Она замерла возле могущественного дерева, и зловоние ледяной металлической силы заполнило все вокруг. Чародей скорее ощутил, нежели увидел, как повернулась Ее голова и глаза остановились на нем. Дыхание застыло в груди, в глазах стремительно темнело…
Эльфийская ведьма перевела взгляд в другую сторону. Маг чуть-чуть расслабился и позволил себе сделать вдох. На усах блестел иней.
Темная Владычица, запрокинув лицо, следила за падением алой звезды. Затем Она протянула руку к дереву. Гнев, боль, желание и какое-то еще более сильное чувство переполняли их обоих, искажая самый воздух вокруг. Безумия сплетались воедино, пока Ее и его могущества не слились в одно целое, способное осквернить все вокруг. Тогда ведьма обняла ствол — одна темная тварь, баюкающая в объятиях другую темную тварь, и маг почувствовал то, чего давно боялся: превыше всего Она жаждала мести.
Белка подняла голову, уставившись сквозь усы на черную фигуру всего в нескольких футах от себя. Темная Владычица смотрела вниз, в озерцо ихора у корней серебристого волчьего дуба. Гладь его замерцала, и в ней отразилась местность к западу от горы. Между стволов бродили эльфы из Недремлющей стражи, созданной для защиты Великого леса от Ее безумия. На протяжении веков они сохраняли бдительность, отражали Ее атаки, не давая Ей и Ее лесу спуститься с горы на равнину.
Возникший образ утешал и успокаивал. Но тотчас вслед за ним явился другой…
В Великом лесу полыхнуло черное пламя, и эльфы с деревьями стали чахнуть и умирать. С неба падали Звезды, однако всюду, где они опускались, их поджидал Ее лес. Он пожирал силу Звезд, передавая ее Темной Владычице. Из холодной земли вздымались новые деревья, похожие на кинжалы из стекла и стали. Они распространялись, захватывая все большие и большие владения, пока наконец свободных земель не осталось вовсе. Повсюду, куда ни глянь, горы и пустыни, озера и океаны щетинились колючим черным лесом.
Гора в очередной раз содрогнулась. Озерцо явило новый образ. В его глади отразились солдаты, судя по зеленым курткам и железным мушкетам, бойцы имперской армии Калагрии, главного государства людей, живущих за морем.
Изображение сделалось мельче, позволяя окинуть взглядом большее пространство. Маленькая крепость на холме показалась эльфу смутно знакомой. Сила Владычицы хлынула в озерцо, и укрепление придвинулось ближе — ведьма явно что-то искала. Маг ахнул, когда его внезапно накрыло волной исходившей от Нее магии. Чародей пытался не терять себя, удержать в памяти, зачем он здесь, но чувствовал, как постепенно проигрывает бой: волшебство черного леса истощало разум.
По небу на фоне крепости пронеслась падающая звезда и внезапно зависла над ней багряным солнцем. Она сияла все ярче и ярче, пока озерцо ихора не сделалось совершенно алым.
Потом свет угас. От звезды не осталось и следа, однако что-то в картинке безвозвратно изменилось.
Медленно и беззвучно выбравшись из убежища, маг крадучись направился к цели своей вылазки. При каждом шаге в лапки впивались ледяные иглы, но там впереди, не более чем в футе от него, чернел обсидиановый желудь серебристого волчьего дуба. Совсем близко… Нет, ему определенно требовался отвлекающий маневр.
Вынужденный черпать магию из клубившейся вокруг гнусной силы, чародей сосредоточился. Морщась от боли, он очищал и очищал ее внутри себя, пока не набрал энергии, достаточной для одного небольшого заклинания. Ее должно хватить.
Маг направил мысли на дерево, росшее в противоположном краю прогалины, и буквально на миг оно сделалось таким, каким могло бы вырасти в обычном лесу, — с коричневой корой, зелеными ветвями, в общем, самым обычным деревом. Прочие растения тут же набросились на него, хлеща и пронзая железными сучьями. Чародей метнулся вперед, схватил желудь и затолкал в рот. Ледяная молния расколола голову изнутри, однако же он успел шмыгнуть за валун. Только там маг выплюнул добычу себе в лапки. Обсидиановый плод дымился в пронзительно-холодном воздухе.
Гору снова тряхнуло. Камень расселся с низким, скорбным гулом. Повсюду открылись провалы, уходящие в сердце горы, обнажающие ее древнее прошлое. Языки черного холодного огня устремлялись из тьмы в ночное небо. Корни деревьев проникали все дальше. Они уже раздирали не просто камень — они тянулись в глубину веков. Первобытные, багровые глотки исторгали рев, забытый сотни лет назад. Твари были голодны. Но вопли их перекрыл иной голос, и та частица мага, что еще сохраняла разум, содрогнулась, услышав его.
«И вы тоже насытитесь!» — сказала Она им. Корни вытягивали уродливых существ из земли. Черные толпы невиданных чудищ хлынули наружу, шевеля кривыми конечностями и ворочая белесыми глазами.
«Ступайте в мир, как когда-то! Соберите ко мне тех, кто отмечен моей печатью. Тех же, кто станет препятствовать моему владычеству, уничтожьте!»
Хотя каждая жилочка беличьего тельца вопила: «Беги, пока не поздно!» — он все же рискнул заглянуть напоследок в озерцо ихора. Как ранее в Великом лесу, языки ледяного пламени сейчас поглощали крепость на холме, сжигая все на своем пути. Деревья Темной Владычицы взрывали землю, наподобие когтей слепо шаря корнями в поисках упавшей звезды.
Ну, довольно! Затолкав желудь за щеку, чародей со всех ног понесся прочь.
Голова шла кругом от боли, но он просто не мог вернуться без добычи! С каждым прыжком маг оказывался все дальше от жуткой вершины и все ближе к тому, у кого наконец появился шанс остановить Ее.
Достигнув подножия горы, беглец отыскал пещерку, заполз туда, выплюнул желудь, затем рухнул на пол, превратившись обратно в эльфа. Теперь можно потерять сознание, позволив боли и изнеможению взять верх, ведь первая часть задачи успешно выполнена. Придя в себя, он лично доставит…
А там, на вершине, Темная Владычица продолжала вглядываться в зеркальную поверхность. Вот чародей рухнул на каменный пол. Твари замерли рядом, ожидая малейшего сигнала. Некоторые до сих пор походили на эльфов, хотя и чудовищно искаженных. Они ждали лишь приказа, готовые растерзать дерзкого мага на куски. Но приказа не последовало. Темная Владычица только улыбнулась.
Мирам стенать не положено, но этот мир еще застонет!
Глава 2
Часовой подпирал брошенный фургон, прислонив мушкет к разбитому колесу. Выцветшая и облупившаяся надпись на деревянном борту гласила: «35 пехот. Калагрийская имперская армия». Не то чтобы боец мог ее прочесть, да и не то чтобы она его интересовала. Солдат выглянул из-за повозки, но не увидел ничего, кроме нескольких оранжевых точек — развешанных на стенах фонарей. По ветхости крепость ничуть не уступала сломанному фургону. За настоящее укрепление она могла сойти разве что впотьмах. Да и то неровный ряд огней демонстрировал места, где куски стены обрушились от времени и небрежения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});