княгини Бьянки Нордтаг!
Чёрный круг краснеет, как разгораются потухшие угли. Огонь вспыхивает стеной, закрывает нас с князем от жрецов, от наместника и его свиты. Какие они Даниэлю друзья и соратники? Они… предатели, вставшие на сторону новой власти.
Сейчас муж должен поднять с моего лица вуаль, только он не способен. Но поднятие вуали – традиция светская, поэтому я справляюсь сама. А вот поцелуй обязателен.
Я встаю лицом к мужу. Рогатину уже успели убрать, голова висит.
Я знаю, что в отличии от людей в зале, священный огонь меня подождёт, поэтому я не спешу. Между мной и князем всё ешё остаётся немного пространства, и, прежде чем его сократить, я обращаюсь к мужу:
– Даниэль…?
Глава 2
Снаружи, по ту сторону стены священного огня, нас слышать не могут, я уверена. Что касается мужа… Мой голос да него долетает, а вот смысл… Ох, сто раз повторить готова – лучше бы сознание князя беспробудно спало. Даже горе-папаше или наместнику я не пожелаю оказаться запертыми в собственных телах. Хотя насчёт наместника не уверена – позволить ему ощутить то, на что он обрёк князя…
Ни малейшей реакции на обращение я не вижу. И её просто не может быть. Даже чудеса не случаются без причины.
Я подаюсь вперёд, вплотную прижимаюсь. Несмотря на полгода неподвижности тело у Даниэля по-прежнему крепкое. Я бережно беру его лицо в свои ладони, аккуратно приподнимаю. Глаза князя слепо смотрят перед собой. Мне мерещится, что он всё же пытается задержать на мне взгляд, но это просто игра воображения – ни моргать, ни двигать глазами князь не способен, его настоящие соратники ещё до того, как наместник окончательно прибрал власть, проверяли в надежде общаться хотя бы на уровне да-нет.
Привстав на цыпочки, я касаюсь губами его губ. Они у него совсем сухие, растрескавшиеся. Шершавые… Наш первый поцелуй не похож на поцелуй, зато вполне в духе похоронной свадьбы.
Огонь, взревев, сходится конусом под потолком, обрушивается на нас жаром, и бесконечно долго вокруг нас бушует стихия. Или для нас?
Действительно ли огонь сплавляет наши судьбы? Не знаю…
– Брак заключён и подтверждён! – радостно объявляет главный жрец, и пламя после его заявления стихает.
Я лишь успеваю шагнуть в сторону от князя, чтобы никто не видел, как я отпускаю его голову – осторожно, не роняю и тем более не бросаю.
Наместник встречает объявление скупыми аплодисментами. Свита подхватывает, и аплодисменты звучат набатом.
Я же оборачиваюсь, нахожу взглядом отца Бьянки. Прощай, горе-папаша…
Свадьба завершена.
Мужчины, которые притащили князя в храм, принимаются расстёгивать ремни, а ко мне, не спеша, подходит наместник. Рыжий, с ямочкой на левой щеке, выглядящий моложе своих лет и уж точно не похожий на злодея, но вся его миловидность перечёркнута безобразным рваным шрамом, тянущимся от левого глаза через нос до подбородка, переходящим на шею и скрывающимся под воротом камзола.
Мне до дрожи становится не по себе, горло сдавливает спазм. Наместник вызывает во мне почти невыносимое отвращение, а собственная беззащитность перед ним пугает. Реши он меня убить, прямо сейчас я не смогу защититься.
Но придёт час…
– Девочка, княжество возлагает на тебя великие надежды, – он одаривает меня скупой улыбкой. – Нашего господина исцелят только твои забота и любовь. Ты с князем отправишься в загородную резиденцию, где суета города не отвлечёт тебя от исполнения твоего долга как супруги и княгини. Ты хорошо меня поняла, девочка?
– Д-да, господин.
– Вот и умница, – он касается моей щеки, проводит большим пальцем вверх к скуле, сминает кожу.
Я с трудом удерживаю себя на месте, хотя внутренне содрогаюсь. К счастью, наместник не хочет тратить на меня много времени. Кивнув жрецу, он уходит, и свита следует за ним.
– Девочка, не отставай, – командуют мне мужчины, занятые князем. Мой новый статус княгини для них, как и для наместника, шутка.
– Да, господа, – я почтительно склоняю голову.
Вопреки традиции я покидаю храм последней, слишком долго борюсь на лестнице с подолом, путаюсь в обилии ткани.
– Бегом залезла! – понукают меня.
– Д-да.
Снаружи ждёт экипаж, в который мужчины уже затащили князя, и своей медлительностью я отнимаю у них драгоценные мгновения. Им лишнюю секунду прождать невыносимо.
Я не хочу, чтобы меня схватили за шкирку и закинули как котёнка, поэтому стараюсь не провоцировать мужчин, торопливо подбираю подол недопустимо высоко, шагаю на ступеньку, с неё – в салон. Дверца хлопает раньше, чем я успеваю затянуть за собой метровый шлейф полностью, и кружево оказывается зажато между дверцей и стенкой, но я не осмеливаюсь возмутиться.
Почти сразу экипаж трогается, а я, упав на сиденье, наконец могу выдохнуть и осмотреться. Явно, что экипаж не лучший, но он хорош, потому что плохих у князя не было. Сиденье мягкое, обивка кожаная – ехать будет удобно. Я быстро задёргиваю обе шторы, и лёгкую полупрозрачную, и плотную, непроницаемую, оставляю только щель для солнечных лучей, пусть в салоне будет светло.
Князь брошен на сиденье против хода движения, у передней стенки. Удачно, потому что иначе от рывка экипажа я рисковала бы приземлиться прямо на него.
Что сказать? Мой муж не миловиден, как наместник, он красив настоящей мужской красотой. Лицо скульптурное, с резко выделяющимися чертами лица и беспорядочно разметавшимися по сиденью волосами цвета молочного шоколада, на солнце пряди, я уверена, будут отливать золотом. Выделяются острые скулы, нос прямой, подбородок благородно скруглён, не выпирает квадратным ковшом. Глаза князя открыты, взгляд устремлён в потолок, лицо пустое, без тени выражения…
Как у куклы.
И мне с этой куклой предстоит играть в доктор-пациент.
Мне заранее жалко Даниэля, потому что я не представляю, что с ним делать, я же не медик.
Да он же овощ – как я справлюсь?!
– Свадьба может и не шикарная, зато незабываемая, правда? – хмыкаю я, гася истеричное хи-хи
Буду продвигаться медленно, шаг за шагом, а там куда-нибудь и доползём.
Князь сильный маг. Я могу сколько угодно надеяться, что его разум спит, для его же блага. Но я понимаю, что скорее всего князь полностью осознаёт, что происходит вокруг, видит, слышит. Разговаривать с ним – меньшее, что я могу для него сделать.
– Странно болтать с собеседником безответно, но вы ведь меня слышите, ваша светлость? Хотя, знаете, в домашней обстановке обращаться к законному мужу по титулу для меня перебор. Надеюсь, вы не против, что я перейду на “ты” и обращаться буду по имени. Кстати, ты пить хочешь?
Губы у него сухие-сухие.
Даже если