Читать интересную книгу Делай, как я! - Джанет Иванович

– Может, нам надеть бронежилеты? – предложила я.

Лула вытащила из нижнего ящика шкафа свою сумку.

– Ты как хочешь, а я эту дрянь не надену. Во-первых, у нас нет подходящего размера, а во-вторых, он нарушит стиль моей одежды.

На мне были джинсы и футболка, так что насчет нарушения стиля я не слишком беспокоилась, поэтому все-таки взяла бронежилет.

– Постой, – заметила Лула, когда мы вышли на улицу. – Это еще что такое?

– Я купила новую машину.

– Вот здорово, девочка, ты попала в точку. Не машина, а люкс.

Речь шла о черной «Хонде», взносы за которую просто разоряли меня. Приходилось выбирать между едой и клевым видом. Я выбрала последнее. Черт возьми, за все ведь надо платить, верно?

– Куда двинемся? – спросила Лула, плюхаясь рядом со мной. – Где живет этот ублюдок?

– Едем в Бург. Он живет в трех кварталах от моих родителей.

– Он на самом деле встречается с твоей бабкой?

– Они встретились две недели назад в похоронном бюро Стивса, а потом отправились в пиццерию.

– Как думаешь, до блуда у них дошло?

Я чуть не выехала на тротуар.

– Ты что, с ума сошла?!

– Просто спросила, – сказала Лула.

Дечуч жил в небольшом кирпичном доме на две квартиры. Анжела Маргуччи, семидесяти с чем-то лет от роду, и ее мамаша, девяноста с чем-то лет от роду, жили в одной половине дома, а Дечуч – в другой. Я запарковала машину, и мы с Лулой направились к двери. На мне был бронежилет, а на Луле блузка с изображениями зверей и желтые эластичные брюки. Лула – дама объемистая и любит испытывать возможности лайкры.

– Иди вперед и проверь, жив ли он, – сказала Лула. – Если окажется, что он жив, ты меня позовешь, я приду и дам ему пинка.

– Ладно уж!

– Ха! – сказала Лула, выпятив нижнюю губу. – Ты сомневаешься, что я могу дать пинка?

– Может, ты лучше встанешь у двери, – сказала я. – На всякий случай.

– Хорошая мысль, – согласилась Лула, отступая в сторону. – Я ничего не боюсь, но не хотелось бы заполучить пятна крови на этой блузке.

Я нажала на звонок и стала ждать ответа. Позвонила еще раз.

– Мистер Дечуч! – крикнула я.

Из своей двери высунула голову Анжела Маргуччи. Она была на полфута ниже меня, седая и хрупкая, как птичка. В зубах сигарета, глаза прищурены от дыма и возраста.

– Почему такой шум?

– Я ищу Эдди.

Она присмотрелась ко мне, и настроение у нее явно улучшилось, когда она меня узнала.

– Стефани Плам! Бог мой, давненько я тебя не видела. Слышала, ты беременна от этого копа из полиции нравов, Джо Морелли.

– Сплетни.

– Как насчет Дечуча? – спросила Лула у Анжелы. – Вы его видели?

– Он дома, – заявила Анжела. – Никуда больше не выходит. У него депрессия. Не хочет ни с кем разговаривать.

– Он не открывает дверь.

– Он и на телефонные звонки не отвечает. Просто входите. Он не запирает дверь. Говорит, что ждет, чтобы кто-нибудь пришел и застрелил его, избавил от тоски.

– Только не мы, – сказала Лула. – Вот если он готов за это заплатить, то я знаю одного парня…

Я осторожно открыла дверь Эдди и вошла в холл.

– Мистер Дечуч?

– Уходите.

Голос донесся из гостиной справа. Шторы там были задернуты, и ничего не видно. Я, прищурившись, взглянула в сторону голоса.

– Это Стефани Плам, мистер Дечуч. Вы не явились в назначенное время в суд. Винни волнуется.

– Не пойду я в суд, – заявил Дечуч. – Никуда не пойду.

Я вошла в комнату и разглядела, что он сидит на стуле в углу. Маленький жилистый мужичонка с взъерошенными седыми волосами. На нем были трусы, майка, черные носки и черные туфли.

– Почему вы в обуви? – поинтересовалась Лула.

Дечуч взглянул вниз.

– Ноги мерзнут.

– Не могли бы вы закончить одеваться, и мы бы съездили и перенесли дату вашей явки в суд, – предложила я.

– Ты что, оглохла? Я же сказал, что никуда не поеду. Взгляни на меня. У меня депрессия.

– Может, у вас депрессия, потому что ходите без штанов, – предположила Лула. – Я бы была вам признательна, если бы вы избавили меня от беспокойства, что ваш мистер шалунишка выглянет из ваших трусов.

– Ничего ты не знаешь, – сказал Дечуч. – Ты не понимаешь, что значит быть старым и не иметь возможности делать все толком.

– Да, вы правы, об этом я ничего не знаю, – согласилась Лула.

Мы с Лулой больше знали о том, что значит быть молодым и ничего не делать толком. Мы с Лулой вечно все делали неправильно.

– Что это на тебе такое? – спросил меня Дечуч. – Мама родная, да это бронежилет. Ну это уже, мать твою, настоящее оскорбление. Как будто ты хочешь сказать, что у меня не хватит ума выстрелить тебе в голову.

– Она просто решила, что после вашего сражения с гладильной доской не лишне принять меры предосторожности, – пояснила Лула.

– Эта проклятая доска! Только о ней и слышу. Человек один раз ошибается, так все только об этом и говорят. – Он махнул рукой. – А, черт, кого я пытаюсь обмануть? У меня все в прошлом. Знаете, за что меня арестовали? За контрабанду сигарет из Виргинии. Я уже не в состоянии даже сигареты провезти. – Он повесил голову. – Я – неудачник. Проклятый неудачник. Мне следовало бы застрелиться.

– Возможно, вам просто не повезло, – сказала Лула. – Готова поспорить, что, если в следующий раз вы повезете контрабанду, все пройдет нормально.

– У меня простатит, – пожаловался Дечуч. – Мне приходится останавливаться, чтобы отлить. Вот так они меня и поймали… на стоянке.

– Несправедливо, – заметила Лула.

– Жизнь вообще несправедлива. Ничего в ней нет справедливого. Всю свою жизнь я работал, как вол, и у меня были эти… достижения. Теперь я стар, и что получается? Меня арестовывают за то, что я пошел пописать. Стыд и срам, черт побери.

Его дом был меблирован кое-как. Скорее всего, его обставляли тем, что сваливалось с проезжающих грузовиков. Не наблюдалось и миссис Дечуч. Она давно умерла. Насколько мне было известно, маленьких Дечучей тоже не имелось.

– Может, вам все-таки одеться, – сказала я. – Нам действительно нужно отвезти вас в город.

– Почему бы и нет, – сказал Дечуч. – Мне без разницы, где сидеть. Можно и в городе. – Он встал, вздохнул и, шаркая ногами, двинулся к лестнице. Потом повернулся и взглянул на нас. – Подождите минутку.

Дом Дечуча очень напоминал мне дом моих родителей. Гостиная, затем столовая, дальше кухня, выходящая окнами на маленький дворик. Наверху наверняка три небольшие спальни и ванная комната.

Мы с Лулой сидели в темной гостиной, прислушиваясь к шагам Эдди наверху, в спальне.

– Ему бы не помешало привести свои глаза в порядок, – сказала я. – У моей тети Розы была катаракта, она сделала операцию и теперь снова видит.

– Ну да, если бы он вылечил глаза, то, наверное, перестрелял бы больше народу. Это избавило бы его от депрессии.

Пожалуй, действительно, лучше уж оставить все как есть.

Лула взглянула в сторону лестницы.

– Что он там делает? Сколько времени требуется, чтобы натянуть штаны?

– Может, он их потерял.

– Думаешь, он настолько слеп?

Я пожала плечами.

– Кстати, что-то я его больше не слышу, – заметила Лула. – Наверное, он заснул. Со стариками такое часто случается.

Я подошла к лестнице и прокричала:

– Мистер Дечуч! У вас все в порядке?

Тишина.

Я снова закричала.

– О господи, – сказала Лула.

Я взлетела по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь в спальню была закрыта. Я постучала.

– Мистер Дечуч?

Опять никакого ответа.

Я открыла дверь и заглянула. Пусто. Пусто в ванной комнате и двух остальных спальнях. Дечуч испарился.

О черт!

– Что там? – крикнула Лула снизу.

– Дечуча здесь нет.

– Как так?

Мы с Лулой обыскали весь дом. Заглядывали под кровати и в стенные шкафы. В шкафах было полно одежды. Зубная щетка на месте. Машина стояла в гараже.

– Как-то странно, – сказала Лула. – Как он мог пробраться мимо нас? Мы же сидели в гостиной. Мы бы его заметили.

Мы стояли на заднем дворе, и я взглянула на второй этаж. Окно спальни находилось прямо над плоской крышей, которая служила навесом над кухонной дверью, ведущей во двор. Точно как у моих родителей. Когда я училась в школе, я ночью выбиралась через это окно, чтобы встретиться с друзьями. Моя сестра Валери, будучи идеальной дочерью, никогда так не поступала.

– Он мог вылезти в окно, – сказала я. – Отсюда прыгать не слишком высоко, особенно если поставить друг на друга два бака для мусора.

– Надо же, а притворялся таким старым и слабым, да еще в депрессии, черт бы его побрал, а стоило нам отвернуться, как он выпрыгнул в окошко. Говорю тебе, никому нынче нельзя доверять.

– Он нас обдурил.

– Старый козел!

Я вернулась в дом, порылась в ящиках на кухне и быстро нашла ключи. Один подошел к входной двери. Замечательно! Я заперла дом и положила ключи в карман. Мой опыт подсказывал мне, что рано или поздно хозяин вернется домой. А когда Дечуч вернется, то весьма вероятно, что ему захочется покрепче запереться.