и радовался. Когда еще он сможет создать нечто действительно принципиально более совершенное. Да и сможет ли создать – интуитивно и подсознательно он чувствует в этом очень большое сомнение. А гордиться и радоваться необходимо и желательно уже сейчас. Так что же городить тогда огород, условно говоря? Пусть все останется так, как оно есть. И душевный комфорт и равновесие (точнее его иллюзия) будут сохранены не только для дня сегодняшнего, но и на всю оставшуюся жизнь. И потом: все так живут, и все довольны и собой, и друг другом. Так что же лично мне мешает жить именно так и ощущать при этом свою принципиальную самодостаточность?
Утки и гуси на птичьем дворе в сказке Андерсона «Гадкий утенок» тоже видят лебедей в небе. Но для них это другой мир, о котором можно только романтично мечтать. Но серьезно заморачиваться не стоит. Ибо, это вредно для пищеварения и прочих жизненно важных процессов. Мысль о том, что кто-то с их двора смог подняться так высоко в небо для всех них представляется чем-то нереальным и фантастическим. Ибо, этого не может быть. Потому как быть не может. Логика железная и непреступная.
Один из епископов отказался смотреть в телескоп, чтобы увидеть пятна на солнце, мотивируя это тем, что он и так знает то, что там может быть или не может быть. И дискуссии по этому поводу считает бессмысленными и вредными.
Иерархия ценностей стандартного менталитета не предполагает существования чего-либо принципиально более умного, более мудрого, более гармоничного и одухотворенного, чем то, что принято в его окружении. Нет, быть может, чисто теоретически что-то может и предполагаться. Но, с его точки зрения банального рационализма, лично для него в этом нет никакого смысла и пользы. А потому, нет никакой необходимости морочить себе голову на эту тему. Все четко и конкретно.
Все ценности должны иметь для меня чисто прикладной характер, – думает такой мыслитель. А те, что такого не имеют, для меня в принципе не существуют. И кому она нужна эта ваша философия? Людям, мягко говоря, с большими странностями.
Человек со стандартным менталитетом твердо убежден в том, что свои обязанности по жизни, как работник, родитель, ребенок, супруг, друг, коллега, приятель, партнер по сиюминутному или постоянному общению он может качественно и добросовестно выполнять без какой либо особенной сообразительности и изобретательности, полета фантазии и воображения. И ценит себя он настолько высоко, что не считает нужным проявлять особую внимательность и чуткость, великодушие и снисходительность, бдительность и предупредительность, сочувствие и сопереживание, дополнительную осмысленность себя и своей жизни, окружающих и любых явлений жизни в повседневном общении. Не говоря уже о сознательном моделировании тонкости и изящности своих мыслей и чувств, желаний и стремлений, намерений и поступков.
Работать над собой, чтобы быть приятным для кого-то другого? Это вы серьезно? А стоят ли они, вместе взятые, таких больших моих трудов. Только очень узкий круг людей достоин того, чтобы я им помогал в решении их проблемных ситуаций.
И почему я, собственно, должен думать специально и отдельно о том, как создать или какой-то особенно качественный душевный комфорт? Ведь все они, как правило, обо мне не считают нужным заботиться. А те, кто заботится, чаще всего, обязаны это делать, в силу своего статуса в моей жизни. Поэтому ощущать (а, тем более, не дай Бог, проявлять!) особую благодарность им за это нет никакой необходимости.
И почему, собственно, для понимания ближнего я должен погружаться глубоко в его внутренний мир, если, по моему твердому и категоричному убеждению, для этого достаточного и самого поверхностного соприкосновения с ним. И что плохого в том, что я периодически радуюсь или огорчаюсь? Ничего. А то, что это мощно и конкретно отражается на моих отношениях с окружающими, так это же естественно и закономерно. Да это так у всех обстоит. И не нужно мне говорить о какой-то особенной психологической аккуратности, внимательности, бдительности, бережности, инициативности, любознательности, многогранности, насыщенности, утонченности и изящности. Остальные же живут без них. А чем я хуже?
У меня нет особого прочного и гармоничного внутреннего стержня? Может быть (хотя я в этом очень сильно сомневаюсь), но и у других его тоже нет. Так, у меня и лунного камня нет, как нет и у других. Так, что же расстраиваться по этому поводу? Я не умею создавать качественное и стабильное сокровенное общение? А кто меня этому учил? Именно, никто и никогда. Так, с меня и спрос маленький.
Вы говорите, что у меня нет особо избирательного общения? Думаю, что вы неправы, ибо, я с банальными дураками и сволочами стараюсь не общаться. А где мне взять особо умных, особо мудрых и особо гармоничных? Их же среди общей массы людей очень и очень мало.
Многие, прожив восемьдесят или девяносто лет, почти не сталкивались с такими личностями. Или их общение было предельно кратковременным. И потом: ни у кого на лбу не написано то, что он умный, мудрый, гармоничный, аристократичный. А если вникать, грубо говоря, в каждого прохожего в поисках особого эксклюзива, то просто напросто ни времени, ни сил не останется на собственную жизнь. На решение своих проблем, преодоление своих неприятностей, на получение своих радостей и удовольствий. Так, стоит ли овчинка выделки?
Да, я не умею активировать резервы в другом человеке или мотивировать его на особенно умные и замечательные поступки. А где этому учат? И часто ли вы видели какую либо особенную благодарность за подобного рода особенные и весьма трудоемкие усилия? Именно, что редко. Тогда зачем они вообще нужны? Это только в теории все прекрасно и замечательно, а проза жизни предельно сурова и жестока. Да и не признает многих сентиментальностей, о которых вы мне тут усердно толкуете.
Может быть, у меня и нет какого-то особенного душевного творчества. А что это такое? И с чем это едят? И главное – для чего это нужно? Ради других? А где они, эти другие, достойные моего душевного творчества? Может быть, где-то далеко они и есть, но совсем не факт, что наши жизненные пути когда-либо пересекутся. Даже хотя бы однажды. Вы предлагаете мне жить какими-то иллюзиями.