Читать интересную книгу Тайны Императрицы Марии - Влад Виленов

При обследовании лодки после всплытия выяснилось, что дифферент образовался из-за попадания воды в керосино-моторы через незакрытый газоотводной клапан. Спускной краник был открыт, но оказался забитым грязью, и по этой причине воду не пропускал. В результате аварии были сломаны лопасти правого гребного винта и погнута лопасть левого винта, три аккумулятора были сдвинуты с места и дали трещины, утеряны 3 откидных киля, повреждена одна цистерна главного балласта, сорвано 20 заклепок. В тот раз все обошлось. Команде «Карася» откровенно повезло.

В СОСТАВЕ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА

В мае 1908 года подводные лодки «Карп», «Карась» и «Камбала» в разобранном виде были перевезены по железной дороге из Аибавы в Севастополь, где вместе с уже находившимися здесь подводными лодками «Судак» и «Лосось» образовали Отряд подводных лодок Черного моря. К концу лета лодки были собраны и приступили к практическим погружениям

С 9 часов утра 1 июля 1908 года главный командир Черноморского флота и портов Черного моря адмирал Вирен в сопровождении исполняющего должность начальника штаба Черноморского флота капитана 1-го ранга Мязговского, капитана 1-го ранга Данилевского и своего адъютанта лейтенанта Сохачевского посетил линейный корабль «Двенадцать Апостолов». На старом броненосце, постепенно превращающемся в плавказарму, он осмотрел помещения, предназначенные для офицеров и нижних чинов подводного плавания. За два дня до этого с плавучего дока Севастопольского порта спустили на воду три подводные лодки. Командующий флотом ознакомился с образцами нового оружия и в тот же день назначил офицерский состав для плавания на подводных лодках: «Карп», командиром — лейтенант Андреев, помощниками командира — лейтенант Вилькен. 3-й из корпуса инженер-механиков флота штабс-капитан Крутиков; «Карась» — соответственно — лейтенант Бабицин, лейтенант Феншоу и корпуса инженер-механиков флота подпоручик Брод; «Камбала» — лейтенант граф Келлер, лейтенант Аквилонов и мичман Тучков. Вместе с лодками «Судак» и «Лосось», транспортом «Пендераклия» новые корабли составили Отряд подводного плавания Черного моря.

Именно на «Камбале» и ее «систершипах» черноморские подводники постигали азы своего дела, именно эти, еще далеко не совершенные утлые субмарины совершали первые погружения в черноморские глубины. Именно на них отрабатывались первые тактические приемы атак надводных кораблей и уклонения от преследования.

В 1909 году в командование «Камбалой» временно вступил лейтенант Михаил Аквилонов, временно заменивший штатного командира подводной лодки лейтенанта графа П. Ф. Келлера, который находился в двухмесячном отпуске по болезни.

Из биографии лейтенанта Аквилонова. Аквилонов Михаил Михайлович родился 6 марта 1881 года в Симферополе в семье инспектора гимназий. Дворянин по происхождению. Окончил Морской корпус в 1902 году. Вахтенный начальник броненосца береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» (1902 г.), портового судна «Лейтенант Овцын» (1902 г.), крейсера «Богатырь» (1902–1904 гг.). Обучался в Институте восточных языков (1903–1904 гг.), которого не закончил в связи с началом войны. Командир десантной роты Сибирского флотского экипажа (1904 г.). Флагманский ревизор штаба командующего 1-й эскадрой Тихого океана (1904 г.). Флагманский офицер штаба начальника отряда крейсеров Владивостокского порта (1904–1905 гг.). Вахтенный начальник, позднее ревизор крейсера «Богатырь» (1905–1907 гг.). Слушатель Отряда подводного плавания (1907–1908 гг.). Переведен в Черноморский флот — приказом за 1908 год. Помощник командира подводной лодки «Камбала» (1908 гг.), временно исполнял обязанности командира (24.3.1909 г. — 29.5.1909 г.).

Вахтенным офицером «Камбалы» состоял мичман Дмитрий Тучков, внук героя 1812 года генерала Тучкова, И Аквилонов, и Тучков в 1908 году вместе окончили полный курс либавского учебного Отряда подводного плавания. Опыт у обоих был одинаков. Поэтому командиром лейтенанта Аквилонова назначили только в силу его старшинства в звании.

Подводные лодки еще только-только делали свои первые шаги. Все было впервые: первые выходы в море, и первые погружения, и первые выходы в атаку. Тактика подплава писалась, что называется, с чистого листа, а потому пионеры отечественного подводного флота осваивали новые приемы войны на море.

По господствующей в те годы военно-морской доктрине, подводные лодки рассматривались как средство пассивной позиционной обороны своего побережья. Они уподоблялись выставляемым на путях противника подводным минным банкам с единственным преимуществом — возможностью менять свою позицию. В морской войне им ставились не самостоятельные задачи, а совместно с крейсером-разведчиком На надводный корабль возлагались обязанности отгонять миноносцы и наводить на подводные лодки крупные корабли противника.

Исходя из таких взглядов на использование подводных лодок, проводилась отработка командиров и экипажей по правильному маневрированию в заданном районе и проведению торпедных атак. Единых правил и положений по использованию оружия и управлению кораблем не было. Поэтому командиры действовали по своему усмотрению. Удачной атакой считалась та, в результате которой торпеды попадали в борт корабля-цели. Русские лодки имели в то время на вооружении самодвижущиеся мины Шварцкопфа В/50 образца 1906 года диаметром 450 мм. Для учебных стрельб на торпеды устанавливались специально изготавливаемые мнущиеся зарядные отделения.

Учебные торпедные атаки на Черном море обычно проводились в районе устья реки Бельбек. В качестве мишени чаще других выбирался крейсер «Память Меркурия» учебного минного отряда. Бывало, мины при ударе о бронированный корпус корабля теряли герметичность и тонули, как, например, это случилось 20 мая 1909 года при стрельбе с подводной лодкой «Карп». Их списывали за счет казны, несмотря на то что мина стоила больших денег — более 4500 царских рублей. Списывали, даже если в результате расследования устанавливали ошибку слушателя учебного Отряда подводного плавания, который самостоятельно готовил торпеду к стрельбе. Его оправдывали как ученика. Такое доверие к освоению новой техники воодушевляло офицеров к более совершенному владению оружием. Свои идеи подводники сами проверяли на практике.

Заведующий отрядом подводного плавания Черного моря, недавно произведенный в капитаны 2-го ранга, Белкин-2-й. Так же на борту лодки находился капитан 2-го ранга Н. М. Белкин (сын участника Синопского сражения и обороны Севастополя контр-адмирала М. Ф. Белкина), он предложил провести перископную атаку корабля в ночное время. Среди офицеров подплава нашлись скептики, сомневающиеся в возможности проведения ночной атаки. Сомнению подвергалась слабая оптика перископов, на которую возлагалась основная роль при маневрировании лодки в подводном положении. Проверка идеи на практике была включена в недельное расписание отряда в ночь с пятницы на субботу. В это время действующий отряд судов Черноморского флота в составе линкоров «Пантелеймон», «Ростислав», «Три Святителя» и крейсера «Память Меркурия» под флагом командующего флотом вице-адмирала Бострема возвращался после маневров в базу.

РОКОВАЯ НОЧЬ

Вечером 29 мая подводная лодка «Камбала» по распоряжению капитана 2-го ранга Николая Белкина вышла в море для учебной атаки отряда действующего флота. В 21 час 30 минут она отошла от борта линкора «Двенадцать Апостолов». Не слишком доверяя помощникам столь серьезное дело, как учебную ночную атаку, Белкин сам вышел в море на «Камбале», фактически приняв командование ею. Лейтенант Аквилонов на время выхода подводной лодки исполнял должность старшего офицера.

На этот раз Белкин, решил атаковать эскадру надводных кораблей условного противника в темное время суток да еще на ходу. На Балканах вновь пахло большой войной, и Черноморский флот в любой момент мог начать боевые действия. Обстановка диктовала скорейшее освоение всех методов и форм боевой деятельности подводного флота. Сам Белкин также вышел в море. Во-первых, ему надо было проанализировать результаты ночной атаки, чтобы сделать надлежащие выводы на будущее, а кроме этого, он не считал недавно назначенного на «Камбалу» лейтенанта Аквилонова опытным командиром

— Курс на выход из Северной бухты! — распорядился Белкин, повернувшись к лейтенанту Аквилонову. — На траверзе Стрелецкой бухты стопорим моторы и ждем возвращающуюся эскадру!

Почему выбор Белкина пал именно на «Камбалу»? Ответ на этот вопрос весьма прост. Согласно общефлотского плана, именно ей предстояло в ночь с 29 на 30 мая дежурить у входа в Южную бухту. Дело в том, что единого взгляда на использование подводных лодок еще не было и начальство использовало их, как обычные миноносцы. Предстоящее дежурство было достаточно формальным, а потому Белкин решил, что коль команда «Камбалы» все равно будет в полном составе на борту, то ей, лучше всего и производить намеченную ночную атаку.