Читать интересную книгу Тридесятые сказки, или Вот такие пирожки - Аркадий Шер

Как только он оказался на берегу, озеро снова покрылось толстым слоем льда. Срывающимся от усталости голосом Волк сказал:

— Правду говорил Красная Шапочка, что без труда не вылезешь из пруда!

И тут же почувствовал, что его мокрая шерсть тоже покрывается льдом. Не успел Волк опомниться, как стал походить на ледяную скульптуру. Стуча от холода зубами, он из последних сил, что есть мочи заорал во всю глотку:

— По щучьему велению, по моему хотению! Хочу согреться!

Эхо подхватило его последние слова. «Согреться… огреться… греться…» — звучало все тише и тише в морозном воздухе. И тут же перед Волком, словно из-под земли, выросла настоящая, хорошо натопленная русская печка. Как стеклянный робот, еле-еле передвигая лапами и громко хрустя своим ледяным панцирем, взобрался Волк на печку — тёплый островок среди морозного зимнего леса. И только сейчас он заметил, что за ним что-то тянется. А это его удочка, которая, зацепившись крючком за мокрую шерсть своего хозяина, вместе с ним благополучно выбралась на берег.

«Видать, судьба!» — решил Волк, смотал удочку и положил её рядом с собой. Он задремал, но, как только закрыл глаза, перед ним возник большой мешок, наполненный вкусно пахнущими пирожками. Он открыл глаза — мешок исчез! Волк снова закрыл глаза и с ужасом увидел, как Дед Мороз, по прозвищу Красная Шапочка, стремительно уносит этот мешок в неизвестном направлении. Он начал лихорадочно соображать: как догнать этот злополучный мешок? И вот когда мешок совсем скрылся в лесной чаще, Волк вспомнил, что у него осталось ещё одно — то самое, заветное четвёртое желание, которое должно помочь ему наконец-то вдоволь наесться этих толстеньких, вкусненьких, румяненьких пирожков. Однако для этого, как минимум, надо было догнать Красную Шапочку. А как это сделать, если тот, отталкиваясь своим волшебным посохом, мчался на лыжах, как скорый поезд?

Поднялся Волк на печке во весь свой волчий рост и завопил:

— По щучьему велению, по моему хотению! Догони, печка, Красную Шапочку с мешком!

Печка и догнала. До мешка уже рукой можно было достать, но она вдруг остановилась как вкопанная. Ведь Волк просил её только догнать.

— Дурная голова ногам покоя не даёт, — буркнула себе под нос печка и исчезла. Ну как сквозь землю провалилась!

Вот так, из-за собственной глупости, Волк лишил себя последней возможности полакомиться пирожками. Но попытка не пытка, и он решил продолжить погоню.

История вторая. Дружки и пирожки

Лежа в сугробе, Волк нащупал под собой удочку. В отчаянии взмахнул ею, как спиннингом, и зацепил крючком вожделенный мешок. Леска начала быстро сматываться с катушки, но мешок был уже на крючке у Волка, в прямом смысле этого слова. Изо всех сил держал он обеими лапами удочку, чтобы и на этот раз не упустить своё счастье!

Пока леска разматывалась, Волк судорожно соображал, что же делать дальше?! Вдруг леска натянулась, и его потащило по снегу со скоростью курьерского поезда, потому что именно с такой скоростью бежал на лыжах дед Игнат с мешком на плечах.

Волк вскочил на задние лапы и заскользил среди деревьев, как на водных лыжах.

Было время ещё что-то придумать. Мысли в голове мелькали быстрее, чем деревья перед глазами! Внезапно он остановился.

«Наверное, Красная Шапочка устал и бросил свой мешок», — предположил Волк. Воодушевлённый своим предположением, он побежал, быстро наматывая леску обратно на катушку своей удочки. Бежал и думал: «Не зря говорит пословица, что волка ноги кормят». Он уже ощущал вкус пирожков, как вдруг леска вывела его на поляну, посреди которой стояла избушка на курьих ножках.

Волк остановился и огляделся. Никакого мешка не было видно. Вокруг стоял молчаливый, погружённый в вечерние сумерки лес, смутно белели огромные сугробы. В сгущающихся сумерках Волк едва разглядел леску, тянущуюся прямо к двери избушки. У него радостно забилось сердце. «Так вот куда так торопился Красная Шапочка со своим мешком! В гости к Бабе-Яге! — решил Волк. — Теперь уж этот мешок от меня никуда не уйдёт, если, конечно, они не съедят все пирожки».

Волк заторопился. А ведь известно: поспешишь — людей насмешишь.

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом, — быстренько прошептал Волк. (Зачем он это сказал, он и сам не знал.).

Заскрипела избушка и послушно повернулась.

Тут же в окошке показались два браконьера с ружьями и начали палить из всех четырёх стволов. Ошалевший от страха, Волк нырнул головой в сугроб и понял, что влип в неприятную историю: сугроб оказался медвежьей берлогой. К счастью, медведь так крепко спал, что даже выстрелы его не разбудили.

Тогда Волк, не высовываясь из берлоги, стал осторожно наматывать леску на катушку. Леска натянулась, раздался скрип, и избушка стала поворачиваться в обратную сторону. Волк выглянул из своего укрытия. Избушка снова стояла к нему передом… и мёртвая тишина.

Любопытство пересилило страх, и Волк в два прыжка оказался возле двери. Он принюхался. Пирожками не пахло, но он всё-таки решил постучать.

— Кто там? — послышался скрипучий голос.

— Это я, Волчище — серый хвостище! А ты кто?

— А я Баба-Яга, костяная нога! Заходи, гостем будешь!

— Как же я войду, если дверь закрыта?

— А ты дёрни за лесочку, она и откроется.

Волк так и сделал. Дверь открылась, и он ввалился в избу. Быстро огляделся в надежде обнаружить мешок с пирожками.

— Почему у тебя такие большие глаза? — послышался из тёмного угла голос Бабы-Яги.

— Потому, что у страха глаза велики! А я сегодня такого страху натерпелся, что даже тебе, Баба-Яга, не пожелаю. Короче говоря, не спрашивай, почему у меня такие большие зубы. Лучше спроси, зачем они мне? Если я второй день голодный хожу!

— Жаль дружка, да нет пирожка. — С этими словами вышла Баба-Яга из своего тёмного угла и подошла к полузамёрзшему окошку. — Посмотрим прогноз погоды на сегодня — тридцать первое декабря. Значит, так: снег лежит, мороз стоит, ночь опускается, метель поднимается. Красота, кто понимает! Знаешь что, Волк. Не отпущу я тебя. Будем вместе встречать Новый год.

— Нет! Нет! — засуетился Волк. — Я обязательно должен догнать эти пирожки!

— Что это за пирожки такие, что их обязательно догонять надо? — удивлённо воскликнула Баба-Яга. — Я сейчас таких пирожков напеку, что сами в рот прыгать будут.

Тут же замесила она тесто в своей ступе, чтобы побольше пирожков получилось. А пока тесто подходило, достала из сундука красную в белый горошек рубаху и подала Волку: приоденься, мол, к новогоднему столу.

Волк как увидел красную рубаху, от страха под печку забился и дрожит.

— Что с тобой, гостюшко? — встрепенулась Баба-Яга. — Неужто замёрз?

— Ты что, не знаешь, что волки всего красного боятся?

— А почему? Ты что, трус, что ли?

— Да нет, не трус, но я боюсь! Короче говоря, все волки боятся, и я с ними заодно.

— Ну, ладно, вылезай, а то у меня тесто убежит.

Волк как услыхал, что тесто убежит, из-под печки выскочил, рубаху напялил и встал возле двери, широко расставив лапы в стороны.

— Что с тобой, гостюшко? — удивилась Баба-Яга.

— Ну, ты же сказала, что сейчас тесто убежит. Вот я и встал, чтобы оно не убежало. А то придётся его догонять, а у меня уже никаких сил не осталось, ни моральных, ни физических.

Так Волк и остался в гостях у Бабы-Яги, тем более что уже запахло праздничным ужином.

Долго ли, коротко ли, напекла Баба-Яга пирожков. Мно-о-о-о-го получилось. Лежат они, начинённые флорой и фауной, в огромной миске посреди праздничного стола, такие пышные, тёплые, румяные и совершенно беззащитные. У Волка губа не дура, язык не лопатка: знает, что горько, что сладко. Набросился он на пирожки и начал уплетать их не жуя, с такой быстротой, что казалось, они сами ему в рот прыгают. При этом он приговаривал:

— Пузо лопнет, наплевать, под рубахой не видать!

Наконец его живот стал напоминать тот большой мешок, набитый пирожками, который тащил Красная Шапочка. Волк отодвинулся от стола и блаженно потянулся.

«Ну вот, червячка заморил, теперь и спеть не грех», — подумал он и затянул свою любимую. У волка всегда одна песенка.

На звуки его песни прибежали уже знакомые нам браконьеры с ружьями наперевес. (Они снимали у Бабы-Яги на время охотничьего сезона заднюю половину избушки, но так как охотничий сезон у них длился круглый год, то жили они у неё постоянно.).

Увидев посреди стола румяные, пышущие жаром пирожки и празднично одетого Волка рядом с Бабой-Ягой, они стрелять не стали и дали ему возможность допеть начатую песню до конца.

Были бы пирожки, будут и дружки. Забыв о своих ружьях, браконьеры стоя аплодировали Волку. И не успели они опомниться, как Баба-Яга превратила их из браконьеров в своих гостей, усадив за стол рядом с Волком. Такое бывает только в сказках. Особенно браконьеры развеселились, когда Волк напомнил им об их первой встрече. Больше всего они радовались тому, что сегодня впервые за много лет оба промахнулись в такого замечательного Волка!