Читать интересную книгу Миллион для гения - Олег Ёлшин

– Леонидов, – сказал Леонидов.

– И все? – удивился голос.

– Пока да, – почему-то ответил он – разговор начинал забавлять. Он чуть не засмеялся, едва сдерживая себя, но жена сурово погрозила кулачком.

– Так,… давайте еще раз, – сказала металлическая девушка. – Кто вы и как вас представить?

– Просто, Леонидов, – сказал он.

– Просто? Вы думаете, этого достаточно?

– Думаю, да.

– Вы уверены? – металлу в голосе поубавилось, осталось лишь удивление.

– Конечно.

– Он знает вас, он ждет вашего звонка?

– Безусловно, – уверенно ответил Леонидов, и девушка сдалась. Теперь на всю комнату звучала громкая мелодия, пока на другом конце провода его переключали в святая-святых. «Импресарио» замерла, подняв большой палец в сжатом кулаке. Весь этот короткий разговор она нервно ходила, тыча рукой в воздух, словно приколачивала его ответы, придавая им больше убедительности, и сейчас была очень довольна.

– Слушаю вас, – услышал он сухой голос.

– Господин Силаев? – спросил он.

– Слушаю, слушаю вас.

– Здравствуйте. Вы написали мне письмо,… насчет моего сценария,… меня зовут Леонидов.

– Ах, Леонидов! Здравствуйте. Слушаю вас, – уже теплее произнес тот.

– Я бы хотел подробнее поговорить о вашем фильме, – сказал он.

– Подробнее… Ну, конечно, подробнее. Во всем нужна конкретика… Сколько? – неожиданно спросил голос из телефона.

– Не понял?… В каком смысле?… Алло. Вы слышите меня?

– Да-да, – спокойно ответил голос, – хорошо слышу, только не слышу ответ на мой вопрос – сколько?

Долгая пауза повисла в комнате, и только ровное уверенное дыхание телефонного аппарата. До этого его жена продолжала дирижировать, мелькая перед ним, но теперь и она замерла, как вкопанная. Леонидов тоже молчал. Первой опомнилась Галя:

– Миллион!

– Что миллион? – не понял он, зачем-то зажав трубку телефона, хотя тот своими микрофонами слышал все, развесив электронные уши. Галя замахала руками и повторила:

– Миллион!

Леонидов почему-то вслух повторил это слово.

– Миллион? – переспросил спокойный голос из телефона, – миллион рублей, конечно же? – уточнил тот.

– Конечно! – моментально ответил он, сам не веря такому.

Галя застыла с открытым ртом. Поправлять его было поздно, но все равно была ошарашена.

– Хорошо, – спокойно ответил его собеседник. Снова возникла небольшая пауза.

– Что я должен сделать? Нам нужно встретиться, обсудить сценарий? Когда мы сможем поговорить? – с нетерпением воскликнул Леонидов.

– Завтра… в 14.00, если вам удобно, вы можете приехать, подписать договор и забрать деньги.

– И все?

– А что еще?

– Нет, нет, ничего, – задумчиво произнес он.

– Тогда до свидания, господин Леонидов, до завтра, – сказал Силаев.

– До завтра, – неуверенно попрощался Леонидов, желая что-то добавить, но не нашелся, а телефон уже издавал короткие гудки…

Она закричала так, что слышно ее было на первом этаже. И на последнем этаже, и на всех остальных уже знали, что ее муж только что заработал миллион!

– Миллион!.. Ну, что ты не радуешься? Леонидов, что с тобой?… Это шок, это пройдет, на выпей.

Она суетливо достала из бара бутылку виски, налив ему и себе. Он сидел, придавленный – какое-то чувство недосказанности осталось после разговора, поэтому молчал, переваривая каждое слово.

– Миллион! – продолжала она, – а может, нужно было сказать… два?… Или три!?… Нет, миллион тоже хорошо! Для начала совсем неплохо. Да? Леонидов? Ну, что ты молчишь?… Хочешь, я поеду с тобой? – внезапно спросила она. – Надену лучшее платье, которое ты мне подарил… сто лет назад, и поеду. Уже не думала, что оно когда-нибудь пригодится. Я буду твоей Лаурой,… как у Дали,… помнишь?

– Лаура была у Петрарки, а у Дали – Гала, – очнулся он, поперхнувшись виски.

– Ну, Гала. Не важно, пусть будет Гала.

– Нет, Галя, пожалуй, я поеду один, – но, спохватившись, добавил: – А тебя я возьму на премьеру – идет?

– Идет! Идет, мой Леонидов. Идет!.. Миллион… На премьеру…

Наконец она, пританцовывая, удалилась, а он все сидел, сжимая в руке бокал, медленно вслух бормоча: – Миллион… миллион… сценарий… миллион рублей… миллион…

Вдруг взгляд его упал на большое окно. Оно было открыто, а на подоконнике сидела птица. Присмотрелся.

– Канарейка! – опешил он. – Откуда? Ты что тут делаешь? Потрясающе!

Птица какое-то время еще сидела и смотрела на него.

– Канарейка… миллион…

Посидела так, повертела хвостом и, поняв, что все самое интересное позади, улетела.

3

Пожалуй, случилось самое знаменательное событие в его жизни. До этого было все как у всех. Детство, юность. Потом с большим восторгом поступление в театральный институт, куда могли пройти по конкурсу лишь дети «заслуженных» и «народных», где уже между собой выстраивали конкурс «народности» своих родителей. Но, повезло. Дальше бессмысленная учеба в институте, который теперь находился в новой стране, с новыми законами и правилами, где никакие «народные» уже были не нужны – наступало начало девяностых. Потом семья, ребенок и годы-годы бизнеса: торговли, контрактов и переговоров, поездок и отгрузок, приемок и сдач. Так пятнадцать лет! И, наконец, все остановилось в его жизни, все замерло.

Однажды, сидя в офисе у компьютера, заполняя бессмысленное время и пустоту экрана, он написал несколько строк, потом страниц, глав. И все завертелось, закружилось в жизни, изменилось и попросило чего-то еще, непознанного, неизвестного ранее, но столь желанного. Книга, вторая и третья, конечно же, никому не нужные и невостребованные издательствами. Но, не тут-то было… Видимо, годы бесполезного сидения в театральном институте не давали покоя, прося о чем-то еще:

– Ты получил уникальную профессию, ты все помнишь, так почему протираешь штаны в этом офисе, выносишь отсюда деньги, бросаешь их на ветер снова и снова? Ты способен на большее! У тебя все впереди, а ты еще даже не начинал!

И он все бросил. Он не мог не оставить эту бессмыслицу, потому что в сознании горел огонек затаившегося счастья, трепетный огонек, который согревал, а в душе вибрировала незнакомая мелодия или пока лишь ее предчувствие. Но эта музыка уже заполняла всю его жизнь без остатка. И теперь, просыпаясь, он начинал каждый день с удовольствием, боясь что-то упустить, пройти мимо.

– Ты все пишешь?… Ну-ну…

Эта фраза стала единственной, которую изо дня в день он слышал от жены. Оно и понятно. Сын вырос, поступил в институт, а они, такие еще молодые, особенно она, хотели чего-то большего. Но, что это – большее, они не знали. Только надеялись. Но уже делали это в разных комнатах и разных постелях. А постель с облегчением вздохнула – ей надоело таскать на себе этот охладевший груз, балласт, который хотелось сбросить и плыть налегке в одинокую диванную старость. Да и черт с ней, с этой постелью. Ведь не в ней же дело… Книги!

Прошел год, прошел второй.

– Почему ты не напишешь киносценарий? – как-то раз спросил его друг, с которым они вместе учились в институте. Он прочитал его «творения» и теперь давал советы: – Такое просится на экран!

Друг был режиссером документального кино и скоро… очень скоро должен был снять первый фильм. Скоро – спустя почти двадцать лет после окончания института.

– Что с ним делать дальше? – удивился Леонидов.

– Как что? Отошлешь на киностудии, сейчас их сотни, наверняка кто-нибудь заинтересуется. Это настоящий «Экшен»!

– Что? – переспросил он друга, но тот уточнять не стал.

Сценарий был написан, и теперь этот звонок! Как будто Ангел взял его за руку и теперь уверенно вел по длинному коридору киностудии в «святая-святых»…

Они поздоровались. Напротив сидел здоровенный дядька, который совсем не походил на киношника. Хотя, какими теперь они должны быть, он не знал. Помнил лишь мастеров старого кино, которое смотрел раньше. Но все так изменилось…

– Вот договор, ознакомьтесь и подпишите, – предложил Силаев.

– Да-да, договор…, – он смешался, тупо уставившись на предложенную бумажку. Сколько в своей жизни он прочитал договоров, его уже тошнило от такой формальности. Он не желал тратить время на эту мелочь. И обмануть его было невозможно. Ему заплатят деньги. Огромные деньги! И дело совсем не в них.

– Можно узнать подробнее, какое это будет кино? – спросил он, немного волнуясь. Силаев удивленно на него посмотрел.

– Понимаю, это дело режиссера, но я, как никто другой в материале, и сумел бы помочь…

– Вы не будете читать договор? – перебил его тот.

– Нет,… то есть,… я уже прочитал,… ознакомился…

– Тогда подпишите и дело с концом, – сказал Силаев.

– И все же, я могу услышать некоторые подробности? Какова концепция, замысел?

Силаев выжидающе молчал.

– Ах, договор, – вспомнил Леонидов. Он взял со стола ручку, небрежно подмахнув в нужном месте, отдал продюсеру его экземпляр, свой небрежно сложил и сунул в карман.