Читать интересную книгу Искусство. Современное. Тетрадь одиннадцатая - Вита Хан-Магомедова

С середины 1990-х в экспериментальной китайской живописи обнаружились две тенденции: ориентация на постмодернизм и концептуальную живопись. Постепенно и художники других направлений стали проявлять интерес к культурным и политическим событиям в обществе, повседневной жизни. И возникла неореалистическая или неофигуративная живопись, представители которой стремились отказаться от авангардистских форм и индивидуального самовыражения, отдавая исключительное предпочтение демонстрированию социального осознания происходящего. Никаких конфликтов и неуверенности от разрыва с периодом маоистской пропаганды не наблюдалось. Художники ощущали себя уверенно, погружаясь в урбанистическую реальность, не заботясь об определённой потере духовности..

Фотографическая живопись и новые перспективы в китайской живописи

Для Китая 1990-е были десятилетием драматических изменений. Кажется, что всего за 10 лет страна совершила переход от домодернистской эры к модернизму. В этих условиях художники не пытались выносить этические суждения, а часто спекулировали на исторических фактах и реальных событиях, что с наибольшей силой продемонстрировал неореализм.

В гиперреалистической живописи несомненна связь с фотографией. Так, Ми Лиюминь создает автопортреты, наложенные на имитации фотоизображений тел новорожденных. Каждая работа отличается от предыдущей, хотя сюжет не меняется, художник сотворяет нечто вроде своих клонов. Персонажи Хе Сена, выхваченные из окружающего мира, отличаются необычайной красотой. Но он подчеркивает, что за внешней красотой скрывается страх, замешательство, что так хорошо обнаруживается в пустых интерьерах. Молодые герои Хе Сена – стереотипные существа, лишенные души и онемевшие от ужасов повседневности.

Любимые сюжеты представителя «вульгарного» искусства Фена Женя Жи – изображение красивых женщин, с использованием ярких, кричащих цветовых сочетаний. В женских персонажах, обращающих к западному поп-арту, он хорошо обыгрывает контрасты между отсутствием человечности – пустой, бессмысленный взгляд – и разрушающей чувственностью – подчеркивание мягкости и округлости линий.

Работы Жаня Ксяоганя в наибольшей степени наполнены историческими аллюзиями. Он принадлежит к предыдущему поколению художников, в детстве был свидетелем культурной революции и политики перевоспитания людей в деревнях. И в своих картинах Жань Ксяогань дает новую интерпретацию происходящего в этот период. Сходство его персонажей с почти клонированными лицами людей, заимствованных из фотографий того периода, странным образом словно отрицает массовую идеологию, навязанную коммунистическим режимом, подчеркивая их индивидуальность. Серый цвет одеяний персонажей намекает на атмосферу забвения в столь быстро развивающемся обществе. А красные пятна на лицах объединяют одетых в униформу китайцев.

Своеобразие искусства Ван Ксинвая в том, что он никогда не повторяется. Каждая работа – целый мир со множеством аллюзий и отсылок не столько к китайской иконографии, сколько к современной культуре и искусству Запада. В его произведениях невозможно проследить некую логику, объединяющую все отсылки. Он говорит, что его творчество не является выражением каких-то специфических идей. А на выставках каждая его работа кажется неповторимой, что свидетельствует об инстинктивной способности мастера достигать потрясающих эффектов.

«Сенсационные» – именно так лучше всего описать крупные холсты Ли Дафаня с собственными изображениями. Его стиль сразу узнаваем. На картинах изображены сцены, иллюстрирующие какие-то моменты в жизни, пережитые автором, с графическими подписями, иногда – на английском, иногда – в виде идеограмм, напоминая, с одной стороны, – комиксы, а с другой, – традиционную живопись и каллиграфию. Художник не стремится выйти за пределы непосредственного изображения реальности, а желает провоцировать зрителя на размышления, каждый раз вступая в дискуссию с самим собой.

Ши Ксиннинь иронично сочетает клипы из газет с изображением Мао. Взятые из популярных масс-медиа изображения красивых женщин и мужчин накладываются на плакаты периода маоистской пропаганды. Его картины с пространственно-временными сдвигами, часто выполненные в черно-белых тонах, напоминают страницы газет. Всё направлено на поиски содержательных ходов, способных вызвать у зрителя сильный эмоциональный отклик.

Полотна Фу Хоня с выхваченными из окружающего мира фрагментами парков, улиц, стен, домов, порой кажутся огромными изображениями, сфокусированными на облаках или взятыми из видео.

Больше всего похожи на фотографии холсты Яня Циня: изображения женщин в барах или ваннах гостиниц, чьи тела отражаются в зеркалах. Он умело сталкивает анонимность с акцентированием личностных мотивов.

А Жань Ксяотань в своих работах обращается к сексу и сексуальности посредством сюжетов с совокупляющимися лягушками, рыбами и другими морскими животными, плавающими среди презервативов. Он использует смешанную технику, иногда на фонах дает мелкие изображения мужских и женских пар в позах как в Камасутре, возникающих из декоративных мотивов. Цвета использует ядовитые, воссоздающие ироничный и полемический дух.

Весьма оригинальны творения Соу Тьехая с использованием пульверизатора. Он пишет аэрографом, акриловыми красками, обращается к стилистике граффити и «bad painting», добиваясь особой утонченности с помощью точной, выверенной техники и изощренных цветовых сочетаний как в цикле «Плацебо». В этих работах воспроизведены известные шедевры Ренессанса и Викторианской эпохи с наложением на лица персонажей изображений головы верблюда с известной марки сигарет.

Двухмерность – главный элемент картин Женя Хао, на которых маленькие человечки, предметы мебели растворяются в монохромных композициях, напоминающих детские рисунки. С его точки зрения, человек – вовсе не доминирующий элемент в окружающем мире, что он и демонстрирует в своих работах, в которых всех уравнивает.

Творчество Вея Гуаньциня в наибольшей степени обнаруживает влияние западного поп-арта, особенно неизвестной его грани – так называемого «культурного» поп-арта. В его работах прослеживаются отсылки к китайской культуре с мотивами и метафорическими элементами из античной поэзии и классического искусства Запада. Но он умело препарирует эти отсылки, давая зрителю возможность почувствовать некую дистанцированность.

Свои отношения с прошлым и у Ву Юлиня. Старинные персонажи – принцессы, солдаты, генералы – появляются в его работах нарочито бесцветными, безликими, обладающими лишь аурой славы. Художник обрёк их на забвение, представляя, словно подвешенными в галлюцинаторном пространстве. Это фантазии, влияющие на настоящее и оставляющие автору послание из своих времен.

Самый ироничный и полемический – Жень Фань Жи, «художник масок», как он назвал себя, поскольку отличительная особенность его ранних работ в том, что персонажи предстают с искаженными формами, деформированными глазами и карикатурными чертами лица. Как будто вместо лиц у них маски. Однако в работах последних лет он всё больше склоняется к абстракции. И все же большую стилистическую свободу художник обретает лишь тогда, когда пишет лица весьма необычным образом – составленными из продолжающихся, переплетающихся спиралей.

Для китайского искусства в начале ХХ1 века характерна свобода, способность изобретательно интерпретировать стили и манипулировать разными стратегиями, более смело и свободно выражать свою индивидуальность и находить подходящие способы для этого.

Китайский постмодернизм. Пекин 798. Зона искусства

В современном Китае постмодернизм обрёл чрезвычайно сложную и фрагментированную форму. В последние годы постмодернистское китайское искусство основывалось на переработке изображений или поиске подходящих символов с обращением к искусству прошлого века. Большое распространение получила форма техницизированного плагиата, когда создаются либо крупные работы, основанные на фотографиях произведений художников ХХ столетия, либо фотографии подвергаются переработке на компьютере и превращаются в «художественные продукты».

В наши дни эксперты не считают «китайский постмодернизм» истинным творчеством, когда художникам не надо ничего изобретать: достаточно по-новому использовать изображения и символы, введенные в широкий социальный и коммерческий оборот. С наибольшей силой такую стратегию воплощает Зона искусства 798 в Пекине. Это самая крупная и влиятельная арт-зона в мире. В настоящий момент здесь находятся более 200 мастерских и организаций, связанных с современным искусством. Зона функционирует для владельцев галерей, художников, зрителей на многих уровнях и состоит из красных кирпичных фабрик, складов и офисов, выстроенных в трехлинейную решетчатую структуру улиц и переходов.