очень сильно. У него сегодня ответственный день: лишается девственности.
– Ого… – улыбнулась путана.
Заходит вторая и сходу спрашивает:
– Ну что? Кто с кем?
Игорь смотрит на первую.
– Я с тобой хочу.
Я же, как и говорил, со второй ложиться соглашусь только через чей-нибудь труп. Скорее всего, через свой. Первая и блондиночка, и фигуркой всяко лучше, и улыбается мило, и сиськи просто огроменные. Надо будет, бороться окажусь готовым не на жизнь, а насмерть!
В ответ еле слышно мычу:
– Э-э… Я хочу с ней…
– Я буду с тем, с кем захочу! – отвечает первая.
– Ну как так? – возмущён Игорь.
– Моя территория – мои правила! – смотрит на меня, – раздевайся!
– Хорошо.
Первая уходит. Вторая заходит в соседнюю комнату.
Я смущён. Раздеваюсь весьма неторопливо. Остался в трусах. В помещении прохладно, немного потряхивает. Не даёт прямо там помереть от холода только, пожалуй, пол с подогревом. Игорь поглядывает на меня и улыбается.
– Не переживай, всё пучком будет.
– Надеюсь… – улыбынулся я.
Снова заходит первая.
– Пошли. Будем в другой комнате.
Игорь вновь негодует:
– Блин, я то думал, дашь посмотреть, как потрахаетесь. Всё-таки у моего друга первый раз, как-никак!
– Ага, сейчас разбежалась…
Первая выходит. Я за ней. Иду в комнату в конце коридора. Устраиваюсь там. Спустя пару минут приходит она же с моими вещами в охапку. Почему было не попросить меня взять их с собой, не понимаю. Кидает на соседнее со мной кресло.
– Тебя как зовут?
Я отвечаю трясущимся голосом своё имя.
– А меня Злата.
– Злата? – удивляюсь я, – какое интересное имя…
– Ага. Короче, иди подмойся, – даёт полотенце, – как сделаешь дела, начнём.
– Хорошо.
Иду в душ. Подмываюсь и внезапно для себя осознаю, что мой член абсолютно вялый. Начинаю его стимулировать, но этот козёл не встаёт ни в какую. Видимо, верх взяло то, что я всю ночь без сна на ногах, а до этого пил весь вечер и накинул ещё пару кружек пива в баре, где тусили с Игорем до поездки в бордель. На часах уже утро, я немного сонный. В таком состоянии и у лысого из «Браззерс» не встанет. Что уж обо мне говорить…
Как помылся, возвращаюсь в комнату, преисполненный страха, что мой первый раз выйдет исключительно провальным. Ложусь на кровать.
Злата возвращается через пару минут.
– Готов?
– Да.
Запирает дверь.
– Тогда начинаем.
Я неохотно снимаю трусы.
– Если смущаешься, прикройся пока полотенцем.
Повинуюсь и покрываюсь сверху.
Только сейчас заметил, что она тоже прикрыта лишь одним полотенчиком, закрывавшем всю длину от груди до верхней части бёдер; в этот же момент наконец-то смог её рассмотреть подробнее. На вид Злата была женщиной лет тридцати приятной пухлоты с русыми волосами и красивым, ровным лицом без каких-либо огрехов. Лишний вес же на самом деле придавал ей особого шарма. Даже язык не повернулся бы назвать её толстой. Скорее подходила под описание девушки с приятной полнотой. Когда сняла полотенце, увидел во всей красе её попу, груди, низ живота с лобком, и выглядело всё у неё так, будто эта Злата была натурщицей для художников эпохи возрождения или раннего барокко: полненькая, с ямочками на ягодицах, будто сошедшая ко мне с картины Рубенса «Венера перед зеркалом». Пускай я от полных девушек чаще всего не в восторге, но её фигура именно из-за сходства с этой самой Венерой с картины Рубенса и была образцовой по степени сексуальности среди пухленьких, по-настоящему притягательной. Лобок был аккуратно выбритый, а грудь размера пятого, не меньше. До этого я такие действительно большие сиськи только в порно видел. Впрочем, чего врать… Я на тот момент никаких не видел, и чтобы такая грудь у девушки, с которой у меня будет первый раз… Да я настоящий везунчик! И смотрел я на неё в тот момент так желанно, будто передо мной стоит раздетый секс-символ моих отрочества и юности: либо Анна Семенович, либо Анфиса Чехова. Просто секс… И знаете ли. Это сейчас они, возможно выглядят не очень. А тогда сексуальнее них и ещё Памелы Андерсон не было никого. Жаль, только годы никого не щадят. На последнюю, например, сейчас без слёз не взглянешь.
Злата легла рядом, немного погладила меня, а потом предложила закрыть глаза и получить удовольствие. Правда, просьбу её я не выполнил: если сомкну веки, то быстро усну. Так что украдкой смотрел на то, как она целует мне низ живота, потом медленно начинает мастурбировать член, а после ртом надевает на него презерватив (клянусь, я такой крутотени даже в порно никогда не видел!) и принимается делать минет, закрыв, правда, весь вид своими златыми волосами, отчего самого процесса в памяти не запечатлел, но от этого всё во мне распалилось ещё сильнее. Притом удивительно было, как быстро же мой пенис, не желавший до этого подниматься, встал в боевое положение!
Что чувствовал в этот момент 20-летний девственник? Ну, конечно, эйфорию от сбывшейся мечты. Наконец-то! Наконец-то мальчика лишают его невинности, да притом так умело! С другой стороны ощущал небольшое разочарование. В моих мечтах первый секс должен был стать первым во всех смыслах этого слова с девушкой, которая по идее тоже должна была быть невинной. А ещё желательно, чтобы и поцелуй для нас обоих тоже стал бы первым. Сейчас, когда ваш покорный слуга с возрастом почувствовал себя более консервативным, разочарование это ощущается ещё сильнее. Хочется чувствовать эту неловкость, эту невинность, этот страх перед неизведанным, эту радость, что трахался с человеком которого любишь ты и который любит тебя, и ни у никого из вас до этого другого партнёра не было. Особенно порадует, если мы друг с другом проведём вместе всю оставшуюся жизнь! Это будет прекрасно! Разве есть в этом мире что-то более кайфовое, чем первая любовь, первый поцелуй и первый секс? А, может, я придаю важности девственности слишком излишнее значение, потому что так и не осознал, что это такое – невинности лишать? Не знаю. Но конкретно в тот момент чувство эйфории и досады перемешалось в моей душе, создав причудливый коктейль неоднозначности происходящего. Впрочем, думать об этом уже не было времени.
Злата не стала ждать моего окончания и предложила:
– Давай ты сверху!
Я повинуюсь.
Она ложится на спину, раздвигает ноги. Я вхожу в неё в позе по-миссионерски. И…
Не знаю даже, как это назвать. С одной стороны впечатления могли быть такими испорченными из-за того, что я трахался в презервативе, а потому так и не испытал тех головокружительных ощущений, представляемых мне до того, как впервые попробовал секс. С другой стороны, как мне рассказывали, у обрезанных парней половой член в принципе имеет меньшую чувствительность, чем пенис с крайней плотью, отсюда и отсутствие удовольствий, чтобы прямо кричать «вау» в процессе. Мне же как раз в возрасте восьми лет сделали операцию на члене из-за