Читать интересную книгу Приключения Дениса Молодцова - Василий Головачев

Возникла пауза.

Все присутствующие в комнате почему-то посмотрели на Дениса. И по этим взглядам он понял, что ему предстоит не просто спасательный полет, а беспрецедентный бросок в космос, который до него никто не делал. Точнее, сделали американцы, доверившись своей технике, но не преуспели.

Сердце дало сбой, но Денис привык держать себя в руках и ничем не выдал своего волнения. Только уточнил недрогнувшим будничным голосом:

— Они действительно опробовали новый шаттл?

— В натуре, — кивнул Лещенко с кривой усмешкой. — Причем запустили его с какой-то недоделкой, если верить источнику информации. Надеялись, так сказать, на единоличный успех. Это их второй корабль — «Техас», первый — «Флорида», как вы знаете, в настоящее время пристыкован к МКС.

— Доигрались, — бросил темнолицый, морщинистый, седой мужчина в строгом сером костюме. Это был полковник Матвейкин, начальник службы безопасности РВКН.

Денис был с ним полностью согласен: американцы переоценили и себя, и свою хваленую технику, забыв о катастрофах с первыми шаттлами — «Челленджером» и «Колумбией». Несмотря на трехлетний мораторий на запуски и последующую вслед за этим доработку старых космических транспортных систем, как официально назывались «челноки», а также на создание новых, никто из специалистов не мог дать гарантию, что молчание «Техаса» объясняется внешними причинами, а не внутренними, то есть, к примеру, выходом из строя двигателей или других важных элементов корабля.

Вообще-то шаттл создавался в конце двадцатого века как орбитальный самолет, несущий экипаж и полезную нагрузку. Устанавливался он на спине огромного внешнего топливного бака, к которому с двух сторон присоединялись твердотопливные ускорители. При старте включались оба ускорителя, обеспечивающие основную стартовую тягу, и три основных двигателя орбитального корабля. Ускорители работали на смеси перхлората аммония с алюминиевым порошком, а двигатели шаттла — на жидком водороде и кислороде, поступающих из внешних баков. Как правило, почти все топливо выгорало при подъеме корабля до высот в двести пятьдесят — пятьсот километров, оставались буквально крохи — для небольшого маневрирования.

В новом шаттле топлива оставалось больше, так как поднимался он первоначально на «горбу» мощного самолета-носителя — до высоты в двенадцать километров, и только потом стартовал сам. Корабль же «Техас», о котором шла речь, был вообще собран на орбите, поэтому ему потребовался минимум времени и энергии на старт к астероиду Ирод с тем расчетом, чтобы вернуться обратно. Американцы хотели удивить и восхитить мир, но не смогли.

— Вы уже поняли, майор? — сказал Лещенко. — Надежда на вас и на ваш экипаж. Корабль к полету готов. Мы хотели использовать его для доставки медицинского оборудования на Луну. Придется изменить планы. Ваш корабль должен сработать как перехватчик.

— А почему нельзя сразу послать к астероиду десяток ядерных ракет? — проворчал худой и лысый замминистра обороны. — Разнести его в щебень!

— Потому что мы не знаем, что случилось с экипажем «Техаса», — отрезал Лещенко. — Так и планировалось первоначально, что мы запустим пять своих ракет — модернизированную «Сатану», а Штаты пять своих новейших «Пискиперов», после того, как будет уточнена траектория астероида. Но американцы обо…лись, спутали все карты, и теперь нам предстоит доказать, что мы партнеры посерьезней.

— Справитесь, майор? — посмотрел на Дениса профессор Черников, главный разработчик российского «шаттла» — воздушно-космического комплекса «Ангара-32».

— Обязан справиться, — пожал плечами командир группы «АСС», худенький и маленький, но с жестким волевым лицом. — Молодец… э-э, майор Молодцов готов к любому испытанию.

Денис не отреагировал на обмолвку Зайцева, его еще со школьных лет редко называли по имени, только — Молодец. Это обязывало — чтобы не смеялись за спиной, и заставляло держать себя в хорошей физической и психологической форме.

— Прошу вводную, — сказал он хладнокровно.

По губам Зайцева скользнула усмешка. Он хорошо знал своего подчиненного и был в нем уверен.

— Собственно, ваша задача проста, — сказал Лещенко. — Надо долететь до Ирода, разобраться, что случилось с китайским зондом и «Техасом», спасти, кого можно, и вернуться.

— Хорошо бы еще выяснить, почему астероид увеличил скорость, — пробормотал Черников. — На космический корабль он не похож, с виду и по характеристикам — кусок базальта необычной формы, да и размеры слишком велики для корабля…

— Это не главное, — сказал молчавший до сих пор здоровяк в генеральском мундире — начальник РВКН. — Главное — побыстрей найти причину молчания шаттла и вернуться. Мы должны раздолбать астероид до того, как он врежется в Землю. Весь мир ждет от нас чуда. Понимаете, какая на вас лежит ответственность, майор?

— Так точно! — Денис поднялся и встал по стойке «смирно». — Еще два вопроса можно, товарищ генерал?

— Разумеется.

— Кто командир «Техаса»?

— Кэтрин Быоти-Джонс.

— Женщина?! — удивился замминистра.

— Почему вас это удивляет? Ей двадцать восемь, как и майору Молодцову, и на ее счету пять полетов. Вы должны знать Кэтрин, майор.

— Так точно, знаю — заочно, хотя лично не знаком. Сколько человек в ее экипаже?

— Трое.

— Кто полетит со мной?

— На этот раз я, — сказал Зайцев, — и сотрудник службы безопасности Феликс Глинич.

Денис нахмурился.

— Я не знаю этого человека. Почему не летит Артист… э-э, капитан Абдулов?

— Вместо него в экипаж включен Глинич. Он эксперт в области космического материаловедения, астрофизик, планетолог и специалист по метеоритному веществу.

— Мне на борту нужен грамотный бортинженер, специалист по системам, а не астрофизик!

— Феликс Эдуардович Глинич, — вмешался профессор Черников, — является кандидатом в отряд космонавтов уже два года и прекрасно изучил наши корабли и комплексы.

— И все же я требую…

— Успокойтесь, майор, — перебил Дениса командир группы. — Я понимаю ваши чувства, но состав экипажа определяю даже не я, а правительственная комиссия. Она и рекомендовала, можно сказать… этот состав экипажа. Вам придется согласиться или войти в состав дублирующего корабля.

Денис проглотил ругательство.

— Хотя бы объясните, в чем дело, почему необходима замена.

— Есть определенные подозрения, майор… — начал Лещенко.

— Мы не знаем, почему астероид увеличил скорость, — сказал Черников. — Но такие целенаправленные манипуляции обычные космические тела совершать не в состоянии.

— Вы что же, предполагаете, что к нам залетел чей-то космический корабль? — Денис позволил себе немного иронии.

— Не обязательно, — качнул седой головой профессор. — Возможно, это ядро кометы, возможно, представитель нового класса малых активных объектов…

— Определимся на месте, — перебил Черникова Зайцев. — И для этого опыт Глинича незаменим. Все, майор, идите, готовьтесь. Вылет через четыре часа.

Денис кинул подбородок на грудь, щелкнул каблуками и вышел. Настроение испортилось. Слава Абдулов, ровесник и однокашник, был отличным специалистом и надежным другом, и его замена подействовала угнетающе. Но изменить что-либо уже было невозможно. Зайцев намекнул, что Денис может не полететь вовсе, если будет настаивать на своем. Что же они почуяли, товарищи начальники, заменив бортинженера на специалиста службы безопасности? Неужели и впрямь уверены, что в Солнечную систему вторглись пришельцы? Или же просто решили перестраховаться?

4

Он был впереди и чуть снизу — маленький сверкающий крестик на фоне угольно-черной бездны, проколотой множеством острых звездных «булавок». Астероид Ирод. Пять километров сто сорок шесть метров — длина главной перекладины, полтора километра — длина второй перекладины, толщина «креста» — шестьсот метров, масса — двадцать три миллиарда тонн. Поскольку его скорость уже почти достигла возможности разгона земных кораблей — до ста десяти километров в секунду, решено было при подлете сманеврировать таким образом, чтобы астероид сам догнал корабль. И Денис мастерски проделал маневр, не потеряв ни мгновения, ни сантиметра. Теперь Ирод постепенно догонял «Ангару», вырастая в размерах. По расчетам бортового компьютера он должен был взять корабль «на абордаж» через восемь часов.

Американский шаттл «Техас» они обнаружили не сразу. Как оказалось, он приземлился на крест космического монстра, то есть, разумеется, «приастероидился» и был почти невидим со стороны, так как местом посадки избрал «подмышку» креста — там, где сходились грани большой и малой перекладин. На вызовы экипаж «Техаса» по-прежнему не отвечал и световые или какие-нибудь другие сигналы не подавал.

Зайцев считал, что экипаж погиб.

Молчаливый Глинич, за все время полета произнесший всего несколько слов, своих предположений не высказывал.