4 января. Утром бегал под дождём. Забыл упомянуть, что накануне обсуждали, что с деньгами делать, которые я Ирине привёз на хранение, в долг то есть. Я-то думал – они машину хотят купить, не очень-то это одобряя (без гаража, бензин дорогой, разорит она их), а они, оказывается, на компьютер нацелились. И правильно, пожалуй. Иван считает, что компьютер нужнее всего Ирине с её клиентурой («Деньги надо в Ирину вкладывать!»), потом Михаилу, а потом уж ему.
После обеда проводили Митю с Леной в Москву-Владимир. Я ужаснулся тяжести их чемоданов хоть и с колёсиками. Там мёд, оказывается, водка тамбовская, книги, альбомы. И со всем этим добром туда-сюда мотаться! На третью полку закидывать! Я бы со своей спиной не управился. Герои.
Моё письмо Мите от 12 января 2000 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Я уже третий день дома, второй – на работе. 10-го благополучно долетел без задержек, и хотя дома не работал лифт и не было горячей воды, я, как и вы с Леной, почувствовал облегчение: в гостях хорошо, но дома лучше. Устал я в Калининграде, особенно от пьянок. Хоть и не дурак я выпить, но каждый день тяжело. А пить пришлось и 6-го в кирхе после семинара с нашим выступлением по поводу 60-летия Суроткина (не выступлением по поводу, а пить по поводу), и на следующий день у Карповых на Пугачёва по случаю Рождества Христова и Зинаиды Ивановны, и 8-го по случаю приёма мамой Галины Якимовой и Надежды Тепенициной, и 9-го в гостях у Шагимуратовых, никакого здоровья не хватит. Давление, конечно, поднялось, пришлось опять таблетки глотать.
Погода в Калининграде после вашего отъезда так и оставалась слякотной, остатки снега сошли, но я всё же съездил в Ладушкин 8-го посмотреть на залив у Берегового. Лёд есть, но паршивый, и народу на нём не видать, лишь один катер куда-то пёр ледоколом по трещине. Я зафиксировал состояние залива на фотоплёнку и возвратился восвояси водку пить.
Оставил Ирине с Иваном 1000 марок и 1000 долларов «на хранение», в кредит как бы, на компьютер. С возвратом, когда смогут вернуть.
В Мурманске температура воздуха от нуля до минус пяти. Сегодня утром выкатил «савраску» нашу и приехал на ней на работу, сдав по дороге кучу пустых пивных бутылок. Скомпоновал отчёт РФФИ, упаковал, а потом по оставленному себе экземпляру обнаружил, что в одной форме не расписался на всех экземплярах. Пришлось вскрывать пакет.
Завтра приезжает мама, а там и солнышко должно показаться на нашей горе.
Мне же надо последние статьи очередного «Вестника» читать.
Целую. Привет Лене. По телефону общаетесь?
Папа.
Письмо Мити от 16 января 2000 г.
Привет!
Как добралась мама, как переносится полярная зима (идущая, наверное, к концу)?
У меня неделя без экспериментов; провожу время за очередным анализом статей, от которого пока больше каши в голове. В начале недели радостная новость: нашу статью приняли-таки (уже без дополнительных замечаний; Ральф говорит, что наверное её послали тем же рецензентам, и они согласились с нашими доводами). А вот что и как теперь делать – большой вопрос…
Моё письмо Мите от 17 января 2000 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Ну, ты меня развеселил предположением насчёт нашей полярной зимы: «идущая, наверное, к концу» (!). К разгару она пока идёт, а не к концу. Ещё морозов настоящих не было, а обещают. Другое дело – полярная ночь на убыль идёт, что, конечно, утешает.
Вчера мы с мамой катались на пластиках с 13.30 до 15.15, дошли до кормушек и обратно, скольжение хорошее, но темновато, тем более пасмурно было.
Мама доехала нормально, в Питере её встречали Вова и Люба с Андрюшкой. Андрюшка отвёз всех на машине на свою квартиру, но сам скопытился по причине то ли отравления, то ли инфекцию какую схватил, а Любе надо было к врачу, так что мама с Вовой отправились к нему на работу, где и пообщались спокойно к взаимному удовольствию.
А я в день маминого приезда развлекался со своей машиной. С утра отправился на рынок (что на Володарского), затарился продуктами. Оттуда – в ПГИ, у нас с Терещенко была договорённость встретиться в 12. Подъезжаю к крыльцу ПГИ – встать негде. Решил развернуться. Проехал чуть вперёд и затем задом стал двигаться к крыльцу. Бам-с! – сел задом на бетонную чушку у крыльца. Крепко сел. Сдёрнуться не могу. Водитель ПГИшный подошёл, говорит:
– Давай, я тебе зад приподниму, а ты двигай вперёд.
Приподнял он зад кобыле, я газую, а она ни с места.
– Да ты на скорость-то её поставил?
На скорость-то я поставил, а с ручника не снял. На ручник я поставил правильно, по инерции уже, вылезая из машины в аварийной ситуации. А теперь газую с ним.
Отпустил ручной тормоз, слез с чушки. Решил вперёд скатиться, а там развернуться у деревянных домов. И зарылся в снег. А под снегом лёд. Буксую, ни назад, ни вперёд продвинуться не могу. Достал лопату, начал подкапываться под колёса. Покопаю, погазую. Покопаю, погазую. Причём не столько копаю, сколько лёд грызу. 45 минут так упражнялся и повредил связки в локтевом суставе правой руки. Тут на моё счастье Роман вышел.
– Ну, Вы, Александр Андреевич, рискованный человек. Только права получили, а уже зимой ездите!
– Тренироваться-то надо!
Толкнул меня Роман сзади, и я проехал вперёд, развернулся, выбрался к ПГИ и встал у тротуара в конце вереницы машин. Пошёл к Терещенко. Секретарша говорит:
– Что же вы, Александр Андреевич, опаздываете? Евгений Дмитриевич про вас несколько раз спрашивал, а теперь у него совещание.
– А вы не видели, как я тут под окнами на своей машине кувыркался?
– Нет, не видели.
Тут Терещенко вышел из своего кабинета. Я извинился, объяснился. Терещенко был в благодушном настроении, пригласил в кабинет, попросил Иванова подождать, пока он со мной закончит, и мы с ним час прокалякали, подводя итоги прошлогоднего сотрудничества. Я ему все мамины проблемы изложил, свои пожелания, замечания, всё в мягкой форме, и он на всё реагировал как бы с пониманием, так что мы оба остались довольны друг другом. Терещенко при мне подписал моё и Олега Мартыненко заявления о совместительстве в ПГИ, и я отправился на кафедру.
В шесть вечера я поехал домой. По дороге на заправку заехал, «Статойл», в которую улица Книповича упирается. Залил полный бак. Заезжаю на Северный проезд со стороны кинотеатра «Мурманск», и напротив твоей школы, уже проехав её и разъехавшись со встречной машиной, я умудрился залететь в сугроб на левой стороне. Меня развернуло и выбросило туда. Задние колёса остались на дороге, а передними и брюхом я зарылся в снег. Опять достаю лопату. А рука-то болит! А что делать? Чуть ли не на коленях начинаю из-под машины снег выковыривать, она ведь на нём лежит, упрессовав его.
Минут десять ковырялся. Подходят двое парней.
– Сколько дашь, если толкнём?
– Полтинник, – говорю.
– Садись в машину.
– Надо ещё снег подковырять, чтобы пузом не тормозила.
Поковыряли, толкнули, и я выехал. Дал им пятьдесят рублей. Довольны.
– Вот, видите, и вам хорошо, и нам хорошо! С Новым годом!
Я собирался ехать встречать маму на машине, но после всех этих приключений расхотелось. Да и рука болела так, что передачи переключать трудно было. Отогнал машину в гараж от греха подальше. На вокзал пешком пошёл, а с мамой на троллейбусе доехали до нашей горы. Сумку же её в левой руке пришлось тащить. Поезд питерский пришёл в 21.49, а через два часа мы встретили вдвоём Старый Новый год.
А сегодня на работу я опять на машине приехал. Тренируюсь. Рука ещё болит, но не сильно.
Вот такие у нас новости. Привет Лене. Целуем. Папа, мама.
Моё письмо Мите от 24 января 2000 г.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Забыл в прошлый раз поздравить тебя с принятием вашей статьи к публикации, поздравляем! А куда вы с Ральфом теперь продвигаетесь? Определились с направлением дальнейших потуг?
У нас аналогичная радость: статью нашу с Матиасом и Романом после небольших доделок приняли к печати в «Annales Geophysicae» c большим количеством цветных рисунков. А нашу с Романом научно-популярную статью, выигравшую конкурс РФФИ, будут публиковать в журнале «Природа». У Матиаса же закончился контракт в Потсдаме, и он сейчас безработный. Возможно, в Мюнхене будет трудиться.
В субботу поздравляли Милочку с днём рождения, а в воскресенье Гену Бирюкова. Милочка на Новый год ездила в Питер. Павел там с сыном Серёжкой (помнишь его, в шахматы играли?) на стройках деньги зарабатывают. Милочка зовёт в Севастополь, может, съездим в июле.
У нас всё снегами завалило, не успеваю гараж отгребать. В субботу и воскресенье ходили с мамой на лыжах по два с половиной часа. Лыжня мягкая, и скольжение не ахти, так что умаялись мы с непривычки изрядно (да плюс у меня ещё снегокидание с утра, и рука не вполне зажила). Мама с начинавшейся простудой каталась, и процесс пошёл, но пока без температуры.