Даже Дана, лучший друг Лукаса, которая до сих нор посмеивается над тем, что мне удалось победить Эдуардо. Даже Кейт, считающая, что я спасла Лукасу жизнь. Даже Ракель, моя школьная соседка по комнате, присоединившаяся к Черному Кресту вместе со мной. Каждый раз, взглянув на них, я напоминала себе: они убьют меня, если узнают.
— Опять арахисовое масло, — сказала Дана, когда мы сели на пол около своих раскладушек, прихватив скудный обед. — А ведь когда-то, давным-давно, я даже любила его!
— Уж лучше это, чем лапша, — заметил Лукас. Дана застонала. Я с любопытством взглянула на него, и он добавил: — В прошлом году мы какое-то время просто больше ничего не могли себе позволить. Представь: целый месяц мы ели только спагетти или лапшу со сливочным маслом. И даже если мне больше никогда в жизни не доведется ее попробовать, я плакать не буду.
— Да какая разница? — Ракель размазывала арахисовое масло по куску хлеба так бережно, словно это икра. Все четыре дня после того, как Черный Крест согласился нас принять, она не переставала улыбаться. — Ну да, мы не обедаем каждый вечер в шикарном ресторане. Ну и что? Зато мы делаем что-то очень важное. Что-то настоящее!
Я заметила:
— Вообще-то, сейчас мы в основном сидим на складе и трижды в день едим сандвичи с арахисовым маслом, даже без желе.
Ракель ничуть не смутилась:
— Это небольшая жертва. Оно того стоит. Дана любовно взъерошила короткие черные волосы Ракель.
— Слова новичка. Посмотрим, как ты запоешь лет эдак через пять.
Ракель просияла. Ее приводила в восторг мысль о том, что она проведет в Черном Кресте пять лет, или десять, или всю жизнь. После того как ее преследовал вампир в школе и привидение дома, она хотела только одного — надрать чью-нибудь сверхъестественную задницу. И пусть для меня эти четыре дня были странными и голодными, я никогда не видела Ракель такой счастливой.
— Через час выключаем свет! — прокричала Кейт. — Если что-то нужно, делайте сейчас!
Дана и Ракель разом засунули в рот остатки сандвичей и направились в импровизированный душ, устроенный в задней части склада. Сегодня вечером только первые несколько человек из длинной очереди сумеют помыться, и только одному — двоим хватит теплой воды. Может, они собираются подраться за место в очереди? Единственная альтернатива — втиснуться туда вдвоем.
Я чувствовала себя слишком измотанной и не могла даже подумать о том, чтобы раздеться, хотя и сильно вспотела.
— Утром, — пробормотала я то ли Лукасу, то ли самой себе. — Я помоюсь утром.
— Эй! — Он положил мне руку на предплечье, такую сильную и теплую. — Ты вся дрожишь.
— Еще бы!
Лукас поерзал и уселся вплотную ко мне. Его высокая фигура, мускулистая, но вместе с тем гибкая, заставляла меня чувствовать себя маленькой и хрупкой, а его темно-золотистые волосы выглядели роскошно даже в этом мрачном помещении. Он был таким теплым, что я представила, будто сижу зимой перед камином. Лукас обнял меня за плечи. А я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Так можно притвориться, что вокруг нас нет пары десятков смеющихся, болтающих людей, что мы вовсе не на сером отвратительном складе, воняющем резиной, Что в мире нет никого, кроме Лукаса и меня.
Он пробормотал мне на ухо:
— Я за тебя беспокоюсь.
— Я тоже за себя беспокоюсь.
— Изоляция не продлится слишком долго. Тогда мы сможем раздобыть тебе немного… в смысле, что-нибудь поесть, а потом решим, что делать дальше.
Я поняла, что он имеет в виду. Мы собираемся бежать, как планировали еще до нападения на «Вечную ночь». Лукас хотел выбраться из Черного Креста так же сильно, как я. Но для этого нам нужны деньги, свобода и возможность обсудить планы наедине, а пока остается только терпеть.
Я посмотрела на Лукаса и увидела тревогу в его глазах. Положив руку ему на щеку, я почувствовала, как колется щетина.
— Мы справимся. Я знаю, что справимся.
— Предполагалось, что это я буду заботиться о тебе. — Он не отводил от меня взгляда, словно пытался отыскать решение наших проблем у меня на лице. — А не наоборот.
— Мы можем заботиться друг о друге.
Лукас крепко обнял меня, и на несколько секунд я забыла обо всем на свете.
— Лукас! — Голос Эдуардо эхом отразился от бетона и металла. Мы посмотрели вверх и увидели, что он стоит рядом, скрестив руки на груди. От пота на его футболке проступила темная буква V. Мы с Лукасом отпрянули друг от друга — не потому, что нам стало стыдно, а просто никто не умеет испортить романтическое настроение быстрее Эдуардо. — Я хочу, чтобы сегодня ночью ты в первой смене наблюдал за периметром.
— Я ходил две ночи назад, — возразил Лукас. — Моя очередь еще не наступила.
Эдуардо нахмурился еще сильнее.
— С каких это пор ты начал хныкать насчет очереди, как пацан на игровой площадке, который желает покататься на качелях?
— С тех самых, как ты перестал даже делать вид, что поступаешь справедливо. Притормози, ладно?
— Или что? К мамочке побежишь? Потому что Кейт хочет увидеть, как ты доказываешь свою преданность. Мы все хотим.
Лукас очень много раз нарушал правила Черного Креста — куда чаще, чем было известно членам этой ячейки.
Лукас решил не отступать.
— После пожара мне еще ни разу не удалось проспать целую ночь подряд, и я не собираюсь угробить еще одну ночь на то, чтобы сидеть в дренажной канапе и ждать неизвестно чего.
Темные глаза Эдуардо сощурились.
— На наш след в любую секунду может напасть вампирский клан…
— И кто в этом виноват? После твоего фортеля в академии «Вечная ночь»…
— Фортеля?
— Тайм-аут! — Дана, свежая после душа, сильно пахнущая дешевым мылом, втиснулась между Лукасом и Эдуардо, раскинув руки. — Остыньте, ладно? На случай если ты сбился со счета, Эдуардо, сегодня моя очередь дежурить. И я все равно не устала.
Эдуардо терпеть не мог, когда ему противоречили, но отказать добровольцу он тоже не мог.
— Как хочешь, Дана.
— Может, мне и Ракель взять с собой? — предложила она, ловко уводя разговор подальше от Лукаса. — Моя девочка рвется сделать хоть что-нибудь.
— Ракель еще совсем новичок, так что забудь. — Очевидно, сумев настоять на своем, Эдуардо почувствовал себя лучше и спокойно отошел.
— Спасибо, — поблагодарила я Дану. — Но ты уверена, что не слишком устала?
Она ухмыльнулась:
— Ты что, думаешь, я завтра буду едва шевелить задницей, как Лукас сегодня? Даже и не мечтай!
Лукас сделал вид, что сейчас стукнет ее, а она насмешливо оскалилась в ответ. Они то и дело подкалывали друг друга. Я подумала, что Дана, должно быть, лучший друг Лукаса. И уж конечно, только настоящий друг мог добровольно вызваться охранять периметр: всю ночь практически ползать на четвереньках, по уши вымазавшись в грязи.