блестящим и нелепым, его не жалко будет потерять. И что-то мне подсказывает, что так оно и будет!
Навстречу мне вихляющейся нетвердой походкой скользило неряшливое тело. Другого определения для этого чуда у меня не нашлось. Две кривые ноги. Две ломанные руки. Голова и хвост вроде того, как изображают у чертей — со стрелочкой и кисточкой на конце. Туловище и лицо поросло шерстью и перьями. Когти на пальцах, но абсолютно не функциональные — загибаются в разные стороны… и глаза закрытые плотными кожистыми веками, усиленными чешуйками. Явно не боец ближнего боя, но что-то и дальнобойного ничего не видно. Колдун? Или жертва колдуна — типа зомби?
Мы замерли напротив друг друга в пяти шагах. Вокруг песок, песок… над головою гулко ударил гонг. И мой названный враг начал неспешно поднимать веки, что почему-то привело к онемению моих ног! Мозги сработали как надо: щелк! Так это ж василиск или тварь вроде него!
Я упал под себя и кувыркнулся через левое плечо вперед и в сторону. Еще раз, и еще. В мешке ничего кроме сменной одежды и пары жестких пеналов из дерева и железа с наркотиками и медикаментами, да фляжек со спиртом и водой. А на лук плевать: выживет — хорошо, нет — еще лучше. Легко пришел — легко ушел.
Нарастающее онемение прошло, но ноги все еще слушались не очень хорошо, а тварь уже неторопливо разворачивается ко мне лицом. Х-ха! У него шея неподвижная! Вот урод… Я как собака со сломанным КАМАЗом хребтом, загребая крупный песок руками вплотную подполз к противнику и еще раз с натугой кувыркнулся, очутившись у него за спиной. Секанул тяжелым изогнутым клинком по тому месту, где должны быть сухожилия ног, в ответ гибкий хвост монстра выстрелил по мне сверху вниз и застрял в материале моего бронника. Полезная вещь кевлар, усиленный с изнанки стальными пластинами.
Схватка перешла в портер. Враг заваливался назад, прямо на меня, но я умудрился толкнуть его так, что бы он упал вперед, мордой вниз. Теперь, схватившись за бьющийся придавленным ужом хвост сразу за стрелкой с кисточкой, я подполз-навалился на тварь и несколько раз рубанул по туловищу в районе плеч. Острое лезвие с трудом пробило шкуру твари и обиженно зашипело, дымясь от покрывшей его черной крови. Хрена се! Чужой, блин! Суде по тому, как весело вьется дымок, железка скоро кончится. Значит шустрее режь-коли!
Я с рычанием и дрожью в руках начал разделывать врага как какую-то курицу по суставчикам. Тот после первых ударов трепыхался довольно вяло — не стоек оказался к ранениям, потому работа спорилась: пол минуты и на песке валяется только туловище с головой и хвостом, без рук и ног. Еще живое — хрипит что-то в поверхность арены. Я все за тот же хвост (оказалось, что стрелка это ядовитое жало — бронник шипел не хуже ножа) приволок его к ногам призвавшего меня Удильщика.
— Вот. Добить или его можно как-то использовать?
Балахонщик утробно хмыкнул:
— Это она, самка пещерного василиска, да к тому же на сносях. Знатный трофей… для зеленого адепта и не нюхавшего даже отголоска Силы. Ты удачлив, Госпожа благоволит тебе. Что ж, я дам обещенную награду за победу, а как использовать свой трофей решишь сам.
Удильщик простер (именно простер!) руку надо мной:
— Властью Младшего наделяю тебя Познанием Существа и Поглощением Сути!
Меня придавило к земле, а в голове взорвалась сверхновая. Теперь я ЗНАЛ, что можно сделать с моим трофеем и главное МОГ это осуществить! Здравствуй, Сила заемная…
Мои губы шептали какую-то чушь, а руки с натугой тянули истлевший уже на треть нож сквозь плоть и кости вдоль позвоночника врага. Я не опасался за свои пальцы — сформировал некое подобие гарды-тампона из куска материи, добытой из кармана и натянул зимние перчатки. Тварь под лезвием тонко верещала, забивая себе глотку песком, но жалости у меня не было — ура наркоте!
Минус нож, плюс хребет василиска с ядовитым жалом на одном конце и головой твари на другом. И плюс тошнотворно мутная воронка вокруг меня — вытянутая жизнь и способности трех существ — матери и нерожденных ею змеенышей. Ха-ха! Теперь я некромант! Мерзкий и всеми презираемый. Да?
Счас! Фиг вам, на данный момент я лучник, потому что в руках у меня собранный и натянутый блочник с наложенной стрелой, наконечник которой смочен в крови василиска. Пятьдесят шагов — приличная дистанция для неумехи вроде меня. Три выстрела уже ушли в молоко, то есть в переливающуюся желтым и красным пелену вокруг оппонента "моего" Удильщика, в запасе еще около двадцати и пара минут первого круга. Треньк! Шлеп… Стрела в прорезь, скрип углепластика плеч, шорох блоков, щелчок кликера — натяжение оптимально… для бывшего хозяина лука. Треньк! Шлеп, бьет тетива по рукаву рясы…
Второй призванный противник соткался будто из воздуха прямо перед мишенью, по которой я пускал стрелы. Вот его нет — и вот он есть! Только что выпущенная стрела ткнулась в его грудь… и беспрепятственно полетела дальше — во втором круге моим врагом стал скелет с огромным "пылающим" двуручником. Как там говорили? Оружие полных отморозков в средневековой Европе, так как в плен их не брали и не щадили — гасили наглухо. Я хмыкнул — мой "поход за Силой" все больше напоминает разгонные уровни какой-то РПГехи. Арена, василиски-скелеты, чуваки, в легкую наделяющие спелами… к этому ли я шел? Хотя чего думать, пришел к тому, к чему пришел.
Лук на землю рядом с воткнутыми в песок стрелами и разделанным трупом первого врага, руки в карманы штанов через специально сделанные прорези в подряснике. Пальцы деловито нащупали по кастету в каждом загашнике и скользнули в предназначенные им отверстия. Ничего так экипировочка, да? Но что уж там — обходился тем, что могу сделать сам или отнять-одолжить. И "калаш" с подстволом сюда не влез. К моему обрезу всего пара патронов и работает у него только один ствол — боек второго не достает до капсюля, а ТТ — насмерть расстрелянная китайская подделка, прошедшая через десятки, если не сотни рук. Его я раздобыл у парня из Новосемейкино так же как и герыч с "планом". А понтов-то было! Пушер круче некуда… В общем, свинцовые кастеты с шипами из длинных желтых саморезов на мой взгляд самое то против призванного скелета с двуручником. Ну и плюс безбашенное хладнокровие обдолбанного кренделя — уже не мало.
Сблизились. Я мягко стелюсь по песку, он