Читать интересную книгу Подонки - Илья Деревянко

«Жаба ты пупырчатая, — шипит он Корзинкину. — Братву лбами сталкиваешь! Я тебя в сортире утоплю, пидор штопаный!»

Пацаны, когда Филя с Орлом про барыгины подлости рассказали, сгоряча пришить его хотели. Потом слегка успокоились — решили морду набить, но тоже не стали. Хлипкий больно, еще подохнет! В конце концов, чтобы Корзинкин недоимки полностью выплатил да за бугор не смотался, приставили к нему охрану. Здесь, надо сказать, тоже без проблем не обошлось. Филя твердит «мои поедут!», Орел — «нет, мои!»

Не доверяют друг другу. Чуть было снова не поругались. Наконец придумали компромисс: каждая бригада отправит по человеку. От нашей послали меня, от них — Серегу. Так мы и познакомились. Бывает ведь такое в жизни! Пять минут назад — враги, тут вдруг — глядь — союзники, а через неделю и вовсе друзьями стали, но об этом после.

Поселились мы в загородном доме господина Корзинкина. Бизнесмен наш совсем скис, о бегстве не помышляет, день-деньской рыщет по городу — деньги собирает. Первое время мы с ним вместе катались, потом плюнули. Куда он денется! Жена-то его Стелла дома сидит, а без нее Корзинкин ни шагу, полностью захомутала. Нет, не думай, мы эту суку в залог не брали, на хер она сдалась! Напротив, старались реже на глаза попадаться, а то липла, как муха, стерва. Баба она не старая, около сорока, фигуристая, но, знаешь, было в ней нечто поганое, трудно объяснить, что именно. Глаза, может быть. Черные, колючие, хитрые!

Тем паче в округе телок молодых хватало с избытком. Я от нечего делать десятка полтора перетрахал. Потом, когда узнал, что по поселку сифилис разгуливает, а триппер для местных жителей что-то вроде насморка, тормознул. Серега девками не увлекался, все время дома сидел, книги читал. Он, как выяснилось, с высшим образованием был, но по причине рыночной экономики в рэкетиры подался. Что ж, всякое бывает! У нас, кстати, в бригаде даже кандидат медицинских наук есть. А я, думаешь, туда от хорошей жизни пошел? Эх, ладно, чего там!

Завязав с бабами, я теперь все время сидел в доме, играл с Серегой в шахматы, беседовал за жизнь. Он хороший парень был, только очень мрачный. Собеседник зато отличный. Начнет анекдоты травить — обхохочешься, но бывало и такое: замолчит, уставится глазами в пустоту, на вопросы не отвечает, словно в шоке. Сначала я, грешным делом, думал — ширяется,[5] потом узнал правду. Дурь[6] здесь ни при чем, все гораздо хуже.

Как-то вечером сидели мы в зале у камина, пили потихоньку коньяк. Я, знаешь, с детства люблю на огонь смотреть. Бывало, пойдем с ребятами в лесопарк, разведем костер и глядим, как тлеют угли. На душе спокойно становится, легко… Однако в этот вечер все было по-другому. Погода на дворе совершенно взбесилась. Ветер выл, будто раненый зверь, ломился в окна. Стекла едва сдерживали его напор. Где-то вдалеке громыхал гром, приближалась гроза. Иногда сверкали молнии, я раньше никогда таких не видел. Они освещали всю комнату призрачным светом. Дрова в камине ярко пылали, но по коже бегали мурашки. Сергей, вопреки обыкновению, казался сильно возбужденным. Он нервно курил одну сигарету за другой, согнал с колен своего любимца — кота Корзинкиных, временами вскакивал с места и начинал шагать из угла в угол.

— Ты что, Сереж, грозы испугался? — пошутил я. Он пристально посмотрел мне в глаза, криво усмехнулся, но ничего не ответил.

Мы посидели еще с часок, допили коньяк и примерно в начале двенадцатого разошлись по своим комнатам. В эту ночь мне почему-то не спалось. Гроза кончилась, на небе появилась луна. Ее бледные лучи, проникая сквозь прозрачные тюлевые занавески, морозили мне кровь. Временами во дворе дома начинала выть овчарка — Альма. Псина Корзинкиных, несмотря на устрашающие габариты, отличалась редкостным добродушием, ласкалась ко всем подряд, почти не гавкала и уж никогда не завывала.

Промаявшись часа полтора, я надумал пойти посмотреть, что за чертовщина творится с собакой. Уже в последний момент, повинуясь непонятному предчувствию, прихватил с собой автомат. Когда я спускался вниз по лестнице, собачий вой неожиданно стих.

Залитый белесым лунным светом двор казался пустынным. Посреди него в луже крови валялась Альма с разбитым черепом. Наметанным глазом я сразу определил — ей прострелили голову. Окно Серегиной комнаты, а спал он на первом этаже, было приоткрыто.

Спасла мою жизнь грязь. Спустившись с крыльца, я поскользнулся и плюхнулся на задницу. В этот момент послышался негромкий хлопок и над головой взвизгнула пуля. По всей видимости, стреляли из зарослей кустарника возле забора. Недолго думая, я врезал туда длинной очередью. Дикий вопль, полный боли и ярости, подтвердил, что пули попали в цель.

Я решил поглядеть, кого подстрелил, и на всякий случай еще раз полоснул из автомата и коротким броском достиг кустарника, но тут из Сережиной комнаты донеслись крики, шум борьбы, и из окна выпрыгнула одетая в черное фигура. В руке она держала нож, с которого стекали капли крови. Я не стал стрелять, решил взять гада живым, дабы узнать, за что нас хотели убить и чьих рук это дело.

Тем паче, если Серега мертв, а тогда я в этом не сомневался, Орел наверняка подумает на меня. Иди потом, доказывай, что ты не верблюд. Загонят перо в бок, да и дело с концом.

Отбросив в сторону автомат, дабы не вводить себя в искушение, я шагнул навстречу незваному гостю. Удар ножом был молниеносен. Несмотря на хорошую реакцию, я едва успел увернуться. Затем ногой выбил нож. Противник оказался неплохим бойцом. Злобно взвизгнув, он ринулся на меня, нанося серию бешеных и, надо сказать, отлично поставленных ударов. Отразив атаку, я провел «лай-кик»[7] справа и тут же прямой в челюсть. Убийца рухнул на землю, но, когда я наклонился над ним, чтобы поднять и оттащить в дом, неожиданно вцепился мне в горло. Не удержавшись на ногах, я свалился тоже. Мы покатились по двору. Я оказался значительно сильнее и очень скоро добрался до его шеи, перекрыл пальцами сонные артерии. Конвульсивно вздрогнув, тело обмякло. Теперь у меня появилась возможность рассмотреть получше поверженного врага. Он был одет в обтягивающие черные джинсы и такого же цвета водолазку. Залепленное грязью лицо, короткая стрижка, худощавая мальчишеская фигура, бедра гораздо шире плеч. Педик, что ли? Прежде чем нести пленника в дом, я решил связать его. Вдруг очнется не вовремя, опять за глотку ухватит?! Чтобы стреножить, спустил джинсы до колен, сорвал водолазку, которую собирался использовать вместо веревки, и замер в удивлении — передо мной лежала девушка! Впрочем, долго размышлять по данному поводу не было времени. Стерва заворочалась, приходя в себя. Повернув ее лицом вниз, я наступил коленом на позвоночник, заломил руки за спину и крепко связал импровизированной веревкой.

В этот момент на пороге дома появился Серега. Левой рукой он зажимал бок, из которого струилась кровь. Окликнув меня по имени, Сергей пошатнулся и едва не упал. Девушка тем временем очнулась и материлась, как пьяный бомж. Успокоив паскуду легким ударом в основание черепа, я бросился к товарищу. Рана оказалась неопасной, нож прошел вскользь, распоров кожу, но не задев жизненно важных органов. Крови, однако, вышло много.

— Бинты и йод, падлы, живо! — прорычал я перепуганным супругам Корзинкиным, жавшимся в глубине холла. — Небось, по вашей наводке нас замочить хотели?! На куски порежу!

— Перестань, Андрей, они здесь ни при чем! — слабым голосом произнес Серега.

— Ты уверен?

— Да, я знаю, кто приходил! — тут глаза у парня закатились, и он потерял сознание. Отнеся Сергея на стоящий поблизости кожаный диван, я тщательно перевязал рану (еще в Афганистане получил хорошую практику) и, оставив его на попечение Стеллы, вышел во двор. Пленница к тому времени очухалась и ерзала по земле, пытаясь освободиться. Заметив меня, она вновь разразилась отборной руганью.

— Ну-ну, погавкай напоследок, — усмехнулся я. — Скоро запоешь по-другому, сука!

Девица немного притихла, лишь испепеляла меня полным ненависти взглядом.

Только теперь я наконец как следует рассмотрел ее.

Красивая, тебе скажу, была телка. Небольшая, но крепкая грудь, стройные ноги, полные бедра, гладкая кожа, однако в тот момент мне было глубоко плевать на все ее прелести. Не церемонясь, я сгреб девушку в охапку, отнес в подвал и приковал наручниками к батарее. Затем, прихватив карманный фонарик, снова отправился на улицу проверить, что случилось с тем ублюдком, который стрелял в меня из кустов. Его я обнаружил довольно быстро. Это оказался молодой парень лет двадцати, хлипкого телосложения и с невероятно злым лицом. Пули из моего автомата буквально изрешетили ему грудь. Физиономию незадачливого убийцы искажала отвратительная гримаса, мертвая рука крепко сжимала пистолет с глушителем. Несколько минут я размышлял, где спрятать труп. Стрельбу наверняка кто-нибудь слышал. В скором времени заявится милиция, начнет все кругом обнюхивать, задавать каверзные вопросы. Пойди докажи им, что ты просто защищался. А даже если и докажешь! «Откуда у вас автомат?» — поинтересуются лягавые, начнут шить статью за незаконное хранение оружия. Это в лучшем случае. Наверняка попытаются навесить мокруху! Закопать? Не пойдет, найдут запросто! Оставался единственный выход.