- Я слыхала, у вас карты есь бутто бы золоты? Я смала охвоча карты мешать.
И зачала она проигрывать деньжонки, кольца, брошки, браслетки, часики с цепочкой - все продула гостю.
Тут он домой сторопился.
- Однако поздно. На прошшанье дарю вам обратно ваши уборы. Мне-ка не нать, а вам от папы трепка.
А Раиска нахальне:
- Я бы все одно в суд подала, что у тебя карты фальшивы.
- Как это фальшивы?
Она искусственно захохотала:
- А вот эк!
Выхватила колоду да к себе под карсет.
- Докуль у меня рюмку-другу не выпьете, дотуль не отдам.
Делать нечего. Дорогой гость две-три рюмочки выкушал и пал на ковер. В графине было усыпаюшшее зелье. Шпионы выскочили из-за ширмов, раздели сонного догола и кошелек нашли. Тело на худой кляче вывезли далеко в лес и хвоснули в овраг, куда из помойных ям вываливают.
На холоду под утром Мартын очнулся. Все вспомнил:
- О, будь ты проклята, королевнина гостьба! Куда теперь подамся, нагой, без копейки?
Како-то лохмотье вырыл, завесился и побрел лесом. Думат: "Плох я сокол, что ворона с места сбила". И видит: яблоки растут белого цвету.
- Ах, как пить охота!
Сорвал пару и съел. И заболела голова. За лоб схватился, под рукой два волдыря. И поднялись от этих волдырей два рога самосильных.
Вот дак приужахнулся бедный парень! Скакал, скакал, обломить рогов не может. Дале заплакал:
- Что на меня за беды, что на меня за напасти! Та шкура разорила, пристрамила, разболокла, яблоком объелся, рога явились, как у вепря у дикого. О, задавиться ли, утопиться?! Разве я кому надоел? Уйду от вас навеки, буду жить лучче с хичныма хехенами и со львами.
Во слезах пути-дороженьки не видит и наткнулся опять на яблоню. Тут яблочки красненьки, красивы.
- Объистись разве да умереть во младых летах?..
Сгрыз яблоко, счавкал друго,- головы-то ловко стало. Рукой схватился и рога, как шапочку, сронил. Все тело согрелось, сердце звеселилось и напахнула така молодось, дак Мартын на голове ходить годен. Нас бы с вами на ум. Мартына на дело: этих красных молодильных яблоков нарвал, воротился на старо место, рогатых яблоков натряс, склал за пазуху и побежал из лесу.
Дорога в город повела, а Мартынко раздумался: "В эдаких трепках мне там нельзя показаться. В полицу заберут".
А по пути деревня, с краю домик небольшой - и старуха кривобока крыльцо пашет. Мартынко так умильно:
- Бабушка, дозвольте в ызбу затти обогреться. Не бойтесь этих ремков, меня бродяги ночесь раздели.
Старуха видит: парень хоть рваной, а на мазурика не похож - и запустила в кухню. Мартынко подает ей молодильного яблока:
- Баба, на-ко съешь!
Баба доверилась и съела.
- Парень, чем ты меня накормил, будто я вина испила?
Она была худа, морщевата, рот ямой; стала хороша, гладка, румяна.
- Эта я ли? Молодец, как ты меня эку сделал? Мне ведь вам нечем платить-то!
- Любезна моя, денег не надо. А нет ли костюма на мой рост - мужнева ли, братнева ли? Видишь, я наг сижу.
- Есь, дитетко, есь!
Отомкнула сундук.
- Это сынишка моего одежонка. Хоть все понеси, андел мой, благодетель!.. Оболокайся, я самоварчик согрею.
Мартыну гостить некогда. Оделся в простеньку троечку и в худеньки щиблеты, написал на губы усы, склал свои бесценны яблоки в коробок и пошел в город. У Раискиных ворот увидел ейну стару фрелину:
- Яблочков не прикажете-с?
- Верно, кисляшши.
- Разрешите вас угостить.
Подал молодильного. Старой девки лестно с кавалером постоять. Яблоко на обе шшоки лижот. И кряду стала толста, красна, красива. Забыла спасибо сказать, полетела к королевны:
- Раичка, я-та кака!
- Машка, ты ли? Почто эка?
- Мушшина черноусой яблочком угостили. Верно, с этого... У их полна коробка.
- Бежи, ростыка, догоняй. Я куплю, скажи: королевна дорого даст!
Мартынка того и ждал. Завернул пару рогатых, подает этой Машки:
- Это для барыни. Высший сорт. Пушшай едят на здоровье. За деньжонками потом зайду.
Раиска у себя в спальны зеркалов наставила, хедричество зажгла, стала яблоки хряпать:
- Вот чичас буду моложе ставать, вот чичас сделаюсь тельна, да румяна, да красавица...
Ест яблоко и в зеркало здрит и видит - на лбу поднелись две россохи и стали матеры, и выросли у королевны рога долги, кривы, кабыть оленьи.
Ну, уж эту ночку в дому не спали. Рога те и пилой пилили, и в стену она бодалась - все без пользы. Как в зеркало зглянет, так ей в омморок и бросат. Утром отправили телеграмму папаше, переимали всех яблочных торговцев, послали по лекарей.
Нас бы с вами на ум. Мартына на дело: наклеил бороду, написал морщины, наложил очки. Срядился эким профессором и с узелочком звонится у королевиной квартеры:
- Не здесь ли больная?
- Здесь, здесь!
Раиска лежит на постели, рошшеперя лапы, и рога на лямках подвешаны. Наш дохтур пошшупал пуп - на месте ли, спросил, сколько раз до ветру ходила, и были ле дети, и были ле родители, и не сумашеччи ле были, и папа пьюшшой ле, и кака пинтература?
Также потребовал молоток, полчаса в пятки и в темя колотил и дышать не велел. Тогда говорит:
- Это вполне научное явление с рогами. Дайте больной съись два куска мыла и ташшыте в баню на снимок.
Она ела-ела, тогда заревела:
- О, беда, беда! Не хочу боле лечицца-а! Лучче бы меня на меленки смололи-и, на глину сожгали, на мыло сварили-и!
Тут Мартын выгонил всех вон и приступил накоротки:
- Я по своей практике вижу, что за некотору подлось вам эта болесь!
- Знать ничего не знаю, ведать не ведаю.
Тогда добрый лекарь, за рога ухватя, зачал ей драть ремнем:
- Признавайся, дура, не обидела ле кого, не обокрала ле кого?!
- О, виновата, тепере виновата!
- В чем виновата?
- У тятенькиного министра карты высадила.
- Куда запехала?
- Под комод.
Мартын нашел карты. Достал молодильные яблоки:
- Ешь эти яблоки!
- О, боюсь, боюсь!
- Ешь, тигра рогатая!
Она яблоко съела,- рога обмякли и отпали; друго съела - красавица стала.
Была черна, суха, стала больша, красна, налита! Мартынко взглянул, и сердце у него задрожало. Конешно, против экой красоты кто же устоит! Глядел, глядел, дале выговорил:
- Соблаговолите шайку воды.
Подала. Он бороду и краску смыл. Раиса узнала,- где стояла, тут и села. Мартынко ей:
- Рая, понапрасну вы на меня гору каменну несли. Это я из-за многих хлопот не поспел вас тогда высмотреть, а тепериче страстно абажаю.
Дальше нечего и сказывать. Свадьба пошла у Мартынка да у Раиски. Песни запели, в гармонь заиграли.
Вот и живут. Мартынко всех в карты обыгрыват, докуль этих карт не украдут. Ну, а украдут, опять и выпнут Мартына.