Вот, по-моему, итог, к которому мы пришли. Необходимо, чтобы наши друзья в Соединенных Штатах увидели истинное лицо Франции. Сейчас она представляется всему свету каким-то осиным гнездом. Это несправедливо. Слышно одних спорщиков. Молчуны не делают много шума…
Я предлагаю всем французам, молчавшим до сих пор, засвидетельствовать г-ну Корделлу Хэллу[7] наше истинное настроение; для этого мы должны один-единственный раз нарушить молчание и отправить ему — каждый от своего имени — такую телеграмму:
«Просим оказать нам честь, предоставив любую возможность служить. Желаем военной мобилизации всех французов, находящихся в Соединенных Штатах. Заранее согласны на любую организацию, которая будет признана целесообразной. Поскольку всякий раскол среди французов нам ненавистен, мы хотим, чтобы эта организация оставалась вообще вне политики».
Они там в государственном департаменте будут поражены тем, как много французов выскажется за единство. Что бы о нас ни думали, большинство из нас в глубине души питает лишь любовь к нашей цивилизации и к нашей родине.
Отринем все раздоры, французы. Когда мы на борту бомбардировщика заспорим с пятью или шестью «мессершмиттами», наши былые споры покажутся нам смехотворными. Когда в 1940 году я возвращался с задания в изрешеченном пулями самолете, я с наслаждением пил превосходное перно в баре нашей эскадрильи. И выигрывал в кости рюмку перно то у товарища-роялиста, то у товарища-социалиста, то у лейтенанта Израэля,[8] еврея, который был отважнее нас всех. И мы пили вместе, чувствуя, как бесконечно дороги друг другу.
Примечания
1
Статья впервые опубликована (на английском языке и с некоторыми изменениями по сравнению с оригинальным текстом) 29 ноября 1942 г. в журнале «Нью-Йорк таймс мэгэзин» под названием «Французам, где бы они ни находились»; на следующий день она была напечатана на французском языке в газете «Канада» (Монреаль).
2
Немецкая ночь заволокла всю нашу землю. — 8 ноября 1942 г. англо-американские войска высадились в Марокко и Алжире. 200-тысячная французская армия, размещенная там и имевшая приказ правительства Виши не допускать высадки союзников, после непродолжительного сопротивления прекратила огонь, а затем перешла на их сторону. В ответ на это, чтобы предупредить подобный поворот дел в случае высадки в южной зоне Франции, немецкая армия вступила в эту зону, оккупировав тем самым всю территорию страны. Существовавшая до тех пор французская «армия перемирия» была распущена, французские моряки в Тулоне затопили свои корабли, чтобы они не достались немцам. В результате изменилась не только военно-стратегическая, но и политическая обстановка: с одной стороны, коллаборационистское правительство Виши, лишившись вооруженных сил и оказавшись в зоне немецкой оккупации, окончательно утратило всякую видимость самостоятельности, с другой стороны, в Северной Африке, на территории французской колониальной империи, возникли условия для восстановления независимой французской государственности. Обе эти проблемы: политический крах вишизма и вопрос о новой власти, создаваемой в Северной Африке, — и рассматриваются в статье Сент-Экзюпери.
3
Мы не представители Франции. Мы можем только служить ей. — Писатель полемизирует с голлистами, отвергая их намерение создать временное правительство Франции за ее пределами. По его мнению, право на это имеет только французский народ, в данный момент живущий «заложником» у немецких оккупантов. (ср. «Письмо заложнику»).
4
Комиссия по перемирию — немецко-французский орган, созданный в конце июня 1940 г. в городе Висбадене (Германия) для выполнения условий перемирия между двумя странами.
5
…когда дорвавшийся до власти Лаваль выдал нацистам еврейских беженцев. — Пьер Лаваль (1883–1945), в апреле 1942 г. назначенный (после более чем годичной опалы) премьер-министром в правительстве Виши, в июле осуществил ряд расистских мер, в частности было принято решение об аресте и выдаче немецким властям находившихся во Франции евреев иностранного происхождения. Большинство этих людей было затем уничтожено в гитлеровских лагерях смерти.
6
Многие из нас беспокоятся о том, чтобы нас возглавил именно тот вождь, а не иной. — В момент написания статьи Сент-Экзюпери имел в виду двух конкретных «вождей», боровшихся за власть: во-первых, генерала Шарля де Голля (1890–1970), который с 1940 г. возглавлял базировавшееся в Англии движение «Сражающаяся Франция», и, во-вторых, генерала Анри Жиро (1879–1949), который весной 1942 г. совершил нашумевший побег из немецкого плена и которого англо-американские союзники прочили на пост Главы новой французской администрации в Северной Африке. Оба генерала стояли за продолжение Францией войны в составе антифашистской коалиции, но если де Голль решительно отвергал какие-либо контакты с вишистами, то Жиро, хотя сам и не был запятнан коллаборационизмом, относился к вишистским властям примирительно — сохранял в силе введенные ими законы, привлекал к сотрудничеству их чиновников. Сент-Экзюпери первоначально полагал, что именно Жиро, как деятель более «умеренный» и далекий от партийной борьбы, способен обеспечить национальное единство французов, необходимое для освобождения родины; позднее, встретившись с генералом лично, он быстро разочаровался в нем как в государственном деятеле. Что касается выдвигаемого писателем лозунга бороться за спасение Франции, «отказавшись от партийных пристрастий», то еще до публикации статьи стала очевидна его утопичность: 22 ноября американские представители, продолжавшие политическую игру с Виши, заключили соглашение с адмиралом Франсуа Дарланом (1881–1942), признав его французским верховным комиссаром Северной Африки. Появление этой одиозной фигуры (Дарлан был одним из крупных представителей коллаборационистской администрации, более года возглавлял правительство Виши) в роли «вождя» французских патриотических сил показало иллюзорность упований Сент-Экзюпери на внеполитическое, «чисто военное» руководство этими силами.
7
Хзлл Корделл (1871–1955) — государственный секретарь США в 1933–1944 гг.
8
Израэль Жан — боевой товарищ Сент-Экзюпери по кампании 1940 г., командир эскадрильи; о его героизме говорится в «Военном летчике».