
Судьба и молитва менялись местами,
Молчал мой любимый, и крестное знамя
Лицо его светом едва освещало.
Простила его, я ему все прощала.
Весна, задрожав от печального звона,
Смахнула три капли на лики иконы,
Что мирно покоилась между руками,
Ее целовало веселое пламя.
Свеча догорела, упало кадило,
Земля застонав, превращалась в могилу…
Я бросилась в небо за легкой синицей,
Теперь я на воле, я белая птица.
Взлетев, на прощанье кружась над родными,
Смеялась я, горя их не понимая.
Мы встретимся вскоре, но будем иными.
Есть вечная воля, зовет меня стая.
1992
АКТРИСА ВЕСНА
Актриса Весна после тяжкой болезни снова на сцене.
Легким движеньем вспорхнув на подмостки оттаявших крыш,
Читает балет о кошмарной любви и прекрасной измене,
Танцует стихи о коварстве героев и верности крыс.
Овации улиц раскрасили город священным зеленым.
От этой молитвы обрушилось небо лавиной тепла.
Несмолкаемый бис площадей засиренил галерки влюбленных.
В залатанных фраках фасадов заполнили партер дома.
Солнце-генсек мусолит лорнет в императорской ложе.
Мрачно ворчит о расшатаных нервах, что греть не резон.
Приподнимает за подбородки улыбки прохожих
И, крестясь, открывает семьдесят пятый театральный сезон.
Актриса Весна! Актриса Весна!
Позволь нам дожить, позволь нам допеть до весны
1987
* * *
Коле Якимчуку
Летели облака,
Летели далеко,
Как мамина рука,
Как папино трико,
Как рыбы-корабли,
Как мысли дурака,
Над стеклами земли
Летели облака.
Летели купола,
Дороги и цветы,
Звоня в колокола
Беспечные, как ты,
Как капли молока,
Как здравствуй и прощай,
Как недопитый чай,
Летели облака
Летели кирпичи,
Солдаты старых стен,
Драконы перемен,
Богема и бичи.
Нестрашная война,
Не горькое вино,
Печальная страна,
А в ней твое окно.
Летели не спеша,
Порхали неглиже,
Как юная душа,
В сгоревшей парандже,
В Даос и Вифлеем,
К окраине земли,
От глупых теорем,
Оставленных в пыли.
Зажгу на кухне свет,
Из века-сундука,
Где крылья много лет
Искали седока,
Достану, разомну,
Пристрою на спине
И запущу весну,
И облака во мне.
1997
* * *
Коронована луной,
Как начало, высока,
Как победа, не со мной,
Как надежда, нелегка.
За окном стеной метель,
Жизнь по горло занесло,
Сорвало финал с петел,
Да поела все тепло…
Ищут землю фонари,
К небу тянется свеча,
На снегу следы зари -
Крылья павшего луча.
Что же, вьюга, наливай,
Выпьем время натощак,
Я спою, ты в такт пролай
О затерянных вещах.
О надежном и простом,
Главном смысле бытия
Мы доспорим, а потом,
Не прощаясь выйду я…
Осторожно, не спеша,
С белым ветром на груди,
Где у вмерзшей в лед ладьи,
Ждет озябшая душа
1997
ЧУДО-РЫБА
Нам дороже всего наши дети,
Но эти сны, как всегда, о тебе.
Чудо-рыба попалась мне в сети,
И время двинулось вверх по резьбе.
И открылись чугунные двери
На вершине застывшего дна,
Подсознанье покаялось вере,
И вернула нам небо она.
Там, где ждут говорящие реки,
Мы под радугой спали вдвоем,
Целовались горящие веки,
Обнимая живой чернозем.
Были днем мы всевидящим светом,
Звездной ночью – все знающей тьмой,
Плыли травами, облаком – летом,
Первым снегом молчали зимой.
Чудо-юдо, священная рыба,
На спине наш серебряный дом,
Мы с тобой наблюдаем, как глыба
Бирюзовым играет хвостом.
Проплывем вместе с ней бесконечность,
Нам ее проклевала сова,
В небесах собирая беспечно
Золотые кометы-слова.
1998
* * *
Суббота, икоту поднял час прилива,
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое небо с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звезд,
Стонет и пьет, одноглазая рожа,
Жалко скребется в затылке прохожим -
Бледным потомкам докуренных грез.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа,
Все песни распроданы, смыслы оплачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали ее под Невой…
Надо бы, надо бы родить бабу новую.
Светлу, понятну, идейно толковую,
Да грешный наследный вредит геморрой.
Кладбище… небо, хлебнув политуры,
Взракетило дыбом антенны волос.
Мне снится потоп сумасшествий с натуры -
Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,
Медный Петр добывает стране купорос
1987
КАРАСЬ
Вот на столе аквариум,
В нем плавает карась
Зеленый, недоваренный,
Порезанная пасть.
Его, детину скромную,
Лихие рыбаки
Забрали ночью, сонного,
Из озера-реки.
Бедняга глупо тычется
В прозрачное стекло
Эй, – масло, соль – отыщутся?
Поджарьте нам его!
1984
КОММУНАЛЬНАЯ 91 ГОДА
Что видишь ты, Андрюша, где витаешь?
Я битый час жду с поднятой рукой.
За Васькин остров выпить предлагаешь,
А сам застыл, как "Петр" над Невой.
А за стеной, в нестиранной рубашке,
Сосед-блокадник, Толя, тоже пьет.
Он гитарист, он только что из "Пряжки",
Как падает он шумно и встает!
Он музыкант, он сочиняет пьесы.
За стеклами метровой толщины
Плывут глаза – архангелы и бесы,
Багровый нос – наследие войны.
Он болен, рыхл, огромен, но воздушен.
Гитара тонет в траурных руках,
В отекших пальцах маленькой души
Да уши в туше, павшем в небесах.
А мы лежим на стоптанном диване,
Кот "Перестройка" будущей бедой
Урчит в ногах, а в комнате-стакане
Собачка "Гласность" бредит колбасой.
Поставь "Полис", пожалуйста, Андрюша,
А то давай возьмем еще вина.
Блокада новая терзает наши души,
Нас окружила страшная страна,
Нас обложили, предлагают сдаться,
За что-то там идти голосовать.
Ты уезжаешь, я решил остаться,
Давай нальем за родину, за мать!
НАРОДНАЯ ПЕСНЯ КОНЦА XX В.
Распродайте нашу боль, господа бизнесмены,
Украдите нашу горечь, господа воры,