Вскоре всё закончилось, и в мир вернулся свет. Химмель тяжело вздохнул, похлопав меня по спине.
– Интересно, почему твоя магия не трогает тех, кого ты касаешься? – пробормотал мужчина, осторожно отцепляя мои дрожащие руки от себя.
– С вами всё хорошо? – беспокойно спросила я.
Ещё одно скупая улыбка.
– Вполне.
По мраморной лестнице с верхних этажей вприпрыжку спустилась элегантная девушка с чисто золотыми крыльями. Моя сестра Элис. Она явно злорадствовала над очередной выходкой моей неконтролируемой магии и думала, что маркиз будет рассержен. Ей просто повезло, что сейчас её тут не было! А к моему счастью, дядя уже давно смирился с такими взрывами, которые устраивала моя сила.
Маркиз лишь мельком посмотрел на дочь, сильнее сжав моё плечо.
– Тебя всё ещё донимают кошмары? – спросил он у меня. Потом протянул колбу с сероватым зельем. Мне не оставалось ничего иного, как принять его помощь. Это хорошее снотворное, которое помогает мне спать и не видеть ужасов.
– Из чего ты вообще делаешь эти зелья? – полюбопытствовала Элис, нахально забрав у меня колбу.
Маркиз наградил дочь раздражённым взглядом.
– Много будешь знать – скоро состаришься. Верни снотворное сестре.
Надув и так пухлые губки, сестра вернула мне колбу, с интересом поглядывая на мутную жидкость. Её отец тоже заметил этот взгляд и предупредил:
– Даже не думай пить это. – Прозвучало так категорично, словно в колбе чистый яд. На наши опасливые взгляды мужчина добавил для дочери: – Иначе твоей сестре может не хватить на этот месяц.
Элис фыркнула и пошла дальше на первый этаж. Маркиз тоже направился по своим делам, больше не сказав мне ни слова. Я тут вообще пустое место.
Задумчиво покрутила колбу в руках, смотря на своё отражение в стекле. Я ведь всё-таки существую, значит, это не просто так.
Спустя шесть лет…
Постелила плед на скамейку около Святой Дианы.
Я достала книгу, принесённую с собой. Темновато тут для чтения, но надо же чем-то заниматься на протяжении двух часов, пока меня не прекратят искать? А я была уверена, что сюда почти никто кроме меня не заходит. Всё ещё.
Но вот услышала лёгкий хруст еловых иголок под чьими-то ногами. Чуть не застонала – что за день-то такой?!
Быстро свернула плед, отбежала от дорожки и спряталась в тени деревьев, следя за незваным гостем.
Но стоило мне увидеть знакомый золотой блеск, и я решительно вышла навстречу, застав сестру врасплох. Элис вздрогнула, когда увидела меня. Я мысленно фыркнула. Она не ожидала никого тут встретить. Интересно, тоже прячется или что-то задумала?
Однако эта златокрылая девушка не была бы собой, если бы мимолётное удивление не сменилось холодной маской пренебрежения. В этом вся она. Прекрасная и холодная. Говорит, что знает себе цену, а я считаю: задирает нос. Её любимая песня «Что всё обо мне, да обо мне. Поговорим о вас! Как я вам?»
За столько лет я не прониклась к этой химмель и крупицей тепла.
– Что ты тут забыла? – спросила она у меня.
Я рассматривала струящееся платье, облегающее её стройную фигуру. У неё, конечно, нет некрасивой одежды, но сегодня она нарядилась так, будто для кого-то. Чтобы произвести впечатление. О, так она решила сбежать к тому виконту?
– А ты полетела к своему петуху вопреки запрету маркиза, – констатировала я. – Он будет недоволен, если узнает.
Элис перекинула золотую косу через плечо, буравя меня враждебным взглядом. Кожа у неё была мраморной, а выразительные глаза напоминали кусочки янтаря. Истинная аристократка, представительница народа Небес.
– Бедняжка Вивьен. Расскажешь родителям? – усмехнулась Элис. – Кстати, они тебя ищут. И кто бы мог подумать, что ты прячешься здесь. Но должна признать, что в этой дыре ты выглядишь весьма гармонично.
Ясно, она угрожает выдать мой тайный уголок. И хоть мне совершенно не нравился тот идиот, от которого потеряла голову Элис, сегодня мне придётся быть паинькой, смирившись с её действиями.
– Нет, я никому ничего не расскажу. Как и ты.
Мы обменялись кивками и разошлись восвояси. Сестра раскрыла крылья и взлетела. Только отсюда её сверкающее великолепие не было заметно из окон поместья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я села на уцелевшую скамейку, но книгу не раскрыла, задумавшись.
Я с самого детства живу с семьёй нер Стоунхаус. Но чувствую себя здесь, мягко говоря, неуютно. Единственный, кто обращается ко мне как к живому существу – маркиз нер Стоунхаус. Его жена же меня просто ненавидит. А их дочь Элис… понятия не имею, что у неё на уме. Да и, думаю, никто не знает.
Элис называют моей сестрой, я в мыслях называю её также, но ничего сестринского между нами нет. Мы абсолютно разные!
Я полукровка. По крайней мере, мне так говорят. Моя мать приходилась сестрой маркизу, а отец был успешным торговцем, но не аристократом. И у меня, как и у него, нет крыльев. Хотя в целом я похожа на представителей народа Небес – химмель. Не знаю, сильна и быстра ли я, как и они, но больше всего меня раздражают их невероятно долгие, в отличие от людских, жизни.
Если люди становятся невыносимыми маразматиками с шестидесяти, представляете, каково жить рядом с теми, кому уже не одна сотня лет?! Только с прожитыми годами химмель становятся лишь опаснее и злее, в то время, как люди чахнут и увядают.
Почти вся знать в нашем королевстве крылатая. Их оперение совпадает с цветом волос. И всегда напоминает металл. Вот Элис золотая, маркиз медный, а его жена тоже блестит как начищенная золотая монетка, но чуток темнее.
Если бы у меня были пернатые крылья, думаю, они бы казались чёрным металлом. Кожа у меня немного смуглая, что стало ещё одной причиной насмешек Элис. Но я давно не обращаю на её колкости внимания.
А вот мои крылья – мой секрет. В отличие от обычных крыльев остальных аристократов, мои могут исчезать, если я захочу. Их я обнаружила не так давно и сильно удивилась и обрадовалась, когда разглядела, что именно шевелится за моей спиной. А потом проревела несколько ночей в подушку.
Я выпустила их. Вновь кольнуло жуткое разочарование.
Почему никому не показываю крылья? Да это же смех один!
Только взгляните на коротенькие некрасивые конечности! Я посмотрела, сильно вытянув и повернув голову. Куцые крылышки едва ли доставали до пола, когда я стояла, хотя носить их всё время поднятыми, как это делают остальные химмель, у меня никогда не получалось. А ещё на сгибах крыльев были страшные острые когти. Радует то, что они прочные, как будто действительно сделаны из металла. Скрыла свой позор снова.
Когда солнце начало опускаться на верхушки деревьев, я неспешно направилась к поместью.
***
Выговора мне удалось избежать, но ради этого я проигнорировала слугу, который позвал меня на поздний ужин.
Заснуть тоже плохо получалось. Знаю, что приснятся кошмары. Лёжа лицом к окну, я непрерывно следила за белой луной. Белой, безопасной. Но частенько я вспоминаю, что происходит, если луна покраснеет, а солнце побелеет.
Перед глазами встали силуэты крылатых тварей, их повизгивание и рокот зазвенели в ушах. Таких чудищ мы зовём гросками.
Дверь, ведущая в мою спальню, тихо отворилась. Я тут же смежила веки, пытаясь выровнять дыхание. И мне даже не нужно было открывать глаза, чтобы узнать вошедшего. Я мысленно представила себе маркиза, который сейчас пройдёт к окну, а луна подарит его медным волосам волшебный блеск.
– Всё так же видишь тех гросок. Тебе нужно ещё сонного зелья? – тихо спросил химмель, наблюдая за мной. Его взгляд был почти осязаемым.
Я всё-таки открыла глаза. Нет смысла притворяться спящей. Он знает меня как облупленную. Даже догадался, что мои запасы снотворного уже иссякли. Его доброта трогает.
Взгляд этого химмель не был участливым, он был спокойным и немного безразличным. Но поступки маркиза говорят о нём лучше, чем эта маска циничного аристократа.
– Да, пожалуйста, – таким же тоном ответила я.
У него в руках уже были две колбы, которые он поставил на тумбу рядом с изголовьем моей кровати.