И он потянулся куда-то рукой.
— Нет уж! — я решительно поднялся из кресла, не дожидаясь повторения пройденного. — Мне достаточно! Для вас это, может быть, и весело, а я прожил там жизнь, пусть и недолгую.
Я направился к выходу. Борис Львович засеменил следом.
— Я — не психолог, — тараторил он. — И мне неинтересно ваше подсознание. Но как изобретателю, вы, может быть, расскажете мне, что с вами случилось?
Я повернулся к нему.
— Не сейчас. Я безумно устал и меньше всего хочу теперь говорить на эту тему. Тем более с вами. Прощайте!
Я вышел на улицу и ощутил сильный озноб. Видимо, запоздалые последствия шока. Захотелось выпить водки и расслабиться…
3
Савельев был прав только отчасти. То, что произошло со мной, вовсе не казалось сном даже через неделю. Сны, даже самые кошмарные, не оставляют в памяти ощущения случившегося. В моей же голове хранилась информация о трех годах, наполненных событиями и переживаниями.
Я продолжал вспоминать Надежду. То, что она подарила мне, явилось откровением. К своим двадцати восьми годам я давно понял, что не отношусь к тому типу мужчин, ради которых женщины совершают милые глупости. Мой лучший друг — Серега Котов — не раз говорил, что все девки дуры, потому что проходят мимо, не замечая отличного парня. В его словах было верно то, что именно все.
Надя изменила меня. Рядом с ней я впервые почувствовал себя интересным мужчиной. Настолько интересным, что, когда представилась возможность, я загулял от нее на все четыре стороны. Загулял с большим успехом. Стоило мне бросить пристальный взгляд на девушку, как она отвечала лучезарной улыбкой. Стоило предложить знакомство, как она тут же соглашалась. И я, позволив взять себя под руку, без проблем увлекал ее за собой.
Теперь, после того, что я узнал от Савельева, многое стало ясным. Все мои приключения оказались игрой воображения. Все успехи — результатом скрытых желаний, реализованных во сне. После пробуждения мне пришлось стать тем, кем я был три года назад — второсортным журналистом и неудачником по жизни. Я снова ходил на работу и делал то, от чего давно отвык. Во сне я успел сделать карьеру, и на момент пробуждения владел не только газетой, но и сетью торговых точек в городе. К счастью, прежде чем пришел успех, я успел овладеть пером настолько, что меня признали лучшим журналистом области. Поэтому теперь, когда пришлось вернуться с неба на землю, я, по крайней мере, был уверен в себе как журналист.
Однажды вечером, спустя восемь дней после посещения Бориса Львовича, я шел по улице, собираясь зайти в знакомый бар пропустить кружечку пива, как вдруг внезапно заметил Светлану — свою старинную знакомую. Она стояла на остановке с каким-то средних лет мужчиной. При виде меня она прильнула к своему спутнику и томно склонила голову, как бы здороваясь. Жеманство отличало Светлану со школы. Видимо, за то и был в нее столько лет влюблен Серега Котов, что двумя-тремя приемами ей удавалось возбудить в мужской душе трепет. Серега всегда пользовался успехом у женской половины, и, насколько я знал, имел со Светланой периодические отношения, впрочем, довольно своеобразные. Светлана была разведена, однако одиночеством не тяготилась, чему свидетельством был ее нынешний спутник. Мужчина весь так и напыжился от сознания собственной значимости. Светлана умела вить веревки из таких, как он. Серега был единственным, из кого веревка никак не получалась. Может быть, именно это и держало их уже двенадцать лет друг возле друга, несмотря на всяческие перипетии и зигзаги жизни. Я бросил взгляд на Светлану, едва заметно кивнул и, не останавливаясь, прошел мимо.
— Володя! — послышалось вдогонку.
Я обернулся. Светлана отпустила своего кавалера и сделала шаг ко мне.
— Прости, я забыла номер твоего телефона, — произнесла она так, словно когда-то его помнила.
Я сказал ей номер.
— Мне нужно с тобой поговорить. Пока!
И она снова прилепилась к своему спутнику. «Вот те раз!» — подумал я. В последний раз Светлане нужно было поговорить со мной накануне школьного выпускного бала. Ее интересовало, какой цвет больше нравится Сергею: голубой или розовый. Помнится, я назвал тогда зеленый, чем окончательно убил себя в ее глазах.
Что ж, видимо, путешествие не прошло даром. Светлана всю жизнь гордилась своим чутьем на настоящих мужчин и, надо полагать, что-то во мне почуяла…
4
Придя домой, я засел за компьютер и стал набирать дежурную статью для следующего номера газеты. Закончив с этим, решил проверить содержимое электронного почтового ящика. В нем оказалось послание от профессора Савельева. Испытывая чувство неприязни, я вывел его на экран.
Борис Львович просил меня принять его извинения за опыт, проведенный без моего согласия, и заодно делился соображениями по поводу смысла своего изобретения.
«Человек, попавший под действие прибора, — писал он, — проходит путь, который для себя намечает. Но неумолимость внутренней логики заставляет его натолкнуться на то, что желания его фальшивы. Не секрет, что мы живем в мире искусственных ценностей, и то, о чем мечтают люди, на самом деле им почти не нужно. Я надеюсь, что в будущем мой прибор встанет на службу человечеству, помогая людям выявить внутренние отклонения от нормы. Подумайте, сколько людей не могут примирить себя с обществом, становясь изгоями, преступниками или самоубийцами. Пройдя через «путешествие», человек поймет, что так жить, как он живет — нельзя. Это поможет ему на пути к самосовершенствованию. С помощью моего прибора общество сможет сделать шаг ко всеобщей гармонии.
Кстати, хочу заметить, что прибором уже заинтересовались. На днях я отправил в «путешествие» одного из работников муниципалитета. Сегодня получил от него письмо с благодарностью. Жаль, что вы так и не рассказали о том, что же с вами произошло во время сна. Мне это помогло бы определить направление работы на будущее».
Я погасил экран и задумался. Вспомнил, как в детстве, после посещения зубного врача, мать сказала мне: «Так нужно. Сейчас больно, зато потом все будет хорошо».
«Может быть, и прав Савельев», — подумал я, хотя и без особой уверенности.
Внезапно зазвонил телефон. Я поднял трубку. На проводе была Светлана.
«Быстро же я понадобился», — усмехнулся я, подозревая интересное предложение. Предложение не заставило себя ждать.
— Володя, давай встретимся.
— С удовольствием. Когда?
— Приезжай сейчас. Я дома одна….
Более красноречивый намек трудно представить. Я положил трубку и пошел одеваться. Неужели такое возможно после двенадцати лет знакомства?…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});