Оленька, пока все про неё забыли, преспокойно себе вырисовывала зелёным фломастером что—то невообразимое на бумаге, а может, вообразимое, но только ей самой. Вопросы, касающиеся истории государства, улетучились, как улетучились с кухни, укрепившись в кабинете-форте, наши партизаны, как улетучивается любая история, стоит лишь отвлечь от неё внимание.
Павел Аркадьевич снова величественно восседал на своём законном троне. Оленька мастерски осваивала технику современного искусства. Ромка бродил по кабинету, разглядывая книги, и, казалось, что ничто не способно нарушить этой семейной идиллии, возникшей на островке спокойствия посреди бушующей суеты, но…
– Вот вы где!
Снова из-за той же двери выглядывала голова. Но не та голова, которая выглядывала до этого, а вернее будет сказать – головы, так как в кабинете был не один маленький партизан, а голова новая, причём, с копной рыжих, почти красных, словно огонь, волос.
– Анастасия! – радостно (как лично показалось мне в тот момент, даже с долей какого-то испуга) всплеснул руками Павел Аркадьевич.
Анастасия была сестрой Ромки, двоюродной сестрой Олечки и, как это не удивительно, ещё одной внучкой Павла Аркадьевича. Вы, наверное, хотите спросить сколько же у него всего этих внуков и внучек? Что ж, в этот раз я отвечу вам: я показал и познакомил вас со всеми. Ну, или почти познакомил. Потерпите.
– Дед, тебя хотят видеть на кухне. – протрубила Анастасия.
Голос у неё был живой и очень звучный. Звучный до такой степени, что дед немного запаниковал и начал напряжённо думать о том, что их убежище будет во-вот раскрыто. Звук пушечных выстрелов ожидался в крепости с минуты на минуту.
– Тихо, моя принцесса. Закрой дверку. Не стоит так кричать.
– Деда, – подала голосочек Оленька, – я же, твоя принцесса!
– И ты тоже, золотце моё. Ты тоже.
Анастасия была младше своего брата на год. Она действительно с гордостью могла носить звание принцессы, так как тоже, представьте себе, была крайне обворожительной. Да. ДА! Вы вероятно думаете, что уж слишком приторная эта семейка, одни у них красавцы и не может такого быть. Не знаю. Я рассказываю так, как это есть, а уж насколько они приторны судить не мне… И не вам…
– Долго вы тут собираетесь прятаться?
– Попрячься с нами, моё ослепительное закатное солнце, тут всем хватит места.
Павел Аркадьевич обезоруживающе улыбнулся и развёл широко руки, мол, смотри сколько места в этой крепости.
– Дедушка, а что это? – спросил Ромка, показываю пальцем на верх шкафа.
– Где? – обернулся Павел Аркадьевич.
– Вон, на самом верху.
Ромка пододвинул кресло ближе к шкафу (конечно, другое кресло!), взобрался на него, потянулся на цыпочки и неуклюже стащил увиденное. Не то большая деревянная шкатулка, не то маленький сундучок, был у него в руках. Не нужно было глядеть на потёртости и царапины, чтобы сразу, не думая совсем, назвать его старым и нисколько не ошибиться. Он казался не то, что старым, а ветхим, может, древним.
Конец ознакомительного фрагмента.