— Я, — выдавливаю из себя и последние силы направляю на то, чтобы с гордым видом подняться на ноги.
Глава 2. Лера
Он окидывает меня внимательным недоверчивым взглядом, от которого мне не по себе. Мне бы сбежать, но я стою на месте, словно прикованная, и жадно пожираю его глазами.
Мы не виделись три года, а по ощущениям прошел один миг.
Ничего в нем не изменилось за это время. Все тот же короткий ежик, все та же двухдневная щетина, которую он позволял себе отрастить, когда был в отпуске или на выходных. Штаны цвета хаки с множеством карманов, белая футболка, подчеркивающая рельефы его накачанного тела.
Даже кожаный шнурок на запястье тот же.
— С тобой все в порядке? Тебя кто-то обидел? — его голос звучит глухо, взволнованно, как если бы эта встреча поразила его до глубины души, а еще ему было не плевать на меня.
— Хорошо все со мной, — получается даже резче, чем хотела.
Тыльной стороной ладони размазываю по щекам предательскую влагу. Господи, почему мы встретились именно так? Я сейчас в его глазах, скорее всего, выгляжу как жалкая, несчастная, никому не нужная бывшая жена. Почему мы встретились не вчера, когда я вышла из СПА-салона, счастливая и довольная жизнью, в предвкушении предстоящего свидания?
Он сжимает руки в кулаки, напрягается. Я слежу за его взглядом и понимаю, что смотрит он сейчас на мою грудь.
В спешке я оставила в комнате нижнее белье, и теперь через тонкую ткань топа проступают вставшие соски. Давид может подумать, что я возбуждена. Но это все из-за чертовой прохлады. А еще он наверняка решит, что я только что занималась сексом. Видок у меня тот еще. Но это и неплохо. Пусть думает, что мне и без него хорошо.
Я перекладываю распущенные пряди волос на грудь, скрывая ее от глаз Давида, и он от моего движения возвращается в реальность.
— Ну, пока, — стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно и безразлично. Ни одной эмоции не позволяю просочиться наружу.
Я делаю несколько шагов к такси, проходя мимо застывшего Давида. Каждой клеточкой тела чувствую его близость. Меня бьет крупная дрожь. Я даже не ощущаю боли в ладонях, которые ободрала при падении.
— Лера!
Вздрагиваю от громкого возгласа, но голос принадлежит не Давиду.
— Подожди, Лера!
Я оборачиваюсь, и желание поскорее исчезнуть отсюда увеличивается с двойной силой. Ко мне бежит Леша. Даже не знаю, кого больше не хочу видеть сейчас: его или бывшего мужа. Но точно знаю, что не хочу, чтобы Давид был свидетелем этой сцены.
— Проблемы? — встречаюсь с потемневшим взглядом бывшего.
— Нет, — качаю головой, прикусывая нижнюю губу, отворачиваюсь и перехожу через дорогу. Теперь мои проблемы точно его не касаются. Мы чужие друг другу люди. Никто.
Давид внимательно следит за мной. Его взгляд прожигает мне лопатки. Я договариваюсь с таксистом, но не успеваю сесть в машину. Меня догоняет Леша.
— Лер, ну подожди ты. — Хватает меня, и я резко дергаюсь, освобождая руку от его захвата.
Смотреть на него противно и невыносимо после всего.
— Мне кажется, мы уже все выяснили, — шиплю я зло. О том, как он меня унизил, не вспоминаю. Ему это знать необязательно.
— Детка, ну прости, это было неожиданно. Я хрень сморозил, растерялся. — Он пытается меня обнять, я отступаю в сторону.
Краем глаза замечаю, что Давид направляется к нам размашистым шагом. Дверца его внедорожника осталась открытой, мотор заведен. Выражения лица Давида в темноте не видно.
— Мне кажется, девушке неприятно твое общество, — голос Давида отдается вибрацией во всем теле. В нем скрыты угроза и недовольство.
— А ты еще кто такой? — с неприязнью переводит свое внимание на него Леша, забывая на какое-то время обо мне. — Мы с моей девушкой сами разберемся, кому и что приятно. А ты проваливай, — самоуверенно заявляет он.
На лице Давида появляется кривая усмешка, которая не обещает ничего хорошего. Слишком уж хорошо я знаю бывшего мужа. Все еще с легкостью могу прочесть каждую его эмоцию.
Он проходится по нам изучающим взглядом, останавливается на руке Леши, который все еще придерживает меня за поясницу, пытаясь притянуть к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Взгляд Давида чернеет. В нем проскальзывает недовольство и гнев. Неужели решил, что я нуждаюсь в его помощи? Что сама не справлюсь с Алексеем?
— Руки убрал от нее, — от холодного тона Давида вздрагиваю даже я.
Запоздало понимаю, что не ему решать, кому меня трогать, а кому нет. Он потерял это право три года назад.
Но я настолько поражена этой встречей, что мыслю и действую заторможенно. Поэтому все еще молча пялюсь на него, не в силах произнести ни слова.
— А то что? — Леша выпирает вперед грудь, щетинится при этом, словно желая подразнить Давида, прижимается ко мне еще теснее.
— Поверь, тебе не захочется это узнать, — лениво говорит Леонов, еще на шаг сокращая между нами дистанцию.
— А ты у нас такой смелый, да? Знаешь вообще, кто я?
Ни один мускул не дрогнул на лице Давида. Он все так же смотрел на Лешу снисходительно-насмешливым взглядом. Словно на несмышленого ребенка, который пытается доказать свое превосходство.
— Да мне насрать. — Он скрещивает руки на груди, каждая мышца на его теле напрягается.
— У вас все хорошо? — выглядывает из такси водитель, видно, что нервничает. Телефон в его руке разблокирован, он готов в любую минуту вызвать полицию.
— Все просто отлично, — поворачивается к нему Леша. — Не ждите нас, езжайте, я сам девушку подвезу.
— С тобой я точно никуда не поеду, — мне надоедает смотреть на этих двух петухов, и я встреваю в разговор. — Это была наша последняя встреча, Алексей. Всего хорошего, — с нажимом объявляю я в надежде на его понятливость.
Я разворачиваюсь, намереваясь уйти, но Леша не дает. Он ловит меня в кольцо своих рук, прижимает к своей груди спиной и шепчет в самое ухо:
— Детка, ну чего ты завелась? Подумаешь, сдуру хрень сморозил.
Его прикосновения мне неприятны после отвратительной реакции на мои шрамы в спальне.
— А ты у нас, видимо, непонятливый. — Сильные руки Давида рывком отрывают от меня парня, причем так неожиданно, что я негромко вскрикиваю от удивления.
— Ну все, ты меня достал, — рычит Леша и замахивается кулаком.
Но у Давида перед ним преимущество. Он тренированный боец, который много времени потратил на оттачивание своих навыков.
Поэтому он с легкостью перехватывает удар, выворачивая кисть Леши, который вскрикивает от боли.
— Так понятней? — лениво спрашивает у него Давид. — Или еще пообщаемся?
— Да пошел ты, — шипит Леша и снова вскрикивает от боли.
Наконец-то я не выдерживаю. Прихожу в себя.
— Давид, — произношу с упреком.
Его имя из моих уст слетает с трудом. Я так давно его не произносила вслух, запрещала даже мысленно вспоминать его, что становится непривычно. Когда-то такое родное имя стало абсолютно чужим.
Давид поднимает на меня вопросительный взгляд. На несколько мгновений вокруг нас словно все исчезает. Сердце пропускает удар, я с трудом сглатываю собравшуюся во рту слюну.
Давид резко отпускает Лешу, и тот падает на колени. По правде говоря, мне приносит удовлетворение унижение Леши. Потому что мне до сих пор больно из-за его слов.
— Вы что, знакомы? — удивленно спрашивает он, но никто из нас не спешит удовлетворить его любопытство. — Лера?
— Уходи, Леш. Вечер окончен, — безапелляционно заявляю я и кивком указываю в сторону дома, где осталась припаркована его машина.
Он открывает рот, хочет что-то сказать, но натыкается на тяжелый многообещающий взгляд Давида и принимает верное решение — уходит.
А мы с Леоновым остаемся на обочине дороги, все так же не в силах сказать друг другу хоть слово либо оторвать взгляд.
Я даже не прощаюсь с ним. Не считаю это нужным. Просто разворачиваюсь и тянусь рукой к дверце такси.