Она вдруг вспомнила все очень отчетливо. Неузнаваемый белый мир. Какой-то порт, она не могла вспомнить его название: льдины забили гавань, полиции пришлось следить за порядком в километровых очередях. Все в отчаянии пытались покинуть Ледниковую Британию, так ее называли. Все были согласны уехать куда угодно, лишь бы там было на несколько градусов теплее. Они оставляли все вещи, потому что увезти их не было никакой возможности, жизнь была гораздо важнее всякой собственности. Бегите, пока не замерзли, температура все время падает.
— Хоть газета у меня есть, — Билли поднял кверху сложенную газету, обдав жену холодным воздухом, — Не у многих есть газеты, скажу я тебе.
— Она сегодняшняя? — Вопрос был задан ею автоматически, без выражения. Когда счет времени потерян, все дни похожи один на другой. Во всяком случае, в Британии. Снег и лед сегодня, вчера, позавчера. Разницы почти нет.
— Да, — рассеянно ответил он. Пленка опять начала покрывать его серые глаза за стеклами очков, отражая тусклые зрачки, которые могли бы принадлежать слепому. Он поднес газету совсем близко к глазам, пытаясь с трудом прочесть текст.
— Ты только послушай, Вал.
— Я слушаю. — Но на самом деле я не хочу слышать.
Наступила пауза. Билли Эванс подержал газету близко у лица, потом снова отдалил; скосил глаза, прищурился, пока не выступили слезы. Он нервно кашлянул, обеспокоенный тем, что как только мелкий шрифт оказывался в фокусе, он снова расплывался.
— Погоди, сейчас…
— Новый ледниковый период, — Валери смогла прочесть жирный шрифт заголовка, стоя у раковины.
— Ладно, ладно, читать я умею! — он свирепо взглянул на нее, а когда снова посмотрел на текст, с облегчением обнаружил, что может отчетливо разобрать напечатанные слова. — Большие морозы продолжаются… признаков их ослабления нет… на реке Северн — нагромождение льдин. Почти все школы в стране закрыты, повсюду блокированы главные дороги. Автомобильная ассоциация предупреждает водителей, что они должны иметь при себе все необходимое для выживания, так как некоторые пытаются совершить большой переход на юг. Все порты на южном побережье заполнены людьми, перебирающимися в места с более теплым климатом. Они бросают все, потому что специалисты предупреждают, что оттепель может и не наступить.
— Что за глупость! — голос Валери задрожал.
— На, прочти сама! — он резким движением протянул ей газету.
— От какого числа эта газета? — раздраженно спросила она. О Боже, да я уверена, что он мне все это уже читал.
— Черт побери, сама можешь посмотреть! — Перед глазами у него вновь возник туман, он почувствовал, что у него снова заболела голова.
Валери выхватила газету их рук мужа.
— Вот, дата стоит вверху, на первой странице… — Дата была там, но она не могла ее разобрать. Все буквы слились в неразборчивую линию из ничего не значащих иероглифов. Чем дольше она смотрела, тем труднее ей было их разглядеть; даже жирно набранный заголовок по-змеиному извивался, двигался, словно свежая клякса.
— Ну?
— Какой смысл? — она небрежно бросила газету на стол; газета с шуршанием соскользнула со стола на пол. — Мы оба знаем, что здесь происходит, Билли! — она почувствовала, как у нее нарастает истерика, попыталась подавить ее, поборола с усилием.
— Все уезжают за границу, — голос Билли звучал устало; он откинулся на спинку расшатанного стула и закрыл глаза. — Все, кто останутся в Британии, замерзнут, погибнут в течение недели или двух. А если не замерзнут, то помрут с голода, потому что в стране кончается продовольствие. Вот а чем дело, и нам следует поступать так же, как делают остальные, ехать на континент. А то и подальше, может быть, в Африку.
— У нас нет таких денег. Да и паспортов у нас нет. Мы и за границей-то были только в Бельгии, ездили на уик-энд сразу после свадьбы.
— Деньги нам не нужны, — на его лице появилось озабоченное выражение. — Никаких паспортов не надо. Это как эвакуация. Если на корабле будет место, они нас возьмут.
— Если! Я не уверена, что хочу уехать, Билли!
— Ну и черт с тобой, оставайся! Я все равно уеду.
Она прикусила губу. Это был уже не ее Билли, это какой-то незнакомец. Бесчувственный, равнодушный.
— Но у нас снег выпадает каждую зиму, и в конце концов он всегда тает! — вскрикнула она, хватаясь за соломинку. О Боже, если бы я знала, от какого числа эта газета.
— Специалисты говорят, — глаза Билли были все еще закрыты, он словно декламировал слова, которые услыхал где-то давным-давно, которые застряли у него в памяти, — что если случаются четырнадцать суровых зим подряд, это означает, что наступил Новый ледниковый период. Взять, к примеру, прошлую зиму. Она началась в конце ноября, а снег не сходил до апреля. И каждый год зима длилась все дольше и дольше. Теперь снег вообще не сойдет. Так говорят специалисты.
— Ох, Билли, мне страшно, — она чуть было не подошла к нему, не села на колени, не обвила его руками и не зарыдала от отчаяния, но сдержалась. Потому что он бы оттолкнул ее, она это знала.
Его глаза были открыты, они блестели, словно глаза гигантской лягушки за стеклами очков.
— Ради Бога, женщина, не паникуй. Надо взять себя в руки, сложить те вещи, которые мы сможем унести, пойти пешком, найти укрытие.
— Мы погибнем! — она почти кричала, стуча кулаками по столу. — Никто не выживет в этих ужасных буранах!
— Я уже сказал: хочешь остаться — оставайся. Как тебе угодно. Но не удерживай меня, потому что уж если я решусь, я из последних сил буду стараться дойти до Дувра. — Он встал, начал шарить на переполненной полке, пока не нашел карту Государственного картографического управления с загнутыми углами, начал ее разворачивать. — Я собираюсь разработать маршрут. Так, а пока я этим занимаюсь, начинай складывать продукты. Нам надо взять еду с собой, все кафе или закрыты, или проданы.
Она с изумлением наблюдала за тем, как он развертывал карту, увидела страницу обложки и на этот раз смогла прочесть заглавие. Туристическая карта Северного Уэльса и маршруты для отдыха.
— Билли, но это не…
— Заткнись, хорошо? — он склонился над картой, словно близорукий школьник, выполняющий домашнее задание по географии. — Я должен разработать для нас маршрут, а я не смогу этого сделать, если ты будешь цепляться, я не смогу сконцентрироваться, правда?
Она замолчала. С ее мужем творилось что-то неладное, уже давно, она просто пыталась не замечать этого. Как это называется… старческое слабоумие? Но не в пятьдесят же лет! Или, может быть, что-то похуже, например, опухоль мозга. Ей захотелось закричать, выскочить из дома и найти врача. Ей показалось, будто она слышит насмешливый голос Билли: «Ты зря теряешь время, все врачи уехали на юг».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});