Читать интересную книгу Защитник дворянок. Том II (СИ) - Хорнин Сентай

— Ньепгавильный отвьет

Это была секунда. Одна длинная секунда. Защитной арги нет. Мне не защититься от выстрела. А атакующая заставит убить. Ведь по другому она защищать не умеет.

В мыслях я уже мнил себя крутым спасителем дворянок от террористов, то, как мне вручают награду, и что в итоге? Я сейчас получу пулю в лоб потому что зассал сделать такой «простой» шаг для человека, как убийство?

Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Я НЕ ХОЧУ!

Секунда прошла. Моя рука, объятая фиолетовым пламенем, была по локоть в груди мужика, еще недавно казавшимся мне смертью во плоти. Но теперь от этого остались лишь глаза, которые так и не смогли увидеть момент его собственный кончины. Вторая же держала так и не выстреливший пистолет. Сейчас не было времени думать, как это произошло.

Волнительная тишина быстро была уничтожена криками на неизвестном языке и первыми выстрелами из оружия. Мозги работали быстро, не давая ни секунды на рефлексию. У меня только что появился щит, увешанный оружием. Тяжеленный, но другого мне не дадут.

Попадающие в мертвое тело пули просто не могли его пробить, пока я шел вперед. Удерживать впереди себя килограмм девяносто точно было бы раньше для меня невозможно. Но фиолетовая арга, покрывшая руку, игнорировала большую часть веса. И было чудом, что пламя не жгло труп или не спалило его за секунду, ведь я всегда видел его крайне мощной силой. Или же оно действует именно так, как нужно мне?

Отступать было нельзя, я легко мог запнуться о бесполезных дворяшек. И я не считал солдат впереди тупыми. Один продолжит поливать меня огнем, пока второй обойдет и срисует сбоку. Не нужно было служить в войсках, чтобы до этого додуматься.

Боковое зрения заметило солдата, что аккуратно смещался, смотря в прицел. Видимо я все еще был частично закрыт телом и он не хотел расходовать пули в молоко.

Я мог покрыться аргой полностью ради защиты. Видимо она была достаточно агрессивной чтобы обладать защитными свойствами просто уничтожая пули. Ведь моя рука, торчащая сейчас из спины солдата, за все это время даже не получила ран. Ни единой. Вряд ли это от криворукости стрелка.

Но я страшился. Даже не того, что это изменит мое тело. Плевать сейчас на тело, главное вылезти отсюда живым! Мне казалось, что она затмит мой разум. Что это уже буду не я ментально. Ограничусь одной рукой. Кажется, в этих пределах, все нормально.

Солдат целился в меня. Я старался как мог делать то же самое. Рука подрагивала от веса оружия. У меня один гарантированный выстрел. Дальше будет отдача. В самом худшем случае оружие просто вылетит из руки. Прицельная планка ходила ходуном. Враг делал последний шаг, как и я сам.

Я как-то понимал что он ни капли меня не боялся. И нажать на курок тоже. А мне вновь приходилось себя заставлять. Если в первый раз за меня это сделала арга. То сейчас убить должен я сам.

Нет, не убить. Ранить! Этого будет достаточно! Я выстрелю в грудь, там куча брони, он выживет! Мне просто нужно, чтобы он не убил меня!

Может быть, я закрыл глаза. А может и нет. Я просто не заметил. Меня больше отвлекла боль в руке, пришедшая вместе с оглушающим выстрелом, что пришел вместе с долгим звуком очереди, сменившимся щелчками.

Часть пальцев выглядела очень неправильно. На глазах сами собой появились слезы, но я удержал себя от того, чтобы тут же свалиться и начать убаюкивать руку. Сделаю хоть что-то не так — я труп. У меня просто нет времени истекать кровью.

Теперь оставалось только двигаться вперед. Стрельба оттуда тоже закончилась. Солдат и так делал это не слишком часто, лишь иногда давая понять, что я не имею права отпускать свой щит. Но послышался странный звук с той стороны. Неужели?

Теперь мы один на один. Мне нужно лишь убежать, скрыться на втором этаже да хоть где нибудь. Оставаться в бальном зале просто-напросто глупо. То что сейчас вообще не зацепили дворян было чудом. Уж эти то точно начали бы верещать от любого ранения.

Я воспользовался секундой передышки и отодвинул щит от себя. Солдат менял магазин. И, похоже, уже заканчивал. Не закончишь! Арга в левой руке усилилась с бледно-фиолетового до яркого, отвечая моим желаниям. И я бросил в солдата его бывшего товарища со скоростью пушечного ядра. Хотел меня убить, обмудок? Увернись сначала от моей ответки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не успел. Они встретили друг друга со страшным хрустом. Послышался крик а потом поток иностранных слов. Сомневаюсь, что хоть одно из них было цензурным.

Я только что выиграл себе немного времени. Добивать врагов не хотел. Малодушничал. Если с первым все вышло почти автоматически, то следующие были для меня чрезмерной нагрузкой на мозг, искавший причины, почему мне нельзя. И то, что сейчас оба солдата лежали беззащитными, ситуации никак не помогало.

И у обоих оружие пустое. Даже хоть как-то не уменьшить это бремя. Все же убить кого-то рукой и из автомата — вещи совершенно разные. Я говорил, что боюсь, что арга что-то сделает с моим разумом? Мне кажется, что я и сам стремлюсь его сейчас разрушить, стоя над поверженным врагом.

Что же это за пистолет, который может свалить солдата в современной броне на землю и вывести из строя? Дурацкий мозг пытался переключить задачу и препятствовать тому, что необходимо. Нужно просто собраться. Нужно просто сделать два простых действия.

* * *

Я сидел в одном из туалетов второго этажа поместья и блевал. Поток, казалось бы, не хотел кончаться. Больше уже было нечем, но оно все желало и желало. Пока я, с гудящей головой, наконец-то не отполз от унитаза. Иронично, что забился я именно в женский туалет.

Захватил с собой пояс с гранатами с одного из типчиков. И тот самый пистолет. Если даже он ломает пальцы на раз, то что уж говорить об автоматах, их я просто бросил. Пальцы медленно, будто бы моя естественная регенерация подстегивалась фиолетовой аргой, вставали на место. Хороший бонус, но все равно слишком медленный, чтобы я смог снова взять пистолет правой рукой.

Почему я не освободил никого из дворян? Почему я не пошел искать еще минимум восемь вооруженных террористов? Потому что первые нетранспортабельны а вторые явятся сами. Не могут не явиться. Мы слишком знатно пошумели. И, скорее всего я успел улизнуть в самый последний момент. Запрыгнул в уходящий вагон поезда под названием «жизнь».

Осталось теперь придумать, что делать дальше. Не ждать же у двери как крыса, пока один из болванчиков не заглянет сюда? Они не настолько глупыми мне кажутся. Я пересчитал число гранат на поясе. Четырнадцать. Даже если часть из них не боевая, им все равно хватит чтобы каждую комнату подорвать.

Восемь сразу ко мне не пойдет. Минимум один останется с пленниками. Толпой всемером они тоже будут вряд ли ходить. Но и поодиночке тоже вряд ли. Черт, вот что мне делать, чего ожидать, как бороться дальше? Мне казалось, что я сделал самое сложное. Но, похоже. Оно лишь впереди. А в руках лишь пояс с гранатами да сила, которая меня слишком пугает.

Но просто надо. Без нее я не смогу. Даже если придется покрыться ей полностью, нужно выжить, нужно спасти хотя бы Марию и княгиню. Я не знаю что произойдет если умрет первая. А вот если спасти вторую, то возможно, только возможно, меня пустят в императорскую библиотеку. Я помню еще слова Якова об ритуале оттуда. Нужно рвать эту связь между мной и Марией. Нужно!

Послышались первые взрывы. Ну вот, выкуривают меня. По звуку, пока далековато. Слава богу. Можно готовиться встречать их со всем моим гостеприимством.

Но не успел я хоть как-то обрадоваться или подготовиться, как в туалет залетело три зеленых недозрелых овальных «лимона»…

Глава 2 (27). Заемная сила

Первой моей мыслью было укрыться. Когда понял, что негде, появилась вторая. Выбросить гранаты обратно. Вот только куда? Окна нет, дверь враги тактично закрыли. А все гранаты были разные, явно давая понять — одна из них боевая и я понятия не имею какая!

Инерция мышления и отсутствие привычки пользоваться чужой силой. Потому что правильное решение было третьим. Вновь разжечь фиолетовую аргу и аннигилировать гранаты прикосновением. Я прекрасно знал, что она способна и на это. Не зря Мария рассказывала про то как просто уничтожила дом во сне.