Читать интересную книгу Выбор Ангела - Юлия Каштанова

С тех пор многое поменялось, постепенно стирались грани между кланами, игровая коалиция сделалась чем-то похожим на «мечту Мигеля», как ее окрестил Конор – точнее, она стала единой. Даже оказавшись в привычных условиях, друзья не стали менять установившийся порядок: и к ролям своим привыкли, и чувствовали себя «на месте» именно на тех позициях, куда их закинула рука судьбы и автора. Даже новички вливались в уже устоявшуюся схему без споров и склок – слишком уважали старших товарищей. Да и старые приятели, кому не посчастливилось побывать внутри романа, тоже стали относиться к соклановцам как-то по-иному…

– Да нету ее сейчас, успокойся ты! – проворчал Солер. Ему не нравилось, когда в его талантах кто-то сомневается. Альваро из Реконкисты, может, и гений, но это не значит, что остальные – чайники. – Что ты хотел?

– Ты получил приглашение? На презентацию? – произнес лидер Альянса. – Думаешь ехать?

Солер в ответ жизнерадостно расхохотался.

– Ты меня за этим вытащил в закрытый канал? Слушай, ты совсем свихнулся на своей паранойе! Чего ты у меня совета спрашиваешь?..

– Да… извини… – пробормотал Ибарра. – Я хотел предложить всему Альянсу, кто поедет на презентацию в Москву собраться и приехать всем вместе, сюрприз сделать, что ли…

– А, вон ты о чем! – в голосе собеседника зазвучали нотки одобрения. – Ну, ежели билеты достану из Киева до Москвы – буду точняк. Ребят, если хочешь, сам оповещу, чтобы тебя не палить…

– Спасибо, – поблагодарил лидер Альянса. – И еще, Винсенте… – он снова понизил голос почти до шепота, – скажи, Эмилио не проявлялся?..

– Нет, – вздохнул Солер хмуро, – так и не появлялся…

Ястреб перелистнул последнюю страницу и с сожалением положил книгу на стол. Перед внутренним взором все еще мелькали картинки, нарисованные воображением. Он уже второй раз перечитывал книгу и вместе с ее героями путешествовал по придуманной Европе и Новому свету… Он многого не понимал, хотя безусловно восхищался почти всеми героями, особенно неразлучной четверкой. И Алексом Рейном, фламандцем-адмиралом. Он сам мечтал быть адмиралом, о котором будут складывать легенды… но пока над ним только смеялись, называли «ребенком с амбициями» и выдвигали какие-то глупые требования: учиться, вести себя сообразно этикету и уважать мнение тех, кто едва ли достоин уважения.

Он вздохнул и уставился в окно. Была уже ночь, на улице горели фонари и своим неверным оранжевым светом преображали окрестности до неузнаваемости. Реальность казалась призрачной, в то время как иллюзорный мир книги придвинулся ближе, и юноша размечтался. Как бы он сам хотел оказаться там, на месте героев! Ведь он мог бы повернуть историю по-иному, чтобы все закончилось хорошо…

Молодой человек подпер подбородок руками, в стекле искаженно отразилось его сплющенное лицо. Ему совсем немного лет, но неужели он сам не может стать героем? Чем он хуже Грейди? Или Конора? А Шурик – тот вовсе его младше, а как много успел сделать… Впрочем, так их обрисовала Элеонора, а как на самом деле – он не знает.

Сам он в упомянутую на страницах компьютерную игру не играл – разве что в ее несетевой аналог. Разумеется, откуда ему знать игроков? Разве что со слов автора… Элеонора… А вот с нею он был неплохо знаком, ровно как с Хуаном и Родриго, двумя ее помощниками, старшими Грандами… и его главными противниками. Безусловно, Элеонора была талантлива, но даже ей не позволительно было его унижать. Что уж говорить о ее хваленых дружках, которые мало чего стоят сами по себе, без своей блистательной королевы!

Знакомство с автором книги они свели на почве семнадцатого века. Он тогда пытался придумать что-то свое: историю, полную приключений и романтики. Ястреб воображал себя английским офицером, героем компаний, и не понимал, почему его рвение не могут оценить. Старшие Гранды высмеяли его, посоветовав сперва изучить историю реальную, а Элеонора их поддержала. Черт побери, она давала ему советы!.. хотя вначале показалась ему дружелюбнее остальных. У нее на все было собственное мнение. Но так ли важно, что она слыла особой начитанной и имела вес в обществе?! Он так же не мог понять, отчего за Элеонорой и Хуаном люди идут, стоит им лишь бровью повести, а за ним пошел лишь один – и тот его старинный приятель…

Молодой человек вновь покосился на книгу, сиротливо лежавшую теперь на подоконнике, как будто та могла дать ему ответ на все одолевающие вопросы. Может быть, не будь этих подхалимов вокруг автора, она бы не зазнавалась и отнеслась к нему с пониманием… Возможно, прототипом для главного героя стал бы не какой-то неведомый Генри, а он сам…

Интересно, а если приехать в Москву и поискать ее? Будет не так-то просто… но есть ведь Интернет, книжные магазины, общие знакомые наконец! Хоть кто-то должен ему помочь… Ястреб снова тяжко вздохнул; его так увлекла гениальная идея, что он позабыл, что повторяет сейчас слова Мигеля, который тоже считал себя несправедливо обиженным… Нынче, примеряя образы героев на себя, он уже не мог считать этого человека злодеем. Может быть, Элеонора просто преувеличила? Не ее ли были слова, что однозначно черных или белых персонажей не бывает?

Рука сама потянулась к книге. Ястреб открыл ее, повернул несколько страниц, остановившись на эпизоде о тайном проникновении Мигеля на вечеринку. Эх, вот ему бы оказаться там, на месте этого странного, смешного и вызывающего жалость героя! Он бы действовал бы умнее!

Ястреб закрыл глаза и представил, как он подходит к Элеоноре и просит ее подписать книгу, они разговариваются… Вот тогда она поймет, что он вовсе не таков, как ей казалось. И о попросит написать книгу про него, героического английского капера. А потом они обязательно помирятся: ведь поссорились-то из-за сущей ерунды: Элеонора почему-то поддержала глупцов из своего окружения, когда он решил поставить их на место. Да, возможно, он не не столь блестящ, как они, не может похвастаться манерами и умением вести беседу… Но разве плохо быть непохожим на других, даже если эта непохожесть и выражается в том, что они называют «отсутствием логики и воспитания»? Да они сами не читали тех книг, о которых любят рассуждать и не в состоянии ничего придумать самостоятельно, оттого и завидуют молодым талантам. Вот Элеонора и впрямь достойна уважения – она все-таки книги пишет, и такие интересные! Она заслужила упрек разве что в том, что, слишком высоко взлетев, не желала замечать других коллег-сочинителей.

Ястреб так глубоко погрузился в размышления, что едва мог отличить реальность от вымысла. Ему вдруг начало мерещиться, что в темной комнате помимо него кто-то есть, и он чувствовал на себе внимательный взгляд. Кто-то невидимый наблюдал за ним то ли со страниц книги, то ли из зеркала, висевшего на стене рядом.

Юноша принялся вертеть головой, пытаясь обнаружить источник раздражения, но никого не заметил, только на грани слуха уловил насмешливый вздох. «Никто меня не замечает!» – означал этот полный тоски звук.

Ветер, влетевший в окно, затрепал страницы, откинув обложку. Ястреб кинулся сперва к ней, потом – к окну, стремясь унять разгул стихии. Когда наконец непослушная хлопающая фрамуга была водворена на место, а штора опущена, юноша нагнулся, чтобы подобрать с пола упавшую книгу – и только сейчас заметил, что в комнате не один. В зеркале, помимо интерьера и его самого, удивленного и растрепанного, было еще одно отражение – немолодого мужчины в старинном костюме.

Ястреб вновь начал вертеть головой в поисках «оригинала», но почему-то не заметил ничего похожего – ни плаката, ни картины, даже телевизор был выключен. В довершение ужаса происходящего отражение в зеркале поклонилось, сняв шляпу, и вежливо поинтересовалось хрипловатым голосом:

«Добрый вечер! Могу я войти, уважаемый дон?»

Ястреб только и мог пролепетать слабенькое «Д-добрый. Д-да…», после чего нервы, конечно же, сдали, и наш герой, побледнев, рухнул в обморок. Еще бы: от подобного зрелища опешил бы кто угодно. Добро, что с ума не сошел! И атеист сделался бы истинно верующим и отправился в дальний затвор замаливать грехи, поэтому едва ли стоит осуждать юношу в столь бурном излиянии чувств.

Когда Ястреб пришел в себя, у него болела голова, которой он умудрился удариться об пол – благо, не убился – в глазах плавали цветные круги, а в мозгу прочно, как гвоздь в бетоне, засела мысль – все происходящее ничего общего с объективной реальностью не имеет. Был бы религиозен – побрызгал бы святой водой зеркало, прочитал «отче наш», перекрестился – да и отправился бы спать, зарывшись в одеяло с головой. Но Ястреб, как и его условно исторические кумиры, был почти атеистом, а точнее сказать – «безбожником», так он себя называл, хотя и верил в различные мистические явления. Сидя над очередной книгой, он частенько мечтал, как было бы здорово оказаться в сказке, где все приписываемые им самому себе способности могли бы развиться в полной мере… Вот он бы тогда он задал своим обидчикам перца!.. Но на поверку оказалось, что реальное столкновение с непознанным произвело совсем не то впечатление.