Читать интересную книгу Её безмолвная история. Психологический рассказ - Татьяна Аржаева

Нежеланный желанный

Елена Петровна забеременела практически сразу после свадьбы. Родилась дочка, которую назвали Марией. Муж Николай, несмотря на то, что первым ребенком оказалась девочка, очень и от всей души обрадовался. В роддом он приехал с цветами и подарками. Елена Петровна была приятно удивлена, ведь, пока она ждала выписки, насмотрелась на некоторых других женщин, родивших девочек, и наслушалась историй от старушек-медсестер. Кто-то из мужей не приезжал забирать жену, и они сами добирались до дома или уезжали к маме; кто-то приходил и под окнами роддома кричал, что, как только жена переступит порог дома с дочкой на руках, он им устроит «сладкую» жизнь; кто-то передавал записки с проклятьями малышке; а кто-то требовал отказаться от ребенка. Соседка по палате делилась своей ситуацией, про которую можно было сказать «и смех, и грех». Всю беременность они спорили с мужем, кто первый родится: мальчик или девочка? Муж говорил: «Первый пусть будет мальчик, а потом хоть 10 девочек». Жена настаивала на противоположном. Когда родилась малышка, новоиспеченный отец передал супруге записку: «Ты опять поступила по-своему!» Как будто женщина имеет возможность влиять на то, какой пол будет у ребенка, как будто она виновата в том, что родилась девочка или мальчик. Конечно, большинство из этих мужчин в итоге принимали дочку, но нервы женам успевали перед этим потрепать изрядно.

Для Ирины такое отношение к дочкам было в некотором смысле непонятным. Нет, она, конечно, понимала причины такого отношения – предрассудки, ценность мальчиков и меньшая ценность девочек в патриархальном и послевоенном обществе. Но она не понимала, как так можно относиться к своему ребенку, своему – плоть от плоти, кровь от крови. Она не понимала, как можно так относиться к ребенку от жены, любимой женщины? Как можно причинять такую боль своей любимой в один из самых светлых моментов не только ее жизни, но и своей? Как можно быть таким черствым и, наверное, глупым, позволяя себе находиться во власти предрассудков, не замечая глубоких человеческих и семейных ценностей, ценности жизни, в конце концов?

Но бывало, когда мужчины гордились родившейся дочкой и жену от радости чуть ли не на руках выносили из роддома. Для таких главным было, что жена здорова и все прошло благополучно, ребенок здоров и неважно, какого он пола, главное – свой, родной!

Николай на руках жену не выносил, но явно был в отличном расположении духа и с нескрываемым удовольствием взял дочурку на руки, не дожидаясь, когда это ему предложат. В дальнейшем он легко и просто, с радостью ее купал, менял пеленки, играл, гулял, заботился и по мере возможности баловал. Так прошло два года.

С детства, рассказывала Елена Петровна, она мечтала о двух детях. Она не хотела, чтоб между ними была большая разница в возрасте, – года 2—3, не больше. Она хотела, чтоб они были близки друг другу не только родственно, но и по возрасту, духу, чтоб они стали друг для друга друзьями. Поэтому, когда пошел дочке третий год, она начала намекать супругу о своем желании родить еще одного ребенка. Николай особой радости по этому поводу не проявил, признаков энтузиазма тоже. Тогда Елена Петровна начала говорить об этом более откровенно и прямо. Результат был тот же. Сначала муж делал вид, что не понимает, о чем она, потом просто молчал, потом переводил разговор на другую тему, потом стал приводить доводы о том, что второго ребенка им не поднять, нужно будет больше работать, решать квартирный вопрос, затем раздражался, злился, ругался и т. д. Так прошел год. Потом еще один.

Ирина часто вспоминала эту историю и удивлялась тому, как супруги отстаивали свои позиции, не уступая друг другу. Она пыталась поставить себя на место то того, то другой, найти золотую середину или аргументы в пользу той и другой стороны. Не могла. Не могла до тех пор, пока не посмотрела на ситуацию с точки зрения ценностей: муж говорил о своем нежелании, материальном, и о том, что ему придется делать, о своей неуверенности, сомнениях, а жена – о силе своего желания, попытке дать первому ребенку еще одного близкого человека (может, потому что он был у нее или наоборот – не было), важности продолжения рода и жизни.

За два года Елена Петровна чего только не перепробовала, в том числе и советы подруг о соблазнительных нарядах, невероятных ласках и о том, чтоб воспользоваться нетрезвым состоянием супруга. Но тот радовался нарядам и ласкам, не отказывал себе в алкоголе и держал вопрос «зачатия» под строгим контролем. И все же молитвы молодой женщины были услышаны. Как это случилось и когда, она не могла понять, да и не особо важно ей это было. Главное, случилось! От врача она поспешила домой, надеясь, что муж разделит эту радость. К сожалению, радости Николай не проявил, наоборот! На протяжении всей беременности он желал жене и неродившемуся ребенку, чтоб случился выкидыш, чтоб он умер, чтоб она никогда больше не могла забеременеть и т. д. Малейшие признаки токсикоза, усталости, дискомфорта у жены вызывали у мужчины раздражение, поток брани, ругательств и недобрых пожеланий. А беременность протекала сложно, трудно. Будущей мамочке казалось, что она собрала все проблемы, какие только бывают при беременности.

Роды были не только тяжелыми, но и долгими. Последствия были грустными – это была последняя беременность. Родила Елена Петровна мальчика. Врачи и медсестры утешали, обещая, что муж обрадуется, узнав пол ребенка. Увы! Супругу было все равно, кто родился. В роддом он за ней не приехал. Добиралась Елена Петровна до дома одна, на такси. Водитель, пожилой мужчина, сурово на нее посматривал и, не вытерпев, грозно, осуждающе и как бы между прочим произнес: «Вот какая нынче молодежь пошла! Рожают без мужей!» Оправившись от такого заявления, женщина попыталась себя защитить, тихо произнеся: «Муж сыну не рад, потому и не приехал!» Таксист сначала не понял, но потом притормозил, повернулся к ней и спросил: «Как так не рад сыну? Сыну?!» Поняв, что молодая мама не шутит, всю оставшуюся дорогу сокрушался о том, что неправильно понял ситуацию, бранил ее мужа и сочувствовал. Денег за дорогу он с нее не взял, оставил номер домашнего телефона с просьбой звонить ему в любое время, когда надо будет ребенка куда-то увезти или привезти, пообещав, что для нее всегда будут самые низкие цены. Елена Петровна часто к нему обращалась, и слово он свое держал до последнего рабочего дня.

Ирина, перебирая порой в памяти эту историю, также часто думала о словах одной из пожилых медсестер, помогавших Елене Петровне в роддоме. Та, когда стало понятно, что у мальчика астма, задумчиво и как бы про себя произнесла: «Видно, кто-то из близких очень не хотел, чтоб этот парень родился…» Ира думала: может, поэтому дети порой болеют? Кто-то не хотел, чтоб они родились? Или чтоб жил? Или хотели мальчика, а получилась девочка и наоборот? Она вспоминала иногда историю своей подруги, которая очень хотела девочку и очень не хотела мальчика. После выкидыша (мальчика) она почти 9 лет не могла забеременеть. Только когда браку стал угрожать развод и ей стало все равно, кто родится, она смогла порадовать своих близких долгожданным событием. Родился мальчик. Случайность это или не случайность? Можно ли назвать случайностью то, что другая ее подруга после болезненных первых родов почти 12 лет не соглашалась на второго ребенка? Вторые роды прошли спокойно, но малыш родился с очень малым весом, весьма слабеньким и долго догонял сверстников.

Болезнь малыша внесла существенные изменения в жизнь Елены Петровны и всей ее семьи. Внимание женщины было целиком и полностью направлено на Андрея. Супруг к сыну не подходил, игнорировал его, жене ни в чем, что касалось сына, не помогал, а порой и замечал: «Говорил же я тебе, что не надо было рожать второго ребенка? Вот теперь сама и мучайся!» Она и мучилась, раз за разом побеждая очередные приступы астмы у сына. Поглощённая борьбой за здоровье второго ребенка, а порой и за его жизнь, женщина и не заметила, как дети разделились – дочка стала папиной, а сын – маминым. Прохладное отношение к сыну осталось у Николая на всю жизнь. А дочка, став взрослой, однажды ей сказала, что у нее был отец и не было матери. Понимала ли Мария, что так произошло не потому, что мать ее не любила, а потому, что другой ребенок родителей – ее брат – был нежеланным для отца, болел и тяжело? В детстве точно нет. Она видела, что мать поглощена братом, а на нее почти не обращает внимания или дает ей не столько внимания, сколько бы хотелось. А став взрослее, так и не смогла пройти через свои детские обиды и недолюбленность матерью.

Конец ознакомительного фрагмента.