— Послушайте, Адриан, а вы всех девушек вот так сразу приглашаете в ресторан? Да ещё с заранее заказанным отдельным залом?
Наверно, своим возмущением я напоминала пыхтящий закипающий чайник.
Мужчина улыбнулся. Казалось бы, улыбка не может быть сногсшибательной, но сейчас она вышла именно такой. Вообще, на Адриана хотелось смотреть бесконечно, как на великолепную картину. Смотреть и смотреть, не отводя глаз…
— Злата, поскольку мы столь быстро начали выяснять отношения, — ещё одна обезоруживающая улыбка, — то давайте перейдём на «ты»?
Н-да. Где ты, сила воли? Сила есть, воля есть, а силы воли нет? Я уже вовсю улыбаюсь в ответ, соглашаясь с предложением. Но Адриан всё же ответил на вопрос:
— Ты исключительный случай, Злата. Я заказал ресторан именно для нашей встречи, не сомневайся.
Почему-то я сразу и безоговорочно поверила сказанному, хотя мой новый знакомый не объяснил, откуда узнал о грядущей встрече с такой замечательной мной. Этот вопрос повис в воздухе, потому что начали приходить официанты, принося невероятные даже на вид блюда, источающие аппетитнейшие ароматы. Их было слишком много, этак из-за стола до конца недели не встанешь.
А дальше… Дальше происходило нечто непонятное.
Я ощущала себя весьма необычно, будто сквозь полупрозрачную дымку. Откуда-то со стороны видела, как смеюсь, ем и разговариваю… Я наблюдала за Златой, что сидела за столом… Без сомнений, та Злата была счастлива. А я — которая, по-видимому, действительно я? — не могла понять, что происходит.
Вот Адриан пересел на мой диванчик. Я ощутила трепет своего тела от его близости… Почувствовала его дыхание на своей щеке… Мягкий, нежный поцелуй на губах… Горячие ладони прошлись по чувствительным позвонкам, талии…
Я всхлипнула от наслаждения, которое мгновенно растеклось по телу, я плавилась под умелыми губами и руками мужчины, умом понимая, что мы находимся в общественном месте, но не имея никакого желания прерывать процесс.
Он сам оторвался от моих губ и заглянул в глаза. Чёрный горящий взгляд будто прожёг насквозь, я вздрогнула от короткой, ослепительной вспышки и почувствовала, что лежу на кровати. Под головой — удобная подушка…
Тяжесть мужского тела, опустившегося рядом, напомнил, что я не одна… Адриан снова заглянул мне в глаза, и его жаркий, пронзительный, какой-то жадный взгляд, больше похожий на открывшуюся голодную бездну, напугал меня. Я даже дёрнулась, пытаясь вырваться, но стальные объятия не дали пошевелиться, а в следующий миг поцелуй, в котором уже не было нежности, лишь безумная, испепеляющая страсть, отбил желание сопротивляться. Тело ухнуло в пучину наслаждения, срывая тормоза. И всё, что осталось — его губы. Его руки. И стоны. Мои… Его… Наши…
Не знаю, сколько длилось это безумие… В момент очередной острой, почти мучительной вспышки удовольствия, я просто потеряла сознание.
Адриан
Ещё одна.
Сколько женщин ещё нужно, чтобы всё, наконец, закончилось? Это становится всё проще. Я больше не смотрю на лица, я концентрируюсь на их свете, иначе совсем противно.
Не понимаю, как можно, имея реальный ШАНС, падать столь низко?
И Аль… Редко у кого он сияет. Переходя во всё более тусклое состояние, Аль уже не похож на СВЕТ. А ведь нас на охоте не меньше сотни, и, пожалуй, лишь мне всё надоело, остальные продолжают копить Аль с неослабевающим энтузиазмом, не теряя надежды выскочить отсюда.
Да, это здесь. Ну и местечко выбрала барышня для своих посиделок. Не всё в центре столицы является центром столицы.
Не может быть. Давненько я такого не видел…
Это точно она.
Чистый Аль, почти Абсолютный, почему именно сейчас её выбрали целью? Этой женщины хватит, чтобы покинуть, наконец, этот мир!
Глава 2
Между мировосприятием и действительностью часто существует болезненное несоответствие.
© Франц Кафка
Злата
Я спешила на автобус, который как раз подруливал к остановке, но дорогу внезапно перегородил роскошный белый лимузин, и водитель в форменной чёрной кепке галантно распахнул дверь:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ваша мать ждёт вас.
Полчаса — и я в аэропорту. Нудный перелёт — и вот уже личный вертолёт матери несёт меня к ней. Выяснилось, что встреча была назначена в модном приморском ресторане — мать сидела за столиком в окружении моих братьев и сестёр.
— Привет! — поздоровалась я с улыбкой, но присутствующие даже не попытались изобразить радость по поводу моего появления.
Ну и зачем тогда позвали?
Обсуждали домашних животных и мать, тиская в руках маленькую чёрную собачку, громко удивлялась поведению одной из своих многочисленных приятельниц, которая отказывалась вести себя согласно последней моде — как любимый домашний питомец. «Ведь её не заставляют лаять или мяукать, можно расслабленно полежать на диване, поспать — в выборе никто не ограничивает», — с невыносимо серьёзным лицом вещала она.
Я обратила внимание, что все за столом едят овсянку. Официант, приторно улыбаясь, поставил передо мной тарелку каши-размазни — в обрамлении ресторанной сервировки она смотрелась более чем нелепо. Итак, мать опять на диете. Когда она на диете, каждый член семьи обязан поддерживать её рвение к здоровому образу жизни.
И тут вдруг замечаю, что в зале все без исключения едят овсянку. «Это перебор, такого просто не может быть» — мелькает резонная мысль, и я просыпаюсь.
Взгляд упирается в ободранный потолок маленькой съёмной квартирки, за окном, украшенном свежими занавесками, начинает светать. Около шести утра…
Неужели это был сон? Ощущение такое, словно всё происходило наяву. Полежала ещё несколько минут, приходя в себя. Собственно, что за мысли? Конечно, это сон, ведь у меня нет ни матери, ни братьев, ни сестёр…
Встала, как всегда, с трудом — нет ничего сложнее раннего подъёма, если угораздило родиться самой настоящей совой. И кофе для бодрости не выпить — организм категорически отказывается от этого вида стимулятора. Но иногда я покупаю немного хорошего кофе: заварю и сижу, вдыхаю чарующий аромат и мечтаю о Бразилии. Я не бывала в Бразилии, да и вообще за границу не выезжала, но запах кофе словно переносит частицу моей души в дальние дали, в неизведанные края. Такое путешествие я устраиваю себе нечасто, чтобы хрупкие образы не потеряли дух новизны.
Уже сидя с чашкой чая в руке вспомнила, что в офис сегодня не надо — я же уволилась! И чего не спалось, скажите на милость? Возвращаться в постель не стала, лучше займусь поисками новой работы, обновлюсь на фрилансе, и вообще не исключено, что уже поступили какие-нибудь предложения.
После лёгкого завтрака сон потускнел и растворился в небытии. «Начинается новый день, и сегодня обязательно произойдёт что-нибудь замечательное» — такими мыслями я привыкла встречать каждое утро, надеясь, что именно сегодняшний день будет хорошим.
В эту игру я научилась играть ещё в детстве, когда жила в детском доме и мечтала, что именно сегодня за мной придёт мама и увезёт домой. Матери своей я не знала, а добрая няня, Александра Андреевна, которая почему-то была ко мне очень привязана, каждый раз вздыхала в ответ на мои расспросы о ней.
Только когда я выросла и получила возможность на официальных началах узнать все обстоятельства своего появления, выяснилось, что меня нашли на пороге местной церкви — одна из служительниц подобрала и отнесла сопящий цветастый кулёк в ближайший детский дом.
По крайней мере, тут мне повезло — детский дом был без тех ужасов, о которых снимают сюжеты для новостей. Воспитатели и нянечки нас вполне любили, и росли мы почти дружно.
С тех пор у меня осталась пара приятелей, а Александру Андреевну и директора Валентину Семёновну я всегда вспоминала добрым словом. К матери же старалась испытывать благодарность хотя бы за подаренную жизнь — эту идею я вынесла из психологической книжки, которыми одно время зачитывалась, пытаясь разобраться в своих многочисленных затыках. Об отце не думала и о встрече с ним не мечтала, уверенная, что он и не подозревал о моём существовании. В итоге стопка психологических книжек отправилась на помойку, но некоторые практические советы, вынесенные из них, помогали жить дальше.