в телевизоре, значит и нет… Ну ты понял. — Цирозин кивком указал на дверь.
— Понял, Игорь Петрович. Будет исполнено, — ответил Синюшкин и поспешил из кабинета.
Губернатор раскладывал бумаги, когда услышал за дверью своего кабинета гул от бегущих ног.
— Внимание! Всем оставаться на местах, на этаже работает спецназ, — произнёс совершенно безликий и незнакомый ему голос. В кабинет ворвались шесть росгвардейцев с автоматами, положили Безиммунова в пол и даже немного придавили рукояткой автомата. Губернатор не мог пошевелить ни руками, ни ногами. На какое-то мгновение ему показалось, что он ослеп. Со всех сторон в него светили софиты и вспышки фотокамер.
— Губернатор, вы задержаны и поедете с нами, — сказал Синюшкин фразу, которую всю жизнь мечтал произнести.
— В чем меня обвиняют? В чем меня обвиняют, — кричал Безиммунов, пока два амбала волокли его из кабинета на глазах Анны Клетовой, находившейся в предобморочном состоянии.
Ответа не последовало.
— А действительно, в чём? — Синюшкин понял, что ему не дали никаких инструкций по раскручиванию этого будущего уголовного дела. Он подошёл к столу губернатора и попытался поднять гирю. — Не бутофория, тяжелая… такой и убить можно, наверно. Кстати, может, у мусоров есть какое-нибудь нераскрытое убийство тупым предметом? — Синюшкин сразу убрал руку с гири, достал носовой платок и аккуратно протер ручку.
— Ладно, разберемся. Ребята, — обратился Синюшкин к оперативной группе. — На эту гирьку внимание тоже обратите. Товарищи журналисты, расходимся. Нам работать тут надо, — распорядился Синюшкин и вышел из кабинета губернатора, закрыв дверь от любопытных глаз.
В кабинете Безиммунова остались одни оперативные сотрудники. Они описывали предметы со стола и полок губернатора, весело перекидывая из рук в руки разные спортивные мелочи, губернаторские медали и по очереди пытаясь сделать рывок гирей.