– Мама сообщила мне этот секрет, когда мне было двенадцать лет. А она узнала его от своей матери. И он срабатывает! Говорю вам, с этим методом у меня не бывало промашки.
– Моя мама говорит, что наилучший способ склонить мужчину к своим капризам – это обижаться и дуться, – возразила Аманда.
Лорелея не стала напоминать Аманде, что ее отец известный бабник и содержит двух любовниц. В отличие от Аманды она была не такой жестокой, чтобы приводить подругу в замешательство.
– Ну и ладно, ты пользуйся своим методом, а я своим.
Марта заглянула в открытые двери. Джастин стоял в величественной позе, как будто читал лекцию солдатам. Она сказала Лорелее:
– Я хотела бы побольше узнать про твою теорию. В конце концов, ты единственная, кто смог привлечь внимание Джастина Уолингфорда.
– Да-да, – поддержала ее Аннабета.
Лорелея кинула быстрый взгляд в зал – не подслушивает ли кто – и сбила подружек в тесный круг.
– Так вот, вспомните, что нам в детстве говорили о собаках: никогда не показывать им своего страха, они могут его учуять и станут гадкими. Мужчины такие же: когда они видят, что женщина чувствует свою зависимость от них, они этим пользуются, чтобы ею управлять.
– Да, но некоторые из них злые по натуре, – сказала Марта.
– Как некоторые собаки! – добавила Аннабета, радуясь, что придумала метафору.
Лорелея кивнула.
– И так же, как с собачками, вы должны с самого начала установить, кто в доме хозяин.
Аманда натянуто улыбнулась:
– Известно, что мужчина. К чему беспокоиться?
– Не обязательно мужчина.
Аннабета вытаращила голубые глаза, Марта открыла рот, Аманда раздраженно замахала веером.
– Что такое ты говоришь, Лори? – прошептала Аннабета. – Что мы хозяева?
– Это просто скандал! – ахнула Марта. – Это неслыханно!
– Кто ведет домашнее хозяйство? – спросила Лорелея, пренебрегая восклицанием Марты.
– Мы, конечно, – хором ответили Марта и Аннабета.
– Кто следит за тем, чтобы мужчине подавали его любимые блюда, обеспечивали ему комфорт и все такое?
Девушки обменялись озадаченными взглядами.
– Жена, верно? – подсказала Лорелея. – Она обеспечивает достойное отношение к мужчине в доме и заботу о нем – так, как вы заботитесь о любимой собачке.
Аннабета нахмурилась:
– Похоже, ты права.
– Спасибо, – сказала Лорелея. – Дальше. Если вы хотите, чтобы мужчина вас слушал, никогда не кричите, лучше шептать. К тихому голосу они прислушиваются, на крик автоматически закрываются. И так же, как с собакой: когда она приходит на ваш зов, вы ее награждаете, – так и он всегда будет приходить, а не игнорировать вас или отпихивать.
– Это просто смешно, – сказала Аманда. – Джастин бы умер, если б такое от тебя услышал. С меня хватит. – Она защелкнула веер, вскинула голову и вернулась в зал.
Пожатием плеч Лорелея отмела ее злобную выходку.
– Пусть думает что хочет, а я говорю вам, что еще не родился тот мужчина, которым я не могла бы вертеть. Вы сами это не раз видели. Я могу написать учебник о том, что касается мужчин.
Аннабета бурно вздохнула, от чего заколыхалась ее пышная грудь.
– Хотела бы я уметь управлять мужчинами.
– Я тоже, – вступила в разговор Марта. – А то я всегда так волнуюсь, когда ко мне подходит мужчина.
Марта посмотрела через плечо Лорелеи, и ее бледное лицо густо покраснело. Лорелея обернулась и увидела в дверях Джастина с двумя чашками пунша в руках. Свет падал на него сзади, но все же было видно, что он поражен и раздосадован.
Марта и Аннабета подхватили юбки и с извинениями протиснулись мимо него в зал. Джастин ленивой походкой вышел на балкон, поставил чашки на узкий парапет.
– Значит, я собака? – спросил он, в глубине глаз плескался смех.
Вместо того чтобы обмереть, Лорелея засмеялась и похлопала по мраморному парапету:
– Ко мне, Фидо. Сидеть.
Он послушно сел, куда она указала, потом тихо по-собачьи взвыл.
Она расплылась в улыбке и потрепала его по напудренному парику:
– Умница.
Он схватил ее за плечи.
– Поцелуй меня, девица.
Лорелея тряхнула головой, уперлась ему в плечи и отодвинулась:
– Ни за что.
Он пригорюнился и неохотно выпустил ее.
– Почему?
– Тут же целая толпа, нахал. Нас могут увидеть.
Он фыркнул, соскочил с парапета и, протянув руку, зажал в пальцах прядь ее волос.
– Ты вызвала целый скандал тем, что пришла без парика.
Она попятилась и высвободила локон.
– Это последняя мода, – защищаясь, сказала она. – Я читала, что в следующем году уже не будут носить парики.
– Не злись. Я думаю, что у тебя чудесные волосы.
– Спасибо. – Она взяла свою чашку цитрусового пунша и пригубила.
Джастин некоторое время молчал, слышны были только музыка и гул голосов из зала. Когда он заговорил, ей пришлось напрячь слух.
– У тебя уже есть ответ? Ты поможешь мне поймать пирата?
Она повертела в руках фарфоровую чашку. Значит, вот что у него сегодня на уме: дурацкое пари с Роджером Тильденом – кто из них изловит Черного Джека. По ее мнению, пари глупое, напрасно Джастин не спросил ее совета.
Но как она могла не принять участия в таком приключении?
– Разве нужно спрашивать? Ты же знаешь, как я люблю всякие интриги!
Он расслабился.
– Тогда завтра вечером. С владельцем таверны я договорился. Твоему отцу мы скажем, что я повел тебя в театр.
Она старалась не показать ему свой восторг, но чувствовала, что не очень в этом преуспела.
– Откуда ты знал, что я соглашусь на твой безумный план?
– Я же знаю, как ты любишь интриги. И заставила меня ждать только для того, чтобы со своей обычной любезностью помучить меня.
– Лори? Джастин? – Властный низкий голос отца заставил их отскочить друг от друга. – Вы не думаете, что пора бы вернуться?
Лорелея щелчком открыла веер и, опираясь на руку Джастина, снова пошла в зал.
К ее ужасу, Джастин сразу же вышел на середину зала, где начал немилосердно отдавливать ей ноги. Кажется, прошла целая вечность, пока музыка, наконец, закончилась и она смогла отослать его за новой порцией пунша.
Морган Дрейк остановился в дверях рядом со своим печально известным другом. Гости, в основном офицеры, охотившиеся за Черным Джеком, были бы ошеломлены, узнав, что он находится среди них, но Джек только расцветал при виде опасности. Он на каждом шагу с язвительным, горьким смехом играл со смертью.
Сколько раз Морган видел, как этот человек подходит и пожимает руку тому, кто только что поклялся поймать жестокосердого пирата или умереть в яростной попытке сделать это.
От виселицы Джека спасало то, что он не выглядел тем, кем он был. На этот прием знати, высших чинов и шпионов Черный Джек пришел в напудренном парике и придворном платье, которое носил так, как будто в нем родился, и с надменно-стоическим выражением лица.