Осенью 1937 года я сдал экзамены и получил назначение в штаб III корпуса, расположенного в Берлине. Моим начальником стал генерал фон Вицлебен, позднее, во время кампании во Франции, командовавший 1-й армией; затем он стал фельдмаршалом и назначен командующим войсками на Западе. Вицлебен играл ведущую роль в заговоре 20 июля 1944 года и был повешен гестапо. Мне было чрезвычайно приятно служить под командованием столь выдающегося человека, любимого и уважаемого всеми офицерами его штаба.
Моя служба в качестве офицера штаба Берлинского корпуса в значительной мере была связана с организацией торжественных приемов и военных парадов. Я помогал организовывать различные парады фюрера, а также церемонии в честь Муссолини и югославского принца-регента Павла. Не было большей радости, чем проводить последнего из этих официальных лиц; все офицеры штаба испытывали чрезвычайное облегчение, когда церемонии проходили без сучка и задоринки.
Куда более интересной была моя работа, связанная с контрразведкой в Берлинском военном округе и с обеспечением безопасности наших военных заводов в этом регионе. Элегантный польский офицер по фамилии Сосновский в свое время заставил говорить о себе все высшее общество. Он выдал себя за владельца превосходных скаковых лошадей. Таким образом он свел многочисленные знакомства с женщинами, работавшими секретаршами в военном министерстве, и получил через них массу ценнейших секретных сведений. В мои обязанности входило следить за тем, чтобы ничего подобного в будущем не повторялось.
В 1930-х годах вопрос о механизации германской армии стоял чрезвычайно остро. По Версальскому договору Германии запрещалось иметь какое бы то ни было современное оружие или оборудование, и в армии не было ни одного танка. Я прекрасно помню, как, будучи молодыми солдатами, мы отрабатывали военные приемы на деревянных макетах. В 1930 году наши моторизованные силы состояли из нескольких устаревших разведывательных бронемашин и пары рот мотоциклистов. Однако к 1932 году моторизованное подразделение с макетами танков уже принимало участие в маневрах. Этим, вне всякого сомнения, была продемонстрирована та роль, которая будет отведена бронетанковым силам в современной войне.
Основной движущей силой всех этих преобразований был тогда еще полковник Гейнц Гудериан, несколько лет бывший начальником штаба инспекции моторизованных войск. Согласно общепринятому мнению, Германия позаимствовала концепцию танковой войны у британских военных теоретиков Лиддела Харта и генерала Фуллера. Я ни в коем случае не отрицаю влияния их теоретических работ, но является несомненным фактом, что уже к 1929 году теоретические разработки в области тактики бронетанковых войск далеко опережали подобную деятельность Великобритании и стали основой той доктрины, которая с таким успехом была использована нами в ходе Второй мировой войны. Примечательны следующие слова из книги генерала Гудериана «Танки – вперед!»: «В 1929 году я пришел к твердому убеждению, что танки, действуя изолированно или во взаимодействии с пехотой, никогда не смогут достичь решающей роли (sic). Исторический опыт, маневры, проведенные в Англии, и наши собственные эксперименты с макетами убедили меня в том, что танки никогда не смогут проявить себя во всей мощи, если другие рода войск, на чью поддержку они неизбежно должны опираться (курсив мой. – Авт.), не будут иметь одинаковой с ними скорости и проходимости. В соединении, состоящем из всех родов войск, танки должны играть ведущую роль, тогда как другие рода войск действовать в их интересах. Было бы неправильно включать танки в состав пехотных дивизий, наоборот, желательно создавать танковые дивизии, которые включали бы все рода войск, обеспечивающие максимальную эффективность действий танков».
Эта теория Гудериана стала основой, на которой и были созданы немецкие танковые армии. Многие из военных воротят нос от теорий и презирают «кабинетных офицеров», но история последних 20 лет продемонстрировала жизненную важность ясного мышления и дальновидного планирования. Естественно, теоретик должен быть хорошо знаком с практическими реалиями (и прекрасным примером этого является сам генерал Гудериан), но без его предварительной теоретической разработки все последующие практические шаги в конце концов пропадают втуне. Британские военные специалисты, конечно, признали, что танкам предстоит сыграть громадную роль в войнах будущего – собственно, это уже было предсказано сражениями при Камбре и Амьене[1], – но они не придавали должного значения тезису о необходимости взаимодействия всех родов войск танковой дивизии.
В результате Великобритания лет на десять отстала от Германии в разработке тактики применения танков. Фельдмаршал лорд Уилсон Ливийский, описывая свою работу по боевой подготовке 7-й бронетанковой дивизии в Египте в 1939–1940 годах, писал:
«В ходе подготовки бронетанковой дивизии я особо подчеркивал необходимость максимального взаимодействия всех родов войск во время сражения. Надо было выступить против пагубной теории, распространившейся в последние годы и разделяемой некоторыми штатскими авторами определенного толка, согласно которой танковые подразделения способны в ходе сражения достичь победы без какого-либо взаимодействия с другими родами войск.
…Главными в развенчании этого и многих других заблуждений наших ученых мужей были немцы»[2].
Несмотря на все предупреждения Лиддела Харта о необходимости взаимодействия между танками и артиллерией, британские теории танковой войны склонялись в пользу «чисто танковой» концепции, которая, как отмечал фельдмаршал Уилсон, нанесли немалый ущерб британской армии. Лишь к концу 1942 года британцы начали практиковать тесное взаимодействие между танками и артиллерией в действиях своих бронетанковых дивизий.
Наши танковые войска своим созданием и совершенствованием, несомненно, многим обязаны Адольфу Гитлеру. Предложения Гудериана о механизации армии встретили значительное сопротивление со стороны влиятельных генералов, хотя генерал барон Вернер фон Фрич, главнокомандующий сухопутными силами, склонялся в их пользу. Гитлер заинтересовался этим вопросом; он не только проявил глубокие знания в технических проблемах моторизации войск и бронетанковых сил, но и продемонстрировал свою приверженность стратегическим и тактическим идеям Гудериана. В июле 1934 года было создано управление бронетанковых войск, начальником штаба которого стал Гудериан. С этого момента и начался быстрый рост бронетанковых сил. Гитлер всячески стимулировал этот процесс, в том числе лично присутствуя при испытаниях новых танков, а его правительство делало все возможное для развития моторостроения и строительства дорог. Вопрос этот был жизненно важен, поскольку с технической точки зрения моторной промышленности Германии предстояло ликвидировать последствия своего отставания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});