«Туфли сними, зачем вообще они тебе? Не к месту, лучше босыми ногами, эстетичнее получится.» — Полину уже давно не раздражали «закидоны» клиентов, она к ним привыкла и относилась снисходительно. Пробравшись сквозь кусты и деревья девушки наконец-то вышли на поле. Обе остановились и замерли на несколько секунд, настолько оно было красивым и необъятным словно целое фиолетовое море по которому волнами пробегал ветер. Первой заговорила Маша: «Фотки будут огонь!» И пошла вглубь поля, натягивая на голову широкополую соломенную шляпку, которую до этого несла в руке. Полина попримеряла кадры, настроила фотоаппарат и принялась снимать Машку. Время бежало со скоростью света, двенадцать часов, три часа, пять, семь… Девушки уже изрядно проголодались и устали, поэтому решили перекусить и отдохнуть в ожидании заката.
Наевшись и отдохнув из Машки снова ключом полилась энергия. «О, а давай я букет наберу большой, круто же будет на фото?» — задала скорее риторический вопрос Машка. И пошла в поиске самых красивых на ее взгляд цветов. «Может не стоит рвать? Такие красивые, жалко.» — с сожалением в голосе, но без особой надежды на понимание сказала Полина. «Ой, да ладно тебе, тут их «вагон и маленькая тележка», не убудет, к тому же кому они тут нужны в лесу» — пожала плечами Маша и продолжила собирать уже начатый букет. «Ладно, ты пока собираешь я до машины схожу за вспышкой, а то уже темнеть начинает» — сказала Полина и пробираясь сквозь ветви направилась к машине.
Полевик.
Машка увлеченно рвала и рвала цветы. Вдруг спиной она почувствовала чье-то присутствие, уверенная в том, что это Полина она повернулась и с довольной улыбкой сказала: «Я готова!». Но перед ней стоял парень, а вовсе не фотограф. Машка замерла, быстрым взглядом окинув молодого мужчину с ног до головы, она решила, что он выглядит прилично и не представляет угрозы, а даже наоборот. Высокий, широкоплечий, с уверенными руками, темноволосый и кареглазый, он смотрел на нее внимательно, как бы решая что-то у себя в голове. «Вот он мужчина мечты» — подумала Машка, поражаясь тому, как же действительно хорошо работает визуализация. В её глазах заиграла хитринка. «Привет. Меня Маша зовут, а тебя?» — спросила она заглядывая в его глаза. «Зачем ты рвешь цветы? Тебе их разве не жаль?» — не отвечая на ее вопрос, он задал свой. Парень смотрел на нее в упор и ждал ответ. Он перевел взгляд на фиолетовые цветы уже успевшие склонить свои головки. «А чего их жалеть, вот заладили, посмотри их тут целое поле! Все равно же отцветут и завянут. А у меня фотосессия. Будут классные фотки. Если хочешь можешь посмотреть, как фотограф меня фоткает. — Машка многозначительно посмотрела на парня. «Кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут?» — Машка улыбнулась, самой очаровательной улыбкой на которую была способна, ожидая ответ.
Наконец он оторвал взгляд от цветов и взглянул на неё снова, но теперь это был уже кто-то совершенно другой. Его взгляд стал пустым и холодным. Улыбка начала превращаться в злобный оскал, волосы, вдруг, из опрятной стрижки стали растрёпанной гривой перепачканной землёй. Одежда висела лохмотьями, а на лице появилась борода с вросшими сухими колосьями, которые стали тянуться к ней всё ближе и ближе, словно змеи. Машка онемела от ужаса и как бы ей не хотелось закричать она не могла выдавить из себя ни звука. Ноги от страха словно парализовало, она не могла сдвинуться с места, сердце бешено колотилось, казалось его стук был слышен на километры вокруг. Колосья уже коснулись ее и стали опутывать руки и плечи, не давая пошевелится и оставляя после себя на коже множество мелких, саднящих царапин. «Меня зовут — Полевик! Никто не смеет трогать мои труды» — прогремело на все поле. Он поднял руки вверх поднимая вихрь из ветра и сорвавшихся с букета лепестков. Фиолетовый вихрь окружил Машку и лепестки стали липнуть к ней слой за слоем превращая девушку в гигантский кокон. Спустя пару минут, когда ее уже совершенно не было видно Полевик схватил кокон в охапку и большими грузными шагами пошел в направлении леса…
Машка открыла глаза, темнота, холодно…Вдруг кто-то, пронесся рядом, как будто пробежал ребенок, она прислушалась, тишина. Но через мгновение снова топот маленьких ножек, на удивление очень быстро бегающих ножек. Она несколько секунд пыталась понять, где она, и тут отчетливо вспомнила все, что недавно произошло и вздрогнула от ужаса. От присутствия ребенка становилось вдвойне жутко, и тут возникла догадка, может это вовсе и не ребенок…Она не знала, что ей делать, что безопаснее сидеть тихо тут или бежать прочь со всех ног не разбирая дорогу. Мысли судорожно рождались в её голове и стояли стройными рядами ожидая, которую из них Машка выберет для действий. Она попыталась пошевелится, кокон из лепестков слегка ослаб, кое как она вытащила руку снизу и попыталась проскрести дыру в стенке, чтобы посмотреть вокруг. Но тут лепестки вдруг стали сухими и осыпались, оставив Машку без хотя бы видимой защиты. Она снова услышала нарастающий топот маленьких ножек и увидела ребенка, который бежал со всех ног к ней. Мальчик приближался к ней, но чем ближе он становился, тем отчетливее Маша понимала, что это вовсе не мальчик, а какое-то не известное ей существо. В памяти всплыли слова Лизки: «Полевик и его детки межевечки», она стояла и смотрела не зная, что ей делать. Межевечек уже оказался возле нее, маленький босой, лохматый в каких-то повязках из травы можно было подумать, что это мальчик, если не смотреть в его лицо. Но она подняла взгляд и ужас снова начал накатывать на нее. Из-под лохматых волос на нее смотрели внимательные, но какие-то дикие, цвета ее любимого кофе, глаза. Нос, щеки и подбородок были выпачканы кровью, потому что в острых зубках малыш держал птицу, из которой сочилась кровь. У Машки потемнело в глазах, последнее, что она увидела так это пять или шесть, таких же, малышей, приближающихся к ней с разных сторон.
Машка проснулась от свиста, она уже боялась открывать глаза, казалось, эти детки сожрут ее и не подавятся. Она почувствовала, что вокруг стало тепло, сквозь веки пробивался свет. «Может я умерла?» — подумала она. «Да спит, она спит, еще бы страха натерпелась столько!» — услышала знакомый голос Маша. «Лизка?» — еле проговорила Маша и открыла глаза. Она была в деревенском доме, был день или утро, а свист исходил от закипающего чайника, пахло